"Я живу на острове 25 лет, и не заметил их!"

- С Таллинном связаны 28 лет жизни, но однажды я приехал на Сааремаа и ни о чем не жалею.

- Вот так взяли и приехали?

- Просто так никто не приезжает. Моя первая жена была островитянкой, и причина нашего приезда или переезда была банальной: в ту пору, в начале 70-х, в Таллинне было просто немыслимо получить жилье. Я работал в филармонии, наверно, продолжал бы там работать, но родился сын, а жить негде, а эти общежития уже видеть не можешь. А здесь мне сказали: ну что ты держишься за Таллинн? У тебя здесь работы еще больше будет. Так и оказалось: много работы, много хороших людей. Вот и приехал...

- Что значит много работы? Сааремаа, конечно, город замечательный, но откуда здесь много работы?

- Когда я приехал сюда, музыкальная жизнь на острове просто била ключом. В рыболовецком колхозе "Сааремаа калур" я работал руководителем оркестра 9 лет. Дайте-ка посчитать: я живу на острове уже 25 лет, и не заметил их. Они пролетели так быстро, так интересно было жить, я все время чем-то занимался, руководил ансамблями, оркестрами, был даже чиновником, заведовал отделом культуры в райисполкоме, советником по культуре был. Так что, считайте, до 93-го года я все пробовал, хотел найти самое интересное, а теперь уже третий год в нашем курзале занимаюсь разными проектами.

- Давайте вернемся к вашему чиновничеству: место не такое, чтобы уж так сразу с ним расстаться. Вы расстались почему-то.

- Знаете, ничего нового я вам не скажу, ничем не удивлю, но думаю, что если человек чувствует себя на своем месте пустым, что тут для него все кончилось, то надо уходить. Держаться за место, ухватиться за кресло - такого нет в моем характере. А тут новые времена, много криков, шума, суеты, мне это не понравилось, и я ушел. Я был в чиновниках 6 лет и думаю, мне что-то удалось сделать. Не надо думать, что раньше ничего не было, все было, и было очень интересно. Нам удалось организовать тогда большие праздники "Сааремааское лето", это 79-80-е годы. Сейчас, когда оборачиваюсь в прошлое, то понимаю, что это была фантастика какая-то. А в 89-м нам впервые удалось привезти на этот праздник зарубежных сааремаасцев. Это были, действительно, огромные проекты, сейчас говорить о подобном просто невозможно: деньги не те.

- По правде говоря, я все жду, когда вы вспомните о вокально-инструментальном ансамбле "Бриз", гордости вашей...

- Не такой уж я старый, чтобы начать вздыхать: ах, молодость... И это, мне кажется, было только что, было прекрасной порой моей жизни. Ведь я создал ансамбль, который мне хотелось создать. В нем была духовая группа, мы ездили в Польшу, Финляндию, играли на фестивалях рыболовецких колхозов здесь, в Латвии, выступали в Москве, на БАМе. Сейчас, когда я слышу записи тех лет, сделанные на радио, честно скажу, стыда не испытываю.

- Как сложилась судьба этих тогда ребят, сегодня зрелых уже людей?

- О, многие из них уже стали дедушками, мой друг Юри Гришин, поплавав в свое время, сейчас занимается бизнесом, кстати, его типография печатала программки для нашего фестиваля, так что жизнь у него стремительная. Да и остальные, уверен, в порядке, живы, здоровы... Вот вам тема: давайте их соберем.

- Идея принята, получится что-то вроде телепередачи "В поисках утраченного". Что бы вы, Рейн, хотели взять из того времени в нынешнюю нашу жизнь?

- Наверно, ничего, потому что совершенно уверен, что лучшие мои дни еще где-то впереди. Вытаскивать что-то из прошлого? Нет, не надо, нельзя себе обещать то, что уже было.

- И тем не менее еще об одном возвращении в прошлое нам стоит поговорить. На Сааремаа проходит его первый джазовый фестиваль. А каким был первый фестиваль джаза, на котором вам в жизни довелось побывать?

- Наверно, таллиннский, 67-го года, событие, по-моему, невероятное. Мы с моим другом Лембитом Саарсалу в ту пору вместе работали в филармонии, до того вместе служили в армии. Лембит сумел-таки вырваться на концерты фестиваля. А я не сумел, был слишком дисциплинированным, не мог себе позволить сбежать с работы. Потом смотрел все по телевизору, купил пластинки с записями, был поражен искусством Чарльза Ллойда, он был только что на "Джазкарре", а тогда я никак не мог поверить, что слышу голос человека, которого искал на волнах радиостанций, которые у нас "забивали".

- Вы завидовали тем, кто играет на фестивальной сцене, сами хотели попасть на нее?

- Нет, я понимал, что в ту пору мне на этой сцене делать было нечего.

- Прошли годы, и вы сами решили организовать джазовый фестиваль. Как решились броситься в эту пучину?

- Я думаю, что каждый человек носит в себе какую-то тему жизни, особенно музыканты, люди искусства. Я уже много лет связан с этим домом, с нашим курзалом. Пережил его реставрацию, немало тут выступал, и мне все казалось - чего-то не хватает. Но ведь я действительно люблю джаз, пусть и не владею в достаточной степени этим стилем, но у меня немало друзей, умеющих это хорошо делать. И однажды понял: мне хочется, чтобы в этом зале зазвучал настоящий джаз, музыка, от которой с тобой происходит что-то очень хорошее. Начал думать об этом примерно три года назад, но идея - это только идея, и каждая требует не только времени, но и денег. И все же деньги оказались не самым главным, уже в прошлом году стало ясно, что фестиваль может состояться. А толчком стала встреча с финном Ээро Койвисто, с ним меня свел Тийт Паулус. Ээро - замечательный музыкант, высочайшего класса. Когда он увидел наш дом, этот зал, то сразу сказал: "Я хотел бы тут играть". И все встало на места: я понял, что наш фестиваль должен состояться, никто, кроме меня, этого не сделает. Отступать теперь было некуда. Конечно, прибавляло сил и то, что в прошлом году родился наш курессаареский джазовый клуб, вокруг меня оказались люди, которые тоже горели желанием праздника. А сегодня уже выяснилось, что повернуть что-то вспять, остановить, прекратить уже невозможно, все крутится, действует. Теперь я могу бояться, видеть страшные сны, но изменить что-то уже нельзя. Это какая-то струна у вас внутри, все время звенит, вибрирует, и звук тебя ведет. Ведет к тому дню, который ты ждал многие годы.

- Звук струны - тут можно только позавидовать, но ведь есть еще и будни.

- Но я ведь не впервые берусь за подобное дело, уже в четвертый раз у нас пройдут Дни аккордеона, вообще что-то организовать, сделать - это в моем характере, сидит во мне. Не могу слушать людей, которые только вздыхают: вот сделал бы, может, и получилось бы, но этого не хватает и этого не хватает. Я не понимаю и не люблю таких разговоров! Отдай делу, что можешь, что положено, и все получится. Решать надо только один вопрос: для кого? Конечно, меня не может не волновать, как идет предварительная продажа билетов. Но я же знаю и островитян: они два месяца знают о предварительной продаже, но придут именно завтра, в день концерта, купят эти билеты. Я же уже до этого организовал несколько джазовых концертов, все проверил, посмотрел на публику, понял, что ее интересует, и сейчас уверен: есть немало людей, которые придут. И из Таллинна мне звонили, и из Пярну, и из посольств. Раз есть люди, что любят джаз, значит, он должен для них звучать.

- Каким будет лицо вашего фестиваля?

- У него будет лицо саксофона. Так получилось, что лидеры приехавших к нам групп - саксофонисты. И Койвисто, и Саарсалу, и Хокан. А Тийт Паулус играет у нас вместе с Давидом Голощекиным, вообще уникальным музыкантом, он играет на всех инструментах. Что же до того, что гости собираются играть, то в ответ на мои вопросы они отвечали по телефону: "Да ты не волнуйся, приедем, увидимся друг с другом, и сыграем". Вот это я люблю, они никогда не пишут предварительно на бумажке программу. Они приезжают, включаются, и рождается музыка, они ее просто отдают. Точно так же отдает все на сцене и профессор московской Гнесинки Фридрих Робертович Липс, который приедет к нам на Дни аккордеона, сейчас с его приездом существуют маленькие запятые по поводу визы, но билет уже куплен, и значит день классики на празднике будет особенным. Ну и 19-21 мая двухтысячного года хотим провести первый конкурс аккордеонистов-солистов Эстонии. Уже сегодня согласие выступить в его рамках дала первая пятерка мировых исполнителей, будут членами жюри. Об этом проекте я могу говорить часами, потому что считаю, что сегодня аккордеон незаслуженно отодвинут в тень, считается только народным инструментом, только для свадеб, получается, или для гуляний. А так, как на нем играют теперь виртуозы во всем мире, - это совсем другая музыка. У меня на полке стоит 20 пластинок такой музыки! И я должен доказать: вот со всего мира приедут люди, и вы увидите - с аккордеоном и роялю не стоит тягаться.

- Рейн, я в жизни не слышал такого страстного монолога об аккордеоне. К тому же произнесенного на таком прекрасном русском языке...

- Меня учили ему еще в школе, я читал много русских книг, мне нравится русская речь, люблю русскую музыку. У нас была пора, когда по-русски было трудно разговаривать, но все становится на свои места, и если вы меня все же понимаете, значит я еще не все забыл...

Виталий АНДРЕЕВ.

КУРЕССААРЕ - ТАЛЛИНН.