"У нас очень болит сердце!"

Ирина БУТЯЕВА.

Очень больно. И именно врачам Мустамяэской детской больницы. Потому что, когда из ста процентов поступающих в течение года в детскую больницу пациентов с социальными проблемами (из асоциальных семей!) в возрасте от 10 до 12 лет и с самыми различными диагнозами, десять процентов из этого общего числа в наркотическом состоянии и тринадцать с тяжелым алкогольным отравлением. Не стоит воспринимать эти слова буквально и думать, что каждый день в приемный покой детской больницы поступают такие пациенты. Конечно, нет. Но тенденция растет с каждым годом и не может не пугать.

"У наших врачей общая цель, - сказала Мерике Мартинсон, - лечение! Начиная с поступающих к нам детей в критических состояниях, лечение новорожденных, ортопедических больных и, конечно, лечим от всех прочих болезней. Но хотим мы этого или не хотим, каждый день нам приходится сталкиваться и с различными по степени тяжести социальными проблемами.

Есть у нас и постоянный "клиент" - 12-летний мальчик из Ласнамяэ. Каждый месяц он, как по расписанию, поступает к нам на лечение уже с девятилетнего возраста. Откуда ребенок берет наркотики, мы, естественно, не знаем. Но даже если бы мы узнали, чтобы могли бы изменить? Наше дело - вывести ребенка из этого состояния, восстановить его. А уж отлавливать наркопоставщиков мы не можем, этим должны заниматься совсем другие структуры, с которыми мы не прочь сотрудничать. Но вот ли хотят они этого?

Врачи много чего видят и видели. Но был у нас случай, удививший всех - к нам привезли сразу 12 человек. Из одного класса! В школу кто-то из учеников принес какие-то таблетки. В результате отведавшая их компания оказалась у нас с диагнозом - острое наркотическое отравление.

Вывод - начинать работать с детьми надо именно в школе. Вся наглядная агитация в виде плакатов на стенах домов - "Нет наркомании" - пустая трата денег. Это никого не спасло и не остановило. Да и домашние беседы родителей с детьми тоже не дают результата, может быть, лишь единицы прислушиваются, но на самом-то деле огромное влияние на ребенка имеет окружение, в котором ребенок проводит большую часть времени - школа, двор. Это сильная власть! В этой среде идет настоящий прессинг на психику: "Да попробуй! Посмотри на меня, ничего же не случилось! Ты, что - не мужчина?".

Когда к нам попадает такой ребенок, мы пытаемся узнать, с чего все началось, и иногда выясняем, что детей практически силой заставляли принять наркотическое вещество. Анализируя такие случаи, пришли к выводу, что наблюдать за детьми и работать с ними, необходимо именно в школе. И не помешает школьникам наглядно продемонстрировать, что происходит с такими юными наркоманами, когда они оказываются у нас в больнице. Я имею в виду их состояние. Надо, чтобы все видели! И я не против даже принять здесь детей и показать! От разговоров толку мало, слова - звук, надо, чтобы стало страшно!

То же самое можно сказать и о детях, поступающих в больницу в состоянии тяжелого алкогольного отравления. Детский организм очень слабый, дети погибают. Я не знаю, с чего и как начинать борьбу, мы, врачи, поднимаем эти проблемы постоянно, но что мы можем?! Наше дело - лечить!

Несколько лет назад эти проблемы не стояли так остро перед врачами детской больницы, и попадающий в то время в отделение реанимации ребенок, который пребывал в состоянии или же алкогольного или наркотического опьянения, вызывал у врачей "столбняк", то сегодня это обыденность. И никто ничему не удивляется, принимают как данность. Но ведь таким детям, кроме медицинской помощи, необходима помощь и специалистов-психологов, поэтому, считает главный врач больницы, здесь должны обязательно работать люди из соответствующей социальной службы.

