Вот мы и в...

Что-то давненько не слышно восклицаний нашего президента о состоявшемся эстонском экономическом чуде. И другие официальные оптимисты помалкивают. Уж очень незавидная сложилась ситуация. Даже в зеркале официальной статистики. Несмотря на супертеплое лето, туристского бума не случилось, летний подъем не компенсировал зимних и весенних потерь. О том, что могут принести осенние дожди, рассказывает наш постоянный автор, специалист по финансовому управлению доктор экономических наук Владимир ВАЙНГОРТ.

Потерянный год

Есть в статистике показатель, ярче всего отражающий активность местного рынка: собираемость налога с оборота. За семь месяцев нынешнего года (более поздних данных пока нет) в казну поступило от налога с оборота около 3,37 млрд. крон. В прошлом году за то же время - 3,66 млрд. крон. И даже в позапрошлом - 3,44 млрд. крон.

То есть обороты нынче падают. Бюджет компенсирует потери за счет увеличения акцизных ставок на топливо и другие подакцизные товары. А это значит, что отнимается больше у бедных и среднеобеспеченных слоев, которые еще меньше покупают других товаров, ослабляя и без того еле пульсирующий рыночный спрос. За счет акцизов и растущих государственных пошлин бюджет подлатать пока удается, но если доходы основной массы покупателей не растут, то поставщики, получая меньше, сокращают рабочие места и тем самым ускоряют рубку сука, на котором сидят. Не компенсирует потерь слабеющий с каждым месяцем экспортный спрос, упавший в полугодии 1999 года на 10% против прошлогоднего. Инвестиции в здания и сооружения за полугодие сократились против прошлогоднего за тот же период на 17% (больше, чем на миллиард крон). Можно еще приводить цифры, но каждый из нас без всяких цифр на себе чувствует нарастающий экономический кризис. Безработица превышает 12%, а у работающих впервые за последние годы сокращается зарплата. Правда, статистика не улавливает "конвертированную" зарплатную неучтенку, но она не выросла нынче. "Живую копейку" зашибать все труднее и труднее.

Отчего сломался график роста?

Азиатский и прочие региональные кризисы на нашу экономику подействовали сравнительно мало. Эстонский банк, обанкротивший по спорным основаниям два банка (где держали деньги преимущественно малые вкладчики) и отнявший у них тем самым почти миллиард крон, ударил потребительский рынок сильнее, чем кризис в Японии. Но и этот миллиард сам по себе не был столь сокрушителен, сколь обвальное падение спроса на нашу сельхозпродукцию в России и других странах СНГ. В результате совершенно лишилась денег эстонская деревня, а следом за ней единственная до того работавшая перерабатывающая промышленность. Финские туристы оказались неспособными пересилить русского едока. При том, что причины падения экспорта продукции на Восток более серьезны и трагичны для нас, чем кажется на первый взгляд. Если бы речь шла только о внезапно упавшей покупательской способности россиян после 17 августа прошлого года, можно было бы надеяться на ее более или менее скорый рост (как уже не раз бывало). В конце концов кушать им надо будет.

Но сейчас в России складывается совсем другая экономическая ситуация, чем раньше: там идет быстрый, почти рекордный для Европы рост собственного производства (около 7% за полугодие), обусловленный резким сокращением импорта не по причине государственных мер регулирования (их можно было бы обойти), а потому, что цены других стран (наши в том числе) стали совершенно не конкурентны с внутренними ценами. На этой основе быстро поднимается российская перерабатывающая, пищевая и легкая промышленности.

Передо мной еженедельник "Товары и цены в Санкт-Петербурге". Какой вид продуктов ни возьми, их продажная цена равна или ниже наших отпускных. Наши цены настолько выше российских, что экспорт туда невозможен ни при каких таможенных тарифах до тех пор, пока доллар у нас стоит почти на 40% дешевле, чем в России. И в этом смысле все разговоры о политическом урегулировании как условии роста экспорта в Россию - пустая болтовня (вольная или невольная). В связи с происходящими в российской экономике процессами бросим взгляд на ближайшее будущее эстонской экономической системы.

Зима тревоги нашей

Экономика требует роста покупательной способности. Иначе для чего развивать производство и вкладывать в новые рабочие места? На западные рынки, как показал опыт, широкой дороги нашим предприятиям не найти. Остается традиционный восточный (российский) рынок. Только он может обеспечить спрос эстонским продуктам, следовательно, работу и деньги эстонским крестьянам и городским предприятиям по переработке сельхозпродукции. Самый простой путь для такого развития событий: девальвация родной нашей кроны. Представим на минуту, что доллар стоит не около пятнадцати, а около двадцати крон. Экономический результат многократно опробован многими странами: падает спрос на импорт и растет спрос на местную продукцию, а экспортер становится конкурентоспособным на любых рынках. Прежде всего, на рынках России. (При том, конечно, что российская сторона снимает двойные пошлины на товары из Эстонии.) В России девальвация рубля обеспечила в первом полугодии нынешнего года рост производства. Эффект девальвации недолог, но как прием для перелома тенденции падения производства годится. И многие государства в условиях кризиса таким приемом пользуются.

Пока эстонские власти подобный сценарий развития экономики серьезно не рассматривают. Для решения проблем деревни они предлагают повышенные таможенные тарифы на импорт продовольствия. Даст такая мера повышение спроса на местные продукты? Что-то даст. Но радикальных изменений не произойдет, потому что эстонский рынок мал, а для необходимых нашим товаропроизводителям экспортных возможностей ничего не изменится. Накачка бюджета за счет увеличения государственных пошлин и акцизов имеет пределы. Потому сбрасывать со счетов возможность серьезного обсуждения сценария девальвации кроны не стоит. Но произойти это может уже в иной экономической ситуации, после принятия защитных таможенных тарифов, возможных перемен в налоговой сфере, утверждения Рийгикогу бюджета следующего года, введения новых таможенных правил и других мер, проводимых сейчас властями.

Правда, если говорить о судьбе кроны, то было бы нечестно подчеркивать только положительные моменты такого решения. Понятно, что, случись девальвация, она повлечет массу неприятностей для всех: обесценятся кроновые накопления, потеряют источник существования не только крупные импортеры, но и челноки. И, вообще, плохо жить в бедной стране. Не дай бог, чтобы такой сценарий развития событий стал реальностью. Но тогда остается единственная надежда, что - авось - дело наладится само собой. Поскольку внятного сценария развития экономики пока не видно.