СКЛОКА

Меж двух огней лавировал
Андрей ДЕМЕНКОВ.

Чужой среди своих

- Его идея быть для БСРЗ "своей" фирмой, в общем-то, толковая, - считает технический директор дочерней фирмы "Элме ЭМЕ" Игорь Новоселов. - Обладая массой самых различных объектов, концерн заинтересован в постоянном партнере, способном взять на себя ремонтно-строительные работы хотя бы на небольших объектах. Фирма "Хелене" не демонстрировала каких-то особых достижений, но года три работала вполне сносно. То там, то сям возникали какие-то проблемы с качеством или соблюдением сроков, но все в конечном итоге разрешалось. Идеала ведь нет нигде, различные нарекания возникают иногда и к весьма солидными компаниям.

Г-н Грабак придерживается иного мнения:

- Моя фирма была одной из лучших среди тех, которые работали на БСРЗ. Три года все были довольны нашей работой. Это уже потом, когда возник конфликт из-за последнего объекта, стали вдруг припоминать, что "Хелене" будто бы всегда работала плохо.

Последним объектом стала Наполнительная кислородная станция. Подряд на ее постройку фирма "Хелене" выиграла на конкурсе, предложив самую низкую цену. И получила в результате самый крупный заказ за все время работы на БСРЗ. Его стоимость согласно заключенному с концерном договору составляла 1635 тыс. крон.

- Лично я был против того, чтобы доверять подряд фирме "Хелене", - признает г-н Новоселов. - Давно было видно, что Грабаку более-менее крупные объекты не по плечу. Однако предложенная цена была значительно ниже, чем у всех остальных претендентов, что и решило исход конкурса.

Согласно договору подряда, заключенного между AS BLTA и TU HELENE, подрядчик обязался произвести все работы в период с 1 июня по 30 августа 1997 года.

Договор дороже денег?

- Он задержал сдачу объекта на два месяца и еще недоумевает, почему к фирме предъявляют претензии, - поражается г-н Коваленко. - Ведь пеня за просрочку составила 415 тысяч! По-моему, Грабак из тех людей, у которых ментальность по-прежнему советская. Он не понимает, что, вложив деньги в строительство какого-то объекта, любая нормальная фирма хочет получить его в эксплуатацию точно в срок и получать запланированную прибыль. Простой - это убытки. БСРЗ, например, за простой судна, если такое случается, платит до десятка тысяч долларов в сутки! Говоришь Грабаку про брак, игнорирует... В НКС до сих пор пол не переделали, так что можно еще составить представление об уровне качества произведенных фирмой Грабака работ. Кстати, по некоторым пунктам Грабак еще и требовал оплатить исправление допущенного им брака.

- Г-н Грабак очень часто путает различные понятия, - продолжает г-н Коваленко. - Существует подписанный сторонами контракт, с юридической точки зрения он является основным документом, который регулирует отношения подписавших его сторон. В нем точно оговорены все условия отношений и то, что сроком окончания является полное выполнение всех работ. Кроме того, имеется проект на данную работу, где оговорены все требования к качеству и конструктивным элементам выполняемых работ. Остальное - эмоции и домыслы.

- Пол в НКС начал покрываться мелкими трещинками сразу же после заливки бетоном, - рассказывает г-н Новоселов. - Хотя в задании говорилось об укрепленном покрытии. Кроме того, проект предъявлял требования к повышенной чистоте покрытия. Грабак покрыл пол специальной пылезащитной краской и предоставил нам сертификат качества от производителя, который нас вполне удовлетворил. Но почему мы обязаны дополнительно платить за покраску, если в задании о ней ничего не говорилось? "Хелене" могла добиться поставленных задач, используя более подходящий бетон, тогда не пришлось бы дополнительно тратиться на краску. Кстати, от краски этой практически не осталось никаких следов. А пол в НКС просто в жутком состоянии, и мы вынуждены подыскивать фирму, которая приведет его в порядок. Так что Грабак обойдется нам еще очень дорого! Что касается актов сдачи-приемки этапов, то их мы от "Хелене" не получали. Когда стали посылать Грабаку соответствующие запросы, он заявил, что сдаст объект целиком. До 21 октября, когда он впервые пригласил на НКС нашу комиссию, БСРЗ получал только документы, свидетельствующие о закупке тех или иных материалов и оборудования. Которые исправно оплачивались, согласно условиям контракта.