Врачи требуют закрытия тех ларьков, в которых круглосуточно торгуют алкогольными напитками - слишком велико искушение для детей. И какое искушение для продавца, которому для получения зарплаты необходимо сделать кассу! А детскому организму бывает достаточно банки джина, чтобы прийти в состояние комы. И что дальше? Похороны?

Во время нашего разговора с главным врачом Мерике Мартинсон к нам присоединился известный не только в Эстонии детский врач Адик ЛЕВИН. И наш разговор принял еще более острый характер. У него в отделении лежит молодая мама с ребенком. Пока она болела, ее оставили без квартиры. Кто-то и как-то ее продал. Впрочем, этот случай не из ряда вон. Но дело в том, что молодую маму пора выписывать, но куда, возник вопрос у доктора Левина. Он же не может выписать ее на улицу.

В этот день врачи ждали представителей социальной службы части города. Чем закончилась та беседа и к какому соглашению пришли стороны, я не знаю, но обязательно выясню. Тем более, не хочется упускать из виду ту молодую маму.

Проблем у Мустамяэской детской больницы - не перечесть. С одной проблемой, присоединением к детской больнице поликлиники, взамен той, что находится на Вильде теэ и существует в безобразных условиях, вроде бы разобрались. Строительство нового здания подходит к завершению, и все с нетерпением ждут переезда и осуществления проекта создания единого диагностического центра. Сколько на осуществление этой идеи положено трудов, и, в частности, главного врача, знают многие. Когда-то Мерике Мартинсон в поисках средств для строительства обила множество порогов кабинетов высокопоставленных чиновников с рассказом о проблемах больницы, но поддержку нашла лишь в лице Эдгара Сависаара.

"И лишь после того разговора у нас появилась возможность взять деньги в банке. И с его же руки больницу наконец-то поддержали и Мустамяэская часть города, и горсобрание", - сказала госпожа Мартинсон.

- Как относится город к нашему учреждению? Каждый год выделяет на учреждения здравоохранения семь миллионов крон. Вроде бы, сумма, но у нас 13 учреждений, и каждое при распределении средств начинает смотреть на своего соседа косо: "Почему это они получили первые, а не мы?! А вдруг нам не дадут". Эти копейки из нас сделали буквально врагов. Разве так должно быть?"

"Больница нуждается в реновации, - поддержал разговор доктор ЛЕВИН. - У меня в отделении каждую неделю обязательно происходит пара таких случаев: в мой кабинет врывается чей-нибудь папа с заявлением, что хочет купить для своего ребенка отдельную палату. И я ему отвечаю: "Я с вами полностью согласен! Условия не самые лучшие, а что делать?". Наша больница была построена в 1979 году, и, конечно, в больнице, в палатах, не хватает воздуха, света, площади. Но по всем таким вопросам я посылаю тех пап к мэру нашего города, потому что больница принадлежит городу.

Проблема в том, что в Эстонии нет политики здравоохранения, конкретно определяющей, куда инвестировать деньги. Пример тому - та же Мустамяэская детская поликлиника, работающая в бывшем строительном общежитии. Это позор для Эстонии! Эстония очень богатое государство! В Эстонии 19 родильных домов.

В 1998 году у нас родилось 12 112 детей. Из этого количества родившихся младенцев - 52 процента рождается в трех больших родильных домах, меньше 500 родов приняты и принимаются в еще восьми-девяти родильных домах. Представьте, какие это огромные деньги, тратящиеся государством, вместо того чтобы инвестировать эти средства туда, где они более необходимы.

Когда Март Сийман был премьер-министром, то он заявил, что финансирование, в первую очередь, получит пярнуская больница. Это потому, что сам он из Пярну! Позже был - Тийт Вяхи, который родом из Валга. Тот все туда инвестировал. Похвально не забывать родные места! Теперь Тарту хочет получить два миллиарда, чтобы отстроить все по новой... Что за политическая коррупция! И возникает встречный вопрос: где же лежат все пациенты? Что, все лежат в Валга или в Пярну?! Или же вся Эстония лечится в Тарту? И вот что получается. Наша больница - самая большая детская больница в Эстонии, две трети больных - таллиннские дети, остальные из северной Эстонии и из западной части страны. Мы как коллектор, последний этап! И мы должны постоянно клянчить каждый миллион крон...

