Обратно

Про деньги, нефть и природу человеческого богатства

(Полный текст интервью, опубликованного в газете в сокращенном варианте)

Наша справка: Тетерин Игорь: в 1975 г. начал работу в качестве журналиста в газете "Молодежь Эстонии". В 1980 г. был приглашен в "Комсомольскую правду", где проработал почти 10 лет, представляя газету на БАМе, в Красноярском крае, в Эстонии. В последующем был специальным корреспондентом ряда крупных московских изданий в регионе стран Балтии - "Правды", "Российской газеты", "Делового вторника". Последнее десятилетие совмещает журналистику с работой в деловой сфере. Был руководителем ряда компаний, работающих на информационно-издательском и рекламном рынках, а также в области информационных технологий. Последние три года в качестве специалиста по аналитической, оперативной биржевой информации, а также реализации комплексных решений в области инфотехнологий работал на ряд американских финансовых компаний с Уолл-Стрит. Участвовал в реализации проектов компаний Swiss Financial Management и Thor United (Нью-Йорк), связанных с продвижением новых инвестиционных продуктов и услуг на рынки стран Восточной Европы. С апреля 2002 г. - аналитик группы компаний Onako Eesti (Таллинн).

- Игорь как это тебя, журналиста старой закваски, вдруг занесло в аналитическую сферу?

- Знаешь, Этери, наверное, тут нет ничего странного. Как журналиста, меня всегда интересовала экономическая тематика. А в последнее десятилетие, когда жизнь повернулась в сторону цивилизованных рынков, появилась возможность взглянуть на мир денег не только с внешней стороны, но и изнутри. Три года тому назад меня неожиданно пригласили на работу в одну финансовую компанию с Уолл-Стрит, где наши соотечественники, выходцы из России, начали осваивать эффективные механизмы инвестиционного менеджмента по западным моделям. Там я как раз трудился на информационно-аналитическом направлении. Готовил ежедневные отчеты об итогах торгов на биржах США, отвечал за аналитическую поддержку русскоязычных инвесторов и т.д. Это была интересная, познавательная работа, которая дала неплохие практические знания западного финансового мира и царящих там порядков - механизмов функционирования бирж, инвестиционных стратегий, ну и, разумеется, типичных ошибок, которые в этом мире совершают новички. Особенно приятным в работе было то, что с ней можно было справляться, не выходя из моей таллиннской квартиры. Современные информационные технологии, как ты знаешь, это вполне позволяют…

- А разве американский рынок ценных бумаг и международный рынок нефти - это не разные рабочие специализации?

- Если говорить начистоту, в западном мире все рынки работают примерно по одной и той же модели. К тому же они тесным образом связаны с рынком финансов. А потому, если ты знаешь, как формируются биржевые цены, какие существенные факторы влияют на настроения трейдеров, для тебя не составит никакого труда разобраться - как функционирует рынок кофе, нефти или цветных металлов.

У меня есть хороший приятель в Лондоне. Его зовут Тадеуш Дремо. Тэд работает в крупной компании - маркетмейкере рынка Форекс. Как-то раз я случайно обнаружил, что кроме валютных сделок его компания стала предлагать клиентам … фьючерсы на погоду. Поддел Тэда - что, старик, с валютными деривативами совсем дела тусклы. А он в ответ: "Ну что ты, Игорь… Дела хоть куда хороши, если вокруг столько игроков. У нас в Сити народ готов делать деньги на всем, что движется. А фьючерс на погоду ничем не отличается от фьючерса на поставку нефти...".

Кстати, Тэд родом из Беларусии, несколько лет прожил в Таллинне, где после окончания "макаровки" работал в морском пароходстве. С большой теплотой вспоминает Эстонию, зачитывается Довлатовым…

- Забавно - всюду наши. Но пойдем дальше. Что ты думаешь о сегодняшней ситуации в нефтеэнергетическом секторе России. Что там нового, примечательного?

