Обратно

Банки по аллаху

«Ни один грех в Коране – ни пьянство, ни прелюбодеяние, ни даже гомосексуализм – не сравнится по отвратительности и серьезности с зарабатыванием riba – процентов».
Шейх Низам Якуби

Правоверные мусульмане не платят и не взимают процентов. Как же работает их банковская система? – на этот вопрос взялся ответить Fortune от 10 июня.

Аллах, а не Алан

Ничто во внешности Османа Абдуллы не выдает исламского фундаменталиста. Он бизнесмен, трезвый в вопросах одежды и политических воззрениях. Спросите его об Америке – и он с любовью будет рассуждать о годах, проведенных в университете Висконсина, где он получил свой MBA. Но когда дело доходит до его банковских привычек – до запрета Корана на получение и уплату процентов – Абдулла становится чертовски серьезным. «Аллах оставил нам очень четкие указания: не делайте денег на деньгах», - говорит он. «Если я нарушу эту заповедь, - говорит Абдулла, - то наверняка потом у меня дела пойдут хуже некуда. Я верю в это так же твердо, как и в то, что мы сейчас с вами разговариваем».

Сберегательный счет Абдуллы в исламском Шамиль Банке в Бахрейне (нестриженные бороды банковских клерков и специальное отделение для обслуживания женщин) не совсем сберегательный: он называется мудараба-счет. Вместо начисления фиксированного процента сбережения инвестируются непосредственно в ряд коммерческих предриятий, таких, как строительные проекты и недвижимость. «В исламе деньги должны работать, - объясняет Абдулла. – Если они работают, мы поделим доход. Если нет – мне ничего не должны». Фактически это означает, что первоначальное вложение может уменьшиться, если достаточное количество подобных предприятий потерпит неудачу. Но, по словам Абдуллы, он с радостью берет на себя риск.

И так в большинстве мусульманских стран. По всему Ближнему Востоку раскиданы более 200 исламских финансовых институтов: банки, фонды, страховые компании – в общем, целая параллельная экономика, в которой последнее слово за Аллахом, а не за Аланом Гринспеном. Промышленность растет в среднем на 10-15% в год. Почуяв добычу, свои «исламские» окошки на заливе открыли и традиционные банки вроде Citybank и HSBS.

И остается только один вопрос: как ЭТО может работать?

Этой весной Шамиль Банк помог Абдулле приобрести машину – через операцию, называемую murabaha. Абдулла указал желаемую Toyota Corolla и попросил банк приобрести ее примерно за 3600 динаров (около 9500 долларов). Одновременно с этим он согласился выкупить машину у банка за 4000 динаров, внося сумму ежемесячным платежами в течение трех лет. Две продажи произошли практически одновременно, однако в силу того, что Шамиль Банк в течение небольшого времени являлся официальным владельцем машины, сделка осталась в рамках «кошерной».

Результат операции весьма смахивает на процент, и многие доказывают, что murabaha не что иное, как завуалированная разновидность процентной сделки, к тому же разница, потребованная Шамиль Банком, по величине очень близка к превалирующей на рынке процентной ставке. Но представители банка утверждают, что «Бог – в деталях»: например, любые не уплаченные вовремя суммы банк должен пожертвовать на благотворительность, и банк не может преследовать заемщика, который действительно обанкротился.

А вот вариант залога под недвижимость для Абдуллы даже не обсуждается. Дом в его родном Судане на берегу Нила недостроен. «Я начал строить его четыре года назад, - говорит он. – Временами я останавливаю строительство до тех пор, пока снова не накоплю достаточную сумму».

Действительно ли зарабатывание процентов такой большой грех? Один из наиболее видных исламистов Бахрейна, шейх Низам Якуби, изучал экономику в Университете МкГилла в Канаде и шариат в Саудовской Аравии, Индии и Марокко. Во время своего расцвета много веков назад шариат считался наиболее полным руководством по законам коммерции – его контракты признавались от Аравийского полуострова до Иберийского. Сегодня шариат уже основательно подзабыт, и Якуби и его коллеги делают все, чтобы вернуть ему былую славу.

