Обратно

Райво ВАРЕ: «Евросоюз - не манна небесная, а жесткое экономическое пространство»

По состоянию на день сегодняшний Райво Варе - человек свободный от должностей. После ухода с поста председателя правления AS Pakterminal, он еще не сделал из имеющихся предложений определенного выбора. Но говорит, что где бы ни работал, у него останется прежнее хобби - добиваться взаимовыгодных экономических отношений между Эстонией и Россией.

«Место работы может измениться, хобби же, как правило, остается неизменным», - подшучивает он.

Экономика и политика: вместе, но врозь

- Понятно, что между политикой и экономикой существует неразрывная связь. Но в Эстонии, на мой взгляд, связь эта однобока – политика на экономику влияет внятно, а вот экономика на политику весьма опосредованно.

- Согласен абсолютно.

- В связи с этим ваш уход из Pakterminal – это политика или экономика?

- Наверное, экономика.

- Вы работали в реальном секторе экономики и знакомы с положением дел не понаслышке. Пока вы свободны от должностей, не могли бы дать объективную оценку состояния эстонской экономики на пороге вступления в Европейский союз – плюсы и минусы?

- На мой взгляд, в Эстонии складывается слишком потребительское отношение к