- Ситуация там, честно говоря, очень даже интересная. Когда каждый день внимательно следишь за текущими событиями, иногда кажется, что ты находишься в театральном зале и смотришь пьесу с талантливо прописанным сюжетом. Например, еще 5-7 лет тому назад российские нефтяники прежде всего боролись за добычу и сбыт "черного золота". Теперь идет отчаянная схватка за активы, за контроль над отраслью. Происходят бесконечные процессы поглощения одних компаний другими. К слову сказать, по количеству сделок объединений и слияний Россия в прошлом году вышла на первое место в Центральной и Восточной Европе - 237 сделок на общую сумму 6 миллиардов долларов. Но это закономерный, естественный процесс, который пережили все цивилизованные страны. На западе его называют "переходом активов из слабых рук в сильные". Большинство аналитиков предвидит, что через несколько лет в России останется лишь 3-5 крупных нефтяных компаний, которые будут контролировать всю отрасль.

Вторая существенная тенденция - нефтяной бизнес капитализируется, его флагманы становятся публичными компаниями. И это породило массу новых, необычных явлений. Скажем, руководители таких гигантов как "Лукойл", "Юкос", "Сибнефть", ТНК судорожно наводят лоск на своих "витринах". Компании тратят массу сил и средств, чтобы сделать открытой и доступной свою финансовую отчетность для каждого заинтересованного человека. Российскую бухгалтерию "переводят" на понятный и доступный для западных финансистов стандарт US GAAP. Приглашают из-за границы дорогих инвестиционных менеджеров, которым платят по 10 тысяч долларов и больше в месяц, чтобы со временем "вытолкнуть" акции своих компаний на западный фондовый рынок - в основном на американский.

К слову сказать, сегодня менеджмент нефтегазовых компаний России четко разделился на два основных типа - отраслевой и финансовый. Причем "финансисты" все больше и больше теснят "отраслевиков", которые пусть со скрипом, постепенно уступают бразды правления бизнесом "финансистам".

- Но ради чего это все делается? Неужели фондовый рынок может принести больше денег, нежели традиционная добыча и продажа нефти?

- В том то и дело, что может. Капитализация приносит российским нефтяным промышленникам огромные финансовые активы. Возьмем для примера компанию "Юкос". Если ты следишь за рейтингами богачей журнала "Форбс", то не могла не заметить, что глава "Юкоса" Михаил Ходорковский, всего за год увеличил свое состояние на треть: с 2,4 до 3,7 миллиардов долларов. А все почему? Да потому, что в течение минувшего года котировка акций "Юкоса" резко возросли - примерно на 300 процентов. Соответственно - увеличилась капитализация компании, сейчас она "стоит" более 21 миллиарда долларов. Это большая цифра - даже для западного мира.

Сам Ходорковский однажды признался, что затратил около 300 миллионов долларов на создание благоприятного имиджа своей нефтяной империи. Но эти затраты позволили увеличить стоимость "Юкоса" примерно на 6-7 миллиардов. Согласись, это тот самый случай, когда "шкурка стоит выделки".

- Выходит, российская экономика со временем может уподобиться американской? В том плане, что фондовый рынок реально начнет ее подпитывать инвестициями?

- К сожалению, это произойдет еще не скоро. Для того чтобы в Россию в массовом порядке пришел западный инвестор, страна должна иметь подобающий кредитный рейтинг. Пока еще он слишком низок, а потому серьезные инвестиционные банки и фонды опасаются вкладывать в российскую экономику большие деньги. В качестве альтернативы, ведущие российские компании, в том числе нефтегазовые, стремятся сами выйти на западные рынки - прежде всего в США. Там сосредоточены гигантские финансовые ресурсы, которые можно эффективно привлечь для инвестиций. Это одна из причин, почему менеджеры крупных российских компаний спешно начали наводить "витринный" лоск, демонстрировать прозрачность финансовой документации, выплачивать акционерам высокие дивиденды и т.д.

- Чем же тогда является сегодня российский фондовый рынок?

