Обратно

Стратегия, которую мы выбираем. 1.

Крупная ломка

Второе десятилетие мы живем в независимой и свободной Эстонии. Но можно ли быть независимым в этом мире? Да и свободны ли мы? Одно из определений свободы – возможность выбора. Такую возможность Эстония получила в 1991 г. На референдуме народ Эстонии проголосовал за государственную независимость. На последующих выборах голосовал за партии, которые определили политическую линию на развитие рыночной экономики и интеграцию в Европейский союз. Но можно ли назвать свободной страну, где половина населения живет в бедности, а четверть в нищете? Страну, которая по степени разрыва в уровнях жизни бедных и богатых оказалась в конце XIX– начале XX века? Страну, в которой не обеспечивается достойное социальное страхование и все менее доступной становится медицинская помощь?

Что ж, есть и другое определение свободы – осознанная необходимость. Поняли, что нельзя дальше развиваться по восходящей в рамках жесткой командно-административной системы. А крупные ломки невозможны без больших потерь. Почти на пустом месте воссоздавали класс предпринимателей. И их же первоначальный капитал мог образоваться лишь за счет обделенной большей части населения. Десять лет живем с конвертируемой кроной и с полными прилавками магазинов. Но для этого в 1992 г. пришлось пожертвовать трудовыми сбережениями. Я с удовольствием читаю статьи профессора Владимира Вайнгорта, критикующие грабеж населения в условиях льготного налогообложения капитала. Но после развала Советского Союза иного было не дано. Чтобы выбраться из ямы, требовались иностранные инвестиции. А западный капитал в постсоветскую страну шел только при условии свободного вывоза заработанной прибыли и очень льготного налогового режима на капитал. Можно ли на этом строить нашу экономику и в будущем? Здесь я уже склоняюсь к позиции уважаемого коллеги. Но об этом дальше.

Эстония упорно ищет свое достойное место в мире в реалиях начала XXI века. А реалии – глобальный рынок с его жестко действующими экономическими законами. Глобализация рынка неизменно ведет к дифференциации стран: богатые богатеют, а бедные беднеют. Вполне по Карлу Марксу. За последнее десятилетие бедных стало меньше только в Китае. Разрыв между доходами самых богатых и бедных стран увеличился в два раза. Доход на душу населения в США в 350 раз больше, чем в африканской Бурунди. Мы живем в эпоху мирового господства транснациональных корпораций (ТНК) и очень быстрой (одно из главных достижений информационного общества) концентрации и переливания капитала между странами и отраслями экономики. Имеются и плюсы: международный капитал проникает в самые отдаленные и бедные страны, создает рабочие места и способствует оживлению экономической жизни. Но капитал по своей природе далек от благотворительности, идет туда, где обеспечивается более высокая норма прибыли. Варианты могут быть разные: очень высокая эффективность производства, наличие богатых месторождений сырьевых и энергетических ресурсов, низкая цена рабочей силы, особо льготный налоговый режим.

Глобализация увеличивает риски

Глобализация экономики увеличивает социальные и экологические риски. Международный капитал расширяет масштабы потребления. Последнее и является необходимым условием самовозрастания капитала. Но и резко по сравнению с началом XX века увеличилась нагрузка на внешнюю среду. К середине XXI века реальным станет истощение мировых запасов нефти и газа, в конце XXI – угля. То же относится и запасам руды. Только за последнее десятилетие планета потеряла около четверти пахотных земель и лесов. Одновременно многократно возросли выбросы в атмосферу газов, увеличивающих парниковый эффект и климатические катаклизмы. К этим глобальным проблемам еще тридцать лет назад стремились привлечь внимание ученые. В 1972 году они объединились в так называемом Римском клубе. Мне также довелось участвовать в его работе по проблемам продовольственного обеспечения.

