УКРАЛИ НЕ ТОЛЬКО ВЕСЫ...

Любовь ТОРШИНА.

Юлия в четырнадцать лет потеряла маму в автомобильной катастрофе. Ехали, как всегда, навестить на Украине бабушку с дедушкой. С той поры, вот уже четыре года, живет вдвоем с братом. Может, она обидится на меня за упоминание этой детали, которую я узнала в самом конце нашего с нею разговора. Но для понимания ситуации, в которой оказалась девушка, это важно, ибо кто, как не мама, при любых обстоятельствах спешит прийти на помощь? Не говоря уже о том, чтобы, из кожи вылезая, помочь попасть в институт или устроиться на работу.

Потому я и спросила Юлю, кто ее родители - есть ли на кого положиться? И вот оказалось, не на кого. Есть тети, естественно, со своими детьми и проблемами. Одна из них и попросила знакомую Татьяну, содержащую два кофе и кулинарный отдел на Центральном рынке, взять племянницу на какую-нибудь работу.

Последние три класса из двенадцати были сориентированы на бизнес, и, казалось бы, какие-то практические подходы (если не навыки) там дают. Однако при первом же столкновении с действительностью Юлия отступила.

Хозяйка Татьяна, пристроив ее в кулинарию, почти на бегу "проинструктировала":

- Кулинария - на витрине. Если кто захочет, надо подогреть - вот микроволновка. Оставшиеся продукты убирай в холодильник!

Так Юлия 7 сентября приступила к работе. Время от времени девочка напоминала, что надо заключить договор, но хозяйке все некогда было заняться формальностями. Да и зачем? Договор - целый ряд обязательств. Мало того, что в случае конфликта надо держать ответ по закону, это еще - страховка, плата в пенсионный фонд и т. п. А толпа желающих поработать на рынке "по договоренности" не убывает. Но здесь Юля проявила настойчивость, и договор все же заключили, определив ее должность как "продавец", с зарплатой 1250 крон в месяц.

В договоре записано, что Юлия Т. принимается на работу в АО "Давитар" с испытательным сроком на четыре месяца - до 7 января 2000 года, однако уже через три недели произошел конфликт.

Директор в первый же день предупредила, что главные ценности в кулинарном отделе - это микроволновая печь и весы. Их надо оставлять на прилавке, а охранник вечером будет прятать (куда? - Юля до сих пор не знает), утром, мол, снова поставит на место. Убирал ли охранник эти материальные ценности или не убирал, продавщице неизвестно: всегда все стояло на прежних местах, и более ничего, с этим связанное, ее не интересовало.

Несколько дней назад, придя на работу, услышала: "Весы украли!" Поначалу, признаться, отнеслась к этому отстраненно: может, охранник поставил не туда? Однако реакция хозяйки была другой: виновата ты! И потом эти разговоры о деньгах. Дескать, стоят весы 5000 крон, но можно обойтись тремя тысячами. Откуда у девочки такие деньги? Юля и без того чувствует себя обделенной. Татьяна, несмотря на договор, обещала платить ей 80 крон в день, но за все это время дала лишь 400 крон.

Представьте соотношение сил! На одной стороне опытная бизнесменша, на другой - девочка, впервые в жизни ставшая за прилавок и огорошенная донельзя неожиданным оборотом дела.

- Больше можешь не приходить! - сказала ей хозяйка.

И Юлия осталась дома. А дальше? По-моему, она пришла в редакцию вообще безо всякой цели. Да самой бы ей и в голову такое не пришло - тетя посоветовала. Чистое совпадение. Года два назад тетя обратилась в "Молодежку" по совершенно экстремальному событию в семье, и я тогда написала статью "Государственные похороны", не имеющую срока давности, как все, связанное с беззаконием и полнейшим равнодушием к человеку как таковому. Вот и теперь, наверное, тетя решила, что Юлина ситуация экстремальная. Увы!..

Я позвонила директору АО "Давитар" Татьяне Анишиной с просьбой встретиться. В первую очередь меня интересовало, почему она отказала девочке в работе - раздосадованная пропажей или использовала весы как повод для увольнения?