Это несправедливо. Сейчас на пороге выборы, и я, совершенно беспартийный человек, но в этой ситуации считаю, что надо поддержать тех людей, которые реально помогут Таллинну встать на ноги. Тем, кто поможет нашей больнице, а значит - всем нашим детям.

Мы целый год проводили анкетный опрос мам: "Довольны ли вы нашей больницей?". Потом я проанализировал ответы и вот что узнал. С медицинской точки зрения, проблем нет: врачами и медицинским обслуживающим персоналом все довольны. Проблемы, в основном, бытового плана. Они же и наша главная печаль! Были претензии к медсестрам по поводу владения языком, но молодежь заговорила.

Все мелкие дела, на которые нам указали в анкетах и которые мы могли решить своими силами, мы решили. Суть-то в чем? Суть в том, что нам необходимы средства на модернизацию и реновацию нашего учреждения. Но политики уверены, что для решения этих вопросов существует больничная касса. И машут нам рукой, отсылая нас туда. На самом деле больничная касса, действительно, оплачивает лечение, выплачивает зарплату, оплачивает медикаменты. Но она не имеет средств для финансирования, например, строительства. А все чиновники убеждены, что касса может залатать все наши дыры. И что мы можем доказать тем политикам?!

Еще бы я хотел сказать о семейных врачах. У нас отлаженная и сильная система участковых врачей. И ничего бы не случилось, если бы мы вошли в Европейский союз со своей системой. Меня в этом поддержали и мои европейские коллеги. Но мы все время что-то изобретаем. Прямо какая-то государственная болезнь - "кривошеее". Хочется сделать ортопедическую операцию. Государству, конечно. У нас сильная и грамотная медицина, но государственный "поиск лучшего" смущает людей, поэтому я часто сталкиваюсь с тем, что приходят родители и говорят, что хотят увезти ребенка на лечение за границу. Пожалуйста, если есть лишние деньги! Но ведь потом все равно возвращаются к нам".

Что ж, все упирается в средства, хотя говорили и говорят с высоких трибун, что здоровье - это главное, что "дети - наше будущее". Что ж, почему бы не поиграть на чувствах людей, особенно перед выборами. Главное пообещать, а уж потом... Доктор Мартинсон показала мне схему поступления средств для детской больницы. Это те деньги, которые нашла она, и уже несколько лет существующий Фонд помощи детской больнице. Этот фонд находится в непрекращающемся поиске по добыванию спонсоров. Хотя сейчас очень нелегкое время для многих фирм, сказала главный врач больницы, но они продолжают поддерживать больницу. И врачи очень им благодарны.

Так вот, посмотрели мы вместе ту схему, и там черным по белому зафиксировано, что 91 процент средств выделяет больничная касса (лечение, аппаратура, зарплата); деньги спонсоров составляют почти два процента; остальная же часть - отдельное финансирование, которое больница получает тоже из больничной кассы (оплата отдельных лекарств и операций), только вот государственных денег здесь пока нет. Но, чтобы уж совсем не обижать государство, скажем так - иногда удается что-то получить, существует тот один процент, но что с ним делать?! Куда употребить столь "огромную" сумму? Кстати, этот один процент шел на обслуживание для реанимационного оборудования больницы. В новом бюджете этот один процент умудрились урезать. Было бы что резать!

На этом наш разговор не исчерпал себя, но пора была расходиться, у врачей был обычный рабочий день, и их ждали пациента. Мне пришлось уйти. Но мы не распрощались надолго. Слишком много осталось недосказанным, и я обязательно вернусь к этому разговору.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.