- Увы, пока он в большей степени является индикатором оценки инвесторами тех или иных акций. Этакий лабораторный инструмент, лакмусовая бумажка, что ли… Дабы не быть голословным, приведу некоторые цифры. Общая капитализация российского фондового рынка сегодня - примерно 125 миллиардов долларов. Это меньше, чем "стоимость" всего одной американской корпорации IBM (около $145 млрд.). При этом российский фондовый рынок весьма низко ликвидный. День, когда здесь заключается сделок на 30 миллионов долларов - чуть ли не праздник. Скажем, акции "Юкоса", нынешнего флагмана рынка, в хороший торговый день продаются от силы на сумму в $ 1-2 млн. Это очень низкий показатель.

А теперь сравним с американской действительностью. Возьмем, для примера, близкую по капитализации к ”Юкосу" компанию Conoco (в данное время она стоит около $18 млрд.). В среднем каждый день на Нью-Йоркской бирже (NYSE) продается и покупается более 2 миллионов бумаг этого эмитента - на сумму свыше $60 млн. То есть на большую сумму, чем совершается сделок за день на всем российском фондовом рынке. Вот это и является нормальным уровнем ликвидности, при котором у инвестора есть уверенность, что в нужный момент он быстро обратит ценные бумаги в живые деньги.

- Каков из приведенных тобой цифр может быть вывод?

- Вывод очень простой. Основные финансовые ресурсы сосредоточены в развитых западных странах - большей частью в США. Чтобы получить доступ к этим активам, нам так или иначе надо приспосабливаться к существующим на западе "правилам игры". Природа человеческого богатства 21-го века такова, что капитал не любит покидать надежные хранилища западных банков и клиринговых домов. В то же время он постоянно ищет схемы надежных инвестиций, особенно такие, где предлагаются эффективные схемы менеджмента. "Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету", - гласит восточная пословица. Перефразируя ее, можно смело вывести формулу обретения богатства в наши дни: если деньги не идут в бизнес какой-то страны, бизнес должен сам активно прорываться на мировые финансовые рынки.

- Не мог бы ты проиллюстрировать этот тезис каким-то примером.

- Пожалуйста. Давай обратимся к опыту наших финских соседей. А заодно вспомним публично высказанную мысль Леннарта Мери о том, что Эстонии нужна своя "Нокиа". Может быть не все знают, но несколько десятков лет тому назад "Нокиа" была известна в Финляндии как фирма, выпускавшая… хорошие болотные сапоги и прочие резинотехнические изделия. Компания быстро пошла в гору, после того как в 1992 году у ее руля встал новый руководитель - Йорма Оллила. Примечательный факт: Йорма Оллила не был классическим производственником. Выпускник Лондонской школы экономики, он прошел хорошую практику в ведущих мировых банках и инвестиционных компаниях, прежде чем оказаться в сфере электроники. Иными словами, в компании произошла смена стиля менеджмента: с классического "производственного" - на "финансовый".

Главное достижение финансиста Оллила заключается даже не в том, что он сумел разглядеть перспективы нового для рынка продукта - мобильного телефона. Заслуга этого человека в другом - он умудрился привлечь огромные активы с международных финансовых рынков для развития своей компании. Акции "Нокиа" стали котироваться на пяти биржах - в Нью-Йорке, Париже, Лондоне, Франкфурте, Хельсинки. Даже сегодня, когда компания переживает не самые лучшие времена, ее капитализация превышает $70 млрд. Столько же "стоят" две известных американских корпорации - "Моторола" и "Дженерал Моторс" вместе взятые. Как ты думаешь, разве смогла бы маленькая Финляндия с ее 5-миллионным населением родить такого промышленного гиганта, если бы не использовала себе во благо общие тенденции глобализации мировой экономики:

- Для нас в Эстонии пока наиболее эффективная отрасль экономики - транзит, особенно транзит российских нефтепродуктов. Ты работаешь в одной из компаний, занятых в этой сфере. Как видятся тебе перспективы развития данной отрасли?