Римский клуб опубликовал доклад «Пределы роста», в котором обосновывалась реальная угроза истощения ресурсов Земли на фоне демографического взрыва. Ситуация усугубляется тем, что большая часть (до 70%) ресурсов Земли потребляется богатыми странами (США, ЕС, Канада и Япония). Они же и создают наибольшую нагрузку на внешнюю среду. По обоим параметрам лидируют США. А демографический взрыв характерен для бедных стран и, в силу религиозных традиций, больше всего для мусульманских стран. Он усугубляет процесс поляризации в современном мире. Отсюда размах антиглобалистского движения и крайние формы международного терроризма, принявшего исламскую окраску.

Справится ли человечество с новыми вызовами? В августе 2002 года в Йоханнесбурге проходил самый масштабный (65 тысяч участников) Всемирный саммит ООН по устойчивому развитию. Смысл его - создать такое мироустройство, при котором удовлетворение потребностей нынешнего поколения происходит не в ущерб возможности удовлетворения потребностей будущих. Представители стран Европейского союза подчеркивали важность обеспечения энергетической безопасности и экологически сбалансированного развития. Участие единственной сверхдержавы в саммите было довольно скромным.

Представителей бедных стран волновали не столь экологические вопросы, как перераспределение в их пользу мировых финансовых ресурсов с целью преодоления экономического отставания и углубляющейся нищеты населения. Судя по всему, проблемы остаются, как и деление стран мира на «золотой миллиард», страны среднего уровня развития и страны «третьего мира».

Вернемся в Эстонию. Каково ее место в современном мире? Конечно, лучше среди богатых, но здоровых, чем бедных, но больных. В международной практике используются различные оценочные показатели и индексы. Объективные возможности каждой страны определяются сложившимся и накопленным ресурсным потенциалом. К нему относят природные ресурсы (богатство недр, почвенно-климатические условия и некоторые другие факторы). Сюда можно, например, отнести географическое положение страны.

Эстония и современный мир

Важный компонент ресурсного потенциала - количество и качество рабочей силы, которая создает средства производства – третий компонент ресурсного потенциала. Значимость отдельных компонентов в ресурсном потенциале во времени меняется. В настоящее время уровень экономического развития и возможности экономического роста на две трети определяются человеческим фактором: уровнем образования и квалификации, способностью создания и овладения новыми технологиями и организациями человеческой деятельности. Но по мере истощения невоспроизводимых природных ресурсов их роль в совокупной оценке ресурсных потенциалов будет повышаться.

В начале 90-х годов Мировым банком была проведена интегральная стоимостная оценка ресурсных потенциалов в расчете на одного жителя. Из полутора сотен стран Эстония оказалась на 72-м месте в мире. Россия, обладающая одной третью запасов полезных ископаемых стратегического значения в мире, оказалась на 45-м месте. В первой и второй десятках опять же оказались страны «золотого миллиарда». Можно, конечно, поспорить с методикой оценки Мирового банка. В ней не учитывается фактор благоприятного местоположения страны. Недооценена в современных реалиях роль обеспеченности страны своими энергетическими и сырьевыми ресурсами. Но в целом методика Мирового банка, если учесть еще распределенность финансовых ресурсов, более или менее точно отражает различия в экономических потенциалах по странам мира.

В международных оценках места отдельных стран используются и другие показатели. В ООН ежегодно рассчитываются индексы развития. Это комбинированный показатель, учитывающий уровень доходов на душу населения, уровень образования и продолжительность жизни населения. По данным за 2002 год, места между странами распределились следующим образом:

1. Норвегия
2. Швеция
3. Канада
4. США
…
42. Эстония
49. Литва
50. Латвия
56. Белоруссия
60. Россия
76. Армения
80. Украина
81. Грузия
102. Киргизия
105. Молдавия
116. Гондурас
173. Сьерра-Леоне

На индекс развития влияет социальная ориентированность экономики (средняя продолжительность жизни). Поэтому и Норвегия, и Швеция, и Канада занимают более высокую позицию по сравнению с США. По индексу развития, а он отображает и эффективность использования ресурсного потенциала, Эстония смотрится неплохо. Первое место на постсоветском пространстве. К тому же из всех бывших советских республик только Эстония улучшила в 2002 г. позицию (с 44-го места в 2001 г. поднялась на 42-е место).