- Очень странная у БСРЗ позиция, - считает г-н Грабак. - И совсем странные ответы на мои запросы. Цитирую один из них, датированный 14.08.98 г. и объясняющий причину отказа от оплаты по одному из пунктов: "... фундамент аргоновой наполнительной примерно 12000 ЕЕК (данная работа была перенесена письмом за подписью технолога газового производства, но 21.10.97 г. устно Новоселовым И. было в присутствии работников ЦРОФ г-ну Грабаку сказано, что эта работа снимается с объема и ее выполнять не надо). Меня кто-нибудь спросил, согласен ли я снимать эту работу с объема? Я ведь оборудование уже закупил, и для установки фундамента требовался всего один день! Что это такое - примерно 12000 ЕЕК? Почему не 15000? Почему не 10000? И что значит "устно"? 21 октября, как я уже говорил, составлялся список недоделок. И г-н Новоселов принимал в этом самое деятельное участие. Неужели не было возможности оформить снятие с объема документально? И если выполнять работу не надо уже 21 октября, зачем переносить ее на неизвестное число письмом от 10 ноября?

- Путаница с аргоновой наполнительнительной действительно была, - признает г-н Новоселов. - Письмо от 10 ноября в ответ на запрос г-на Грабака отправил начальник газового производства г-н Соколов, который не знал о решении снять с объема работы по наполнительной. Причем о снятии г-н Грабак был извещен не только устно, но и письменно. Эти бумаги имеются у нас в архивах. Стоимость указана примерно потому, что это предварительная оценка, которая в результате переговоров может уточняться.

- Приблизительность свойственна БСРЗ не только в расценках, - не уступает г-н Грабак. - Характерным образчиком своеобразного подхода к делу является, например, акт об аварийной остановке кранбалки, отремонтированной моей фирмой на НКС. Его составители зафиксировали, что "сгорела" обмотка электродвигателя, сломались подшипники, шлицевое соединение редуктора и ведомых колес, и не словом не обмолвились о причинах аварии. А может, причиной была перегрузка? И составляли акт не независимые эксперты, а работники БСРЗ.

- У нас огромное предприятие, на котором периодически случаются какие-то отказы оборудования, - негодует г-н Коваленко. - И на каждый случай вызывать независимых экспертов? Мы ведь с Грабаком работали не первый год, знали друг друга как облупленных и, соответственно, решали все вопросы в рабочем порядке. Да и пригласили бы экспертов, если б он действительно захотел.

- 28 июля 1998 г. через месяц после вручения мне акта об аварийной остановке кран-балки, - вспоминает г-н Грабак, - я отправил дирекции БСРЗ письмо, в котором, в частности, написал: "Ремонт кран-балки не может быть снят (с оплаты), т.к. в комиссии были заинтересованные лица. Во всех случаях в комиссиях должны присутствовать независимые эксперты с лицензией на данный вид деятельности". Никакой реакции на это заявление не последовало.

Апогей

- Линолеум - это только малая часть претензий, - отвечает г-н Коваленко. - Основная - это трещины в фундаменте объекта. Соответствующая претензия была выставлена немедленно, но г-н Грабак, как и в случае с НКС, пытается доказать, что виноват кто угодно, только не его фирма. За исправлением брака нам пришлось обращаться к другой фирме... На кордонной зоне причалов №№6 и 7 фирмой "Хелене" было выполнено бетонирование прикордонной площади. И задолго до окончания двухгодичного гарантийного срока поверхность бетона по всей длине причалов "раскрошилась". Однако восстанавливать покрытие Грабак отказался.