- Перспективы, честно признаюсь, очень даже хорошие. Особенно там, где транзитные операторы учатся более гибко интегрироваться в российскую деловую среду. Сужу по своей компании. В "Онако Ээсти" жизненная схема бизнеса. Мы не ждем, когда партнеры привезут к нам в Таллинн нефть, а строим деятельность по схеме: весь экспортный цикл в наших руках - от месторождения до европейских перерабатывающих заводов. Сервис компании включает в себя полную схему логистики по территории России и Эстонии, сертификацию нефтепродуктов, фрахт и загрузку танкеров у таллиннских причалов, а также сбыт сырья западным потребителям через скандинавских нефтетрейдеров.

О том, сколь востребованы подобные услуги, можно судить по следующим фактам. В прошлом году "Онако Ээсти" обслужила более 1 процента российского нефтеэкспорта. За какой-то год был достигнут рост перевозок в 48,8%. Говорю это не для рекламы. Мне просто немного непонятно, когда наши коллеги из родственных по бизнесу фирм начинают заявлять, что звездный час эстонского нефтетранзита позади.

- Но согласись, что твоя компания всегда была тесно связана с восточным нефтебизнесом и с российским капиталом. Думаю, вам все-таки проще устоять в рынке и даже демонстрировать развитие, нежели аналогичным эстонским компаниям…

- Лично мне кажется, есть определенная доля лукавства, когда кто-то пытается делить местных операторов транзита на эстонских, российских, голландских или датских. Все они по большому счету являются структурными элементами нефтяного комплекса России. Без восточной нефти эти структуры никому не нужны. И будущее эстонского нефтяного транзита будет зависеть от того, как преданно он сможет служить своим восточным партнерам, а в ряде случаев - насколько выгодно сумеет российскому капиталу продаться.

У российских нефтепромышленников сейчас в ходу поговорка: "Нет активов, которые не продаются. Весь вопрос - вопрос цены!". При этом российский капитал стал энергично осваивать соседние страны. Вот посмотри, к примеру, что произошло в Литве. Несколько лет тому назад там обосновалась американская корпорация Williams, которая пыталась подмять под себя нефтеэнергетический комплекс нашего южного соседа. И что же?! Ничего не получилось. Оказалось, строить бизнес без участия россиян - прожектерство. Недавно Williams подписала соглашение с компанией "Юкос" о продаже 26,8 процентов акций концерна Mazeikiu Nafta (MN) за $75 млн.. Теперь россияне и американцы будут владеть равными долями в MN, и нефть туда пойдет бесперебойно. Думаю, подобные процессы в недалеком будущем ждут и нас здесь, в Эстонии.

- Игорь, последний вопрос в завершение разговора - какая модель экономического развития, на твой взгляд, наиболее приемлема для Эстонии?

- На мой взгляд, лучшая модель развития для маленькой Эстонии - это та, что сегодня реализуется. В Эстонии удалось добиться того, что никак не получается в той же России. А именно - заложить основу успешного развития малого бизнеса. Причем у нас здесь малый бизнес - это уже не просто торговые лавчонки или сфера быта. Небольшие фирмы успешно занимаются компьютерной интеграцией, успешно работают в сфере высоких технологий, в офшорном программировании и т.д.

Главное, что принесло массовое развитие малого бизнеса - быстро изменился менталитет населения, народ в своем большинстве уверенно вошел в рынок. И это по достоинству оценили профессионалы финансового мира - как с запада, так и с востока.. Например, в прошлом году в Эстонию пришло 9 миллиардов крон инвестиций. В долларовом эквиваленте это - более $350 на каждого жителя страны. Для сравнения: в России, где минувший год по объему инвестиций тоже оказался рекордным, данный показатель - лишь около $100. Если ты заглянешь в западные венчурные фонды, работающие в Эстонии, то с удивлением для себя обнаружишь, что там сосредоточены десятки миллионов долларов, которые при первой же потребности могут быть вложены в перспективные бизнес-проекты. Вот я и думаю, что если Эстония научилась привлекать серьезные инвестиции из-за рубежа, значит модель ее экономики работает эффективно. А следовательно мы обязательно обретем то человеческое богатство, которого достойны.

Главное, чтобы не иссяк запас трудолюбия и терпения, которыми всегда славилась здешняя земля.

Беседу вела Этери Кекелидзе