Синтетическим показателем, который характеризует положение страны на мировом рынке, является индекс конкурентоспособности. Ежегодный доклад по конкурентоспособности стран готовится под эгидой Мирового экономического форума Международным институтом развития управления (город Лозанна). При этом учитывается система показателей, отражающая внутренний экономический (ресурсный) потенциал и эффективность его использования, а также гибкость экономической системы, способность ее к привлечению инвестиций и быстрому реагированию на изменяющуюся ситуацию на мировом рынке. Статистические показатели дополняются экспертными оценками аналитиков и специалистов по отдельным странам, а также опросами руководителей крупных корпораций. Всего привлекается до 4000 экспертов из 70 стран мира. Данные закладываются в специально разработанные многофакторные векторные модели, которые определяют индекс каждой страны и ее рейтинг среди 49 стран мира. Поэтому попадание в этот список уже свидетельствует об относительно высокой конкурентоспособности по сравнению с другими странами мира. Приведу рейтинги конкурентоспособности по ряду стран за 2002 г. (данные Всемирного экономического форума (WEF), ноябрь 2002 года):

1. США
2 . Финляндия
3. Тайвань
4. Сингапур
5. Швеция
…
26. Эстония.
36. Литва
44. Латвия
64. Россия

По рейтингу конкурентоспособности на мировом рынке из бывших социалистических стран на первом месте оказалась Эстония. Бесспорно - это результат и той крайне либеральной и открытой миру внутренней и внешней экономической политики, которая проводилась в Эстонии в последнем десятилетии. По степени экономической свободы (для капитала) Эстония вообще попала в первую десятку стран мира: нулевое обложение реинвестированной прибыли и дешевая, при том довольно квалифицированная рабочая сила притягательны для иностранных инвесторов. По данным за 2000 г., в Эстонии на каждого жителя приходилось 286 долларов иностранных инвестиций, в Латвии – 163 доллара, в Литве – 103 доллара.

Но стоит ли обольщаться этими показателями? В Финляндии довольно высокая налоговая нагрузка на капитал, да и зарплата квалифицированного рабочего в 8 раз выше. А по уровню иностранных инвестиций Финляндия значительно превосходит Эстонию: 585 долларов в расчете на одного жителя. Значит, не все определяется дешевизной рабочей силы и льготной налоговой нагрузкой на капитал. Последний идет туда, где более благоприятные условия для инновационной деятельности и высока внутренняя и внешняя стабильность.

Так ли вообще низка в Эстонии налоговая нагрузка? Средний показатель - 34% к ВВП - ниже, чем в Европе и в соседних Северных странах, где она доходит до 40 - 50%. Но если реинвестированная прибыль в Эстонии вообще не облагается налогом, то прямая и косвенная налоговая нагрузка на зарплату, по оценке директора Института будущего Эстонии Эрика Терка, составляет 50% - это один из самых высоких показателей в Европе. И при этом по уровню средней зарплаты отставание от Европы 4-5-кратное, а по зарплате высококвалифицированной рабочей силы - еще большее.

После вступления Эстонии в Европейский союз исчезнут последние препоны для свободного перемещения рабочей силы. И будут ли жители нашей республики мириться со столь большими различиями в уровнях оплаты их труда? Не потеряем ли мы наиболее дееспособную часть населения в условиях низкой рождаемости и общего старения? По оценке европейских экспертов, перемещение одного квалифицированного работника означает в перспективе минус 50-80 тыс. евро из ВВП одной страны в расчете на год и соответствующий плюс для другой.

Отсюда вывод: продолжение крайне либеральной экономической политики, которая до последнего времени обеспечивала высокую конкурентоспособность эстонской экономики в мире, в будущем может привести к тяжелым демографическим и экономическим последствиям.

Михаил БРОНШТЕЙН,
академик