Прежде зашла в кулинарный отсек, где работала Юлия. Не сверкает чистотой, но и не грязно. Выбор блюд за стеклянной витриной большой: котлеты, мясо, рыба в томате, всякая выпечка. По желанию посетителя еду могут подогреть - микроволновка цела. На месте и весы, правда, как мне сказали, другие. За прилавком - девушка.

- Люба? - спросила я. (Юлия сказала, что уже на следующий день на ее месте стояла Люба.)

- Нет, Юля.

Даже показательно: какая для хозяйки разница - одна Юлия или другая? Хотя новая, в отличие от прежней (по всему чувствуется) в обиду себя не даст: уже по одному тому, что не вчерашняя школьница, а бухгалтер. Да и мама рядом стоит - поблизости на рынке работает. Знает Юля, что весы украли - больше ничего.

С Татьяной Анишиной встретились в одном из ее баров на Центральном рынке. Как о работнике о Юлии - ни единого хорошего слова. Нерасторопна, медлительна, не исполнительна: "Даже визитку на халат забывала приколоть, а если контроль - тут же штраф". Убеждена, что Татьяна напраслины не возвела. Юля сама мне самокритично сказала, что в холодильник в конце дня, случается, ставит продукты наспех, в беспорядке...

Может, я неправа, но сложилось впечатление, что стояние за прилавком на Центральном рынке, действительно, не для Юлии. Ей бы что-то поинтереснее, ближе к ее складу, воспитанию. Что именно, - после единственной короткой встречи сказать трудно.

Татьяну Анишину в ее баре прождала... более часа, хотя мы договорились встретиться в десять. То ли забыла, то ли перепутала, то ли раздумала, то ли вообще безалаберна - сказать не могу. Но все это время я беседовала с Вадимом - парнем возраста Юлии, тоже по должности продавцом. Вот он знает, чего хочет. После девятого класса пошел в кулинарное училище. Поработал поваром. Сейчас по-прежнему учится. Серьезный, самостоятельный, убежден, что должен получить еще какую-нибудь профессию. Любознателен. Едва кто входил, как тут же, извинившись, вставал из-за столика, за которым мы беседовали, и шел обслуживать. Не угодничал, но был уважителен. Замечал принесенный с улицы мусор, вставал и брал щетку.

В семейные подробности вдаваться не захотел, сказал только: "До четырнадцати лет катался как сыр в масле, а потом..."

Он, думаю, не пропадет. Но разве виноваты те, которых жизнь не стукнула как следует, что система была другой, где-то воспитывавшей иждивенчество? И вдруг - бац! По моим сведениям, сегодня никто юными искателями работы не занимается. Поспрашивала молодых. "Только обещают, планируют, но пока никто ничего не сделал", - отвечали мне. Есть лишь биржа труда, где всех встречают одинаково. И тех, кто с опытом, умеет себя преподнести, и школьников.

Зря наши вчерашние кандидаты в горсобрание спекульнули лозунгом из советской молодежной песни: "Каждый, кто честен, стань с нами вместе!.." Не тот нынче дух, ушел принцип "один за всех и все за одного". И его отсутствие, как никто другой, ощутила на себе неустроенная молодежь.

Мы разом решили сделать все, как "у них". Но у них никогда и не было иначе. В школе - полная самостоятельность, в институте тоже - учись хоть всю жизнь. Если, конечно, есть деньги. Но у нас для переходного периода хотя бы годика два-три поддержать, помочь, наставить. Помните, была такая общественная должность на предприятиях - наставник?

- Ну ладно, - сказала я директору Анишиной, - оставим человеколюбие. В договоре с Юлией в графе "особые условия" записано: "материальная ответственность". Но какая именно? Должно быть четко оговорено, за что работник несет материальную ответственность, или приложен отдельный перечень. А сейчас непонятно, за что отвечает - за весы или за съеденную котлету? К тому же графа "содержание работы" вообще не заполнена. Время работы продавца оговорено: с 8 до 17 часов, но ведь весы украли, наверное, не в это время?

Это был единственный момент, когда Татьяна смутилась:

- Так я же ее не уволила. Все прикидываю, куда бы пристроить.

Какой работодатель думает о моральном уроне своего работника? Татьяна, наверное, - человек неплохой, но ей из-за этих весов и в голову не пришло, что она надломила веру девушки в порядочность людей, встретившихся на ее первом трудовом пути, в их справедливость. А это надолго, если не навсегда, оставляет в душе трещину...