- Так они же сами виноваты! - возмущается г-н Грабак. - Неровности поверхности на тех причалах возникли из-за неправильного технического задания. Надо было указать водостойкий бетон, и все было бы в порядке. Почему я должен нести ответственность за их собственные просчеты?

- Какие просчеты? - пожимает плечами г-н Новоселов. - Фирме было дано задание забетонировать причал, а уж она сама должна была решать, каким бетоном воспользоваться. А "Хелене", по-моему, использовала при заливке самый дешевый и, соответственно, некачественный бетон. Поскольку причалы находятся за молом и ограждены бортиками, морская вода на них не попадает, и бетон разрушается от обыкновенных дождей. И еще: нормальный строитель, если бы и в самом деле получил неверное задание, думая о качестве своей работы, обязательно предупредил об ошибке. Кстати, совсем недавно мы заказали одной фирме оштукатурить стены производственного здания. Договорились о смете, оформили задание. Но через несколько дней руководство фирмы сообщило нам, что качественно выполнить задание можно лишь в том случае, если предварительно будут заделаны неучтенные в задании щели между кирпичами: там нетипичная кладка. Естественно, мы пересмотрели задание и смету, а фирма показала себя весьма ответственной.

- Рассуждения г-на Грабака являют собой образец непрофессионального подхода к делу, - вторит коллеге г-н Коваленко. - Если в фирме работают профессионалы, дорожащие своим именем, болеющие за результат своего труда, то и результат соответствующий. В данном случае наоборот. И как тогда г-н Грабак давал гарантию на свои работы? Что-то в его словах и действиях не сходится.

- Они отказались оплатить фирме прорезку отверстий на том основании, - г-н Грабак с горькой усмешкой заглядывает в бумаги, - что "работа выполнена другой фирмой". Да, я заказал работу субподрядчику. Но это нормальная практика! Я заказал, я и расплачусь, только заплатите мне за выполненную работу...

- В проекте и в смете прорезка отверстий уже была учтена, - спокойно парирует г-н Новоселов. - Почему за эту работу мы должны платить еще и отдельно, стало быть, дважды? Кроме того, имеется соответствующий документ от фирмы, выполнившей эту работу. Вот такими глупостями Грабак нам и морочил голову долгие месяцы. Сперва попытался запугать какими-то сомнительными личностями, потом привел юристов, с которыми мы долго и нудно вели переговоры, пересчитывали сметы по каждому пункту... А после завершения дела они от работы с Грабаком отказались, так как было совершенно ясно, что кроме эмоций никаких оснований для претензий нет.

- Слабые оказались юристы, - объясняет причину разрыва отношений г-н Грабак. - Не потянули против БСРЗ. Конечно, концерн - это серьезная сила; они кого хочешь переиграют в суде. Поэтому всякий раз, когда я обращался с вопросами к юристу БСРЗ г-ну Гнидину, он с ухмылкой мне отвечал: "Обращайтесь в суд".

- А как должен был ответить ему Гнидин? - удивляется г-н Коваленко. - Мы живем в цивилизованной стране, или, по крайней мере, таковою стать пытающейся. А в цивилизованной стране все конфликты принято решать в судебном порядке. Это оговорено и условиями контракта. Ведь Грабак обращался к юристам, и все, что можно было обсудить, мы с ними решили. Честно говоря, мне очень странно, что историю, закончившуюся больше года назад, г-н Грабак снова пытается реанимировать. Чего он добивается? Хочет сказать, что мы нажились на его фирме? Наш концерн ежегодно инвестирует более 100 млн. крон. На подряды фирмы "Хелене" в самый для нее удачный год из этой суммы ушло всего 2 млн. - 2%. Неужели концерн из-за такой мелочи стал бы пачкаться?

- Я больше года был в тяжелейшей депрессии, - признается г-н Грабак. - Из-за проблем с БСРЗ у меня разрушилась семья... Но теперь я чувствую себя гораздо лучше и намерен снова бороться за свои деньги.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.