Обратно

ЧТО ПОЧЕМ?

Чем дальше мы продвигаемся к рынку и познаем его законы, тем более четко начинаем понимать – очень многое из того, что раньше относилось к моральным ценностям, имеет простую денежную цену, выраженную в конкретных стоимостных единицах.

Например, страховые компании и правительства знают цену человеческой жизни, выраженную в долларах, евро или фунтах стерлингов - одни платят по полисам своих клиентов, другие оплачивают семьям потери в рядах своих защитников. Конкретную цену имеют и войны, и предвыборные обязательства, и социальные пертурбации, да и вообще почти все, что нас сегодня окружает.

Цена последней войны

Более или менее точных цифр, которые показывают стоимость военной кампании в Ираке, мир, наверное, никогда не узнает, хотя отдельных данных сейчас публикуется очень много. И даже те десятки миллиардов долларов, которые президенту Бушу дал на проведение иракской кампании Конгресс США, наверняка напоминают айсберг, в котором большая часть скрыта от глаз наблюдателя. Там, где речь идет о военных расходах, прозрачность финансовой деятельности имеет весьма специфическую форму, связанную с такими терминами, как государственная тайна, национальные интересы и т.п.

Впечатляют рядового обывателя самые простые и отрывочные подсчеты. Например, одна крылатая ракета стоит около 1 млн долларов, а только в первую неделю было запущено порядка 600 ракет.

А вообще вся кампания обойдется американцам в сумму, эквивалентную почти полувековому годовому бюджету нашей страны. И это по относительно скромным подсчетам.

Балансы войны составляются по разным показателям. С одной стороны на чашу весов положены затраты на саму войну, восстановление разоренной страны и компенсации ее жертвам, а с другой стороны - различные варианты предполагаемых доходов и прибылей. Подсчеты подобных затрат по иракской кампании сейчас не делает только самый ленивый.

Варианты, связанные с поиском оружия массового уничтожения, трудно поддаются строгим экономическим расчетам. Да и по мере трудностей обнаружения такого оружия все больше уходят на второй план.

Куда проще делать расчеты по прибыли и оценивать все с учетом контроля победителей над потоками иракской нефти. До последнего времени Ирак в соответствии с решением ООН имел право продавать в день 2,0 млн баррелей нефти. Реально он может увеличить эту цифру, как считают специалисты, по меньшей мере, в два раза. Если цена за баррель сохранится на уровне 20-25 долларов, то итоговые цифры ежедневных доходов легко подсчитать.

При этом нужно учитывать, что этот самый баррель, добытый в Ираке, стоит сущие пустяки, всего несколько долларов и имеет очень высокое качество. А это уже прямая прибыль, которая составляет цифру с девятью, если не с десятью нулями ежегодно.

Некоторые экономисты высказывают мнение, что подобные расчеты – это сущие пустяки по сравнению с другими выгодами.

Низкие цены на нефть, стимулирование экономики за счет роста военных расходов - это десятки миллиардов выигрыша, что при годовом ВВП США в 10,5 триллиона долларов, согласитесь, не очень существенная цифра, во всяком случае, не определяющая такую рискованную стратегическую операцию, как война: расходы на эту войну составят, несмотря на всю их громадность, всего около 1% годового ВВП страны, а эффект от снижения цен на нефть на мировых рынках даст Америке выигрыш около 0,5% от этого ВВП.

Однако на кону стоит мировая роль доллара и его борьба за лидерство с новой европейской валютой – евро. Для международных финансов очень важно, в какой валюте будет исчисляться мировая цена на нефть – в долларах или в евро. Если победит евро, то многие центробанки разных государств будут избавляться от части своих валютных запасов, которые хранятся в долларах. А это уже триллионы зеленых бумажек. Чего это может стоить всей хозяйственной системе США, даже трудно предсказать. Сохранение же долларизации нефтяного рынка в мире стабилизирует финансовую обстановку в США. В такой ситуации Уолл-стрит останется центром мировой экономики, и в такой ситуации, как говорят, овчинка стоит выделки.