Как член «совета шариата» Шамиль Банка Якуби выносит фатвы,, или мнения, на основании которых сделки банка либо признаются исламом, либо нет. В день интервью, например, 15-летний мальчик пожелал узнать, грешно ли продолжать проживать в доме отца, если отец живет на проценты. «Есть хадит (изречение пророка): «Тело, которое питается нечистотами, будет вечно гореть в огне ада», - выносит резюме Якуби. Однако его ответ мальчику более мягок – мальчик не совершал греха, потому что ответственность в глазах Аллаха лежит на его отце.

Так насколько же серьезен грех зарабатывания процентов? По словам Якуби, христианство и иудаизм переступили свои аналогичные запреты где-то в средние века (в Ветхом Завете имеется несколько весьма суровых предупреждений относительно процентов). Но ислам не отступил ни на йоту. Во времена Мухаммеда причина порицания процентов была очевидной – за неуплатой следовало рабство. Объявляя процент вне закона, ислам защищал экономику, основанную на принципе разделения риска, честности сделок и равенства – как в финансовом, так и в социальном смысле этого слова. Сторонники этой системы считают, что, стимулируя финансистов вкладывать непосредственно в предприятия, она ведет к более осторожному инвестированию. Примененная в полном объеме, беспроцентная система исключает появление будущих Аргентин и Enron’ов. «Одна из причин запрета на проценты – это стремление удержать людей в рамках их покупательских возможностей, - говорит Якуби. - Потребительское общество возникло как результат банковской системы, так как она стимулирует подход «купи сегодня, заплати завтра». У вас также есть бедные экономики, которые в долгу перед богатыми, - это все результат процентных займов. Это создает колоссальный экономический хаос».

DOW JONS по-мусульмански

Спустя четырнадцать веков после отказа от принципа беспроцентности его применение может быть весьма мудреным. Древние тексты хранят молчание насчет таких понятий, как деривативы и опционы, так что здесь Якуби и его коллегам приходится заниматься экстраполяцией. Валютное хеджирование, например, запрещено на основании гарара - принципа, который гласит, что нельзя наживаться за счет чужой неуверенности. Фьючерсы? Запрещаются, потому что Мохаммед завещал не покупать «рыбу в море» или «фиги, которые еще растут на дереве». Кредитки? Не пойдет, хотя дебитные карты разрешены. Облигации? Вот тут-то и начинаются расхождения. Малазийские ученые мужи одобрили выпуск специальных «исламских облигаций», однако их коллеги на Ближнем Востоке настроены весьма критично: «С Богом опасно играть в семантику, - предупреждает Якуби. – Можно назвать прелюбодеяние «любовью», но суть от этого не изменится».

Тем не менее, все сходятся в одном: можно покупать и продавать акции, потому как они представляют собой реальные активы. В 1999 году при участии Якуби был основан специальный мусульманский индекс Dow Jones, предлагающий заинтересованному инвестору список уже прошедших отбор акций. Первый критерий отбора выбраковывает компании, которые более 5% своего дохода получают от греховного бизнеса – на этом этапе вылетают такие монстры, как Vivendi (алкоголь), Citigroup (проценты), Mariott (свинина, подаваемая в ресторанах отелей) и владелец Fortune AOL Time Warner (нездоровая музыка и развлечения). Второй критерий исключает компании, чей долг чересчур велик, третий просматривает статьи денег и фиксированных ценных бумаг.

Из 5200 акций Dow Jones остается около 1400 – и те не кристально чистые. Следующая операция – «очищение портфеля»: если компания, к примеру, получает 2% своих доходов от продажи свинины, то инвесторы должны пожертвовать 2% от дивидендов на благотворительность. Также необходимо убеждать правление компании отказаться от свинского бизнеса.

На что похож типичный мусульманский портфель ценных бумаг? Как ни странно – во многом на Nasdaq 100, так как у технологических компаний часто приемлемый уровень долга. Среди фаворитов - Microsoft и Intel. Растет спрос и на мусульманские взаимные фонды – сегодня их в мире более 100, включая три в США. Целый ряд Интернет-компаний позиционируют себя как Muslim (мусульманская) E*Trade (iHilal.com), Muslim Morningstar (Failaka.com) и Muslim Yahoo Finance (IslamiQ) – последняя также предлагает услугу «Задай вопрос ученому мужу».

Homo islamicus

Возникает следующий вопрос: какую цену платит инвестор за следование всем этим правилам? Некоторые говорят, что надо применять принцип COMB – Cost of Being Muslim (сколько стоит быть мусульманином). Иными словами, повинуйся Господу, и твой портфель будет процветать.

Аргумент этот весьма притягателен для арабского мира, где часто в тысячелетнем материальном упадке обвиняют моральное разложение. Ностальгия по потерянной золотой эре мусульманского владычества – весьма сильный стимул для мусульманского банковского дела. Золотая эра уступила место периоду колониальной зависимости, когда западное банковское дело привили на большую часть мусульманского мира, что по сей день является источником негодования и обид. Именно это негодование и послужило толчком к созданию в 1940-х годах квазиакадемической области знаний, известной как Исламская экономика, которая навела обширную критику на западный капитализм и сопутствующие ему бедствия, главным образом спекуляцию, потребительство, волатильность, неравенство, «не необходимые» товары, крупные корпорации и, конечно, ростовщичество. В то время как традиционная экономика строится на теории Адама Смита об использовании человеческой натуры (...), исламские экономисты предложили человеческую натуру изменить. «Желаемый эффект состоит в том, чтобы превратить эгоистичного и стяжательного Homo economicus в образец добродетели – Homo Islamicus», - пишет Тимур Куран, экономист Университета Южной Калифорнии.

Десятилетиями подобный взгляд на вещи оставался лишь взглядом, и только в 1970-х годах нефтяной бум превратил точку зрения в движение. В 1973 году был основан Исламский банк развития – беспроцентный аналог Всемирного банка. Два года спустя начал принимать депозиты первый исламский коммерческий банк в Дубае. Сегодня исламское банковское дело приветствуется не во всех мусульманских странах - в Саудовской Аравии, например, правящая королевская семья получает немалый доход от традиционных инвестиций, а в Турции коллапс турецкого исламского банка в прошлом году вызвал панику в рядах клиентов других мусульманских банков. Однако в банковских центрах, таких, как Кувейт, Дубай и Бахрейн, известных строгим государственным контролем, исламское банковское дело – серьезный бизнес. Уважаемая группа, известная под акронимом AAOIFI (Учетная и аудиторская организация для исламских финансовых институтов) перекодировала предписания шариата в набор профессиональных стандартов. Прежние фанатики уступили место прагматичным профессионалам, и даже ученые мужи, изучающие шариат, когда-то вытащенные из местных мечетей и едва понимающие просто по-английски, не говоря уже про понимание финансовой документации, сегодня получают продвинутые ученые степени по экономике. И хотя исламское банковское дело по-прежнему сильно критикуется религиозными фанатиками, считающими, что это просто завуализованное ростовщичество, люди нуждаются в его услугах. «Конечно, мы хотели бы, чтобы исламское банковское дело было более социально ориентрованным, более смелым в принятии риска, - улыбается Якуби. – Но если вы хотите сказать, что пока мы не достигнем состояния идеального государства, мы не должны ничего делать, то мы против. Потому что до тех пор вы и я должны пользоваться услугами банков. Нам нужно покупать наши дома. Нам нужно вкладывать наше богатство».