Цена обещаний

Обещания бывают разными. Молодой человек обещает своей возлюбленной золотые горы, а реально в состоянии подарить только рай в шалаше или блеск далеких звезд, что в отдельных случаях тоже совсем немало.

Бизнесмен, приглашая партнера для участия в финансировании какого-либо проекта, сулит ему баснословные прибыли, однако дело нередко заканчивается подсчетом убытков и многолетними разборками в арбитражах и судах. Но самый популярный у нас вид обещаний – это предвыборные посулы тех политиков, которые очень-очень хотят стать депутатами. Сейчас как раз и идет кампания поиска путей выполнения предвыборных обещаний.

Наш избиратель уже поумнел, и на мякине его не проведешь. Обмануть можно только один раз, затем можно навсегда сойти с политической сцены. Поэтому хочешь не хочешь, а выполнять самые главные из предвыборных лозунгов придется.

Партии, которые составили правящую коалицию, давали немало предвыборных обещаний. Самые крупные из них связаны со снижением подоходного налога с частных лиц - реформисты обещали снизить налог на 6% - до 20%, а республиканцы - поднять необлагаемый минимум до двух тысяч крон. Постепенная реализация этих обещаний требует не менее 1,5 млрд крон в первый же год.

На это и на взнос около миллиарда крон при вступлении в ЕС, похоже, денег набирается. Но есть и другие достаточно дорогостоящие обещания, связанные с зарплатой для молодых матерей, улучшением жизни заключенных и т.д., на что, по подсчетам некоторых экономистов, необходимо еще несколько миллиардов крон, а их на подходе и не видно.

Конечно, у политиков всегда есть коронный ход. Можно сказать, что ведь большинства в Рийгикогу у нас нет, а значит, и выполнить свои обещания мы не сможем, во всяком случае, в полной мере.

И вот тут оказывается, что самый важный вопрос выживания страны – ее демографическая политика, естественно, упирается в деньги и оказывается нереальной. Рост рождаемости тормозит реальное отсутствие ресурсов у молодых семей для того, чтобы иметь, как минимум, хотя бы два-три ребенка. Сегодня молодой папаша не в состоянии прокормить многодетную семью, особенно с учетом того, что по мере подрастания детей расходы будут увеличиваться в геометрической прогрессии.

Итак, на одной стороне - тезис сохранения своего народа, что требует огромных денежных вложений, а на другой - отсутствие в казне нужных сумм. Правда, как всегда, отсутствие денег - дело вполне условное: деньги-то есть, но нужны они, по мнению властей, на другие, более важные дела, например на оборону. Хотя, если на дело посмотреть совсем трезво, то где-то через столетие и оборонять-то уже будет некого.

В итоге

Есть и другие, не менее «кровавые» денежные проблемы в родном отечестве. Ну взять хотя бы положение наших пенсионеров после 1 мая 2004 года. Станет Эстония членом Европейского союза. Отгремят фанфары, и одновременно поднимутся многие цены. Например, сахар подорожает раза в два, если не больше. Соответственно поползут вверх цены и на другие сладкие продукты.

А как этот одноразовый подъем цен скажется на пенсионерах? Что им планирует компенсировать государство? Или шиш с маком? Что-то ни в одном предвыборном обещании не видно было ни одного слова по этому поводу. Или, возможно, автор просто пропустил эти обещания, так мелко они были напечатаны?

Все опять упрется в проклятые деньги, которые чем дальше, тем больше решают все в нашей жизни. А может, и саму жизнь?

Итак, куда ни бросишь взгляд, везде все можно пересчитать на деньги – войны и рождения, выживание стариков и сохранение народа, человеческую жизнь и многое-многое другое.

А как насчет моральных ценностей, как насчет этики, насчет того, что еще в недалеком прошлом не имело денежного эквивалента?

Новое правительство обещает нам борьбу за многие из этих ценностей, в частности рьяно сражаться с коррупцией и другими аморальными явлениями в нашей политике. Очень хочется надеяться на это. Но практика пока вызывает сомнения.

А вообще все имеет свою цену. И понимать это в нашей жизни просто необходимо.

Лев ГОЛУБ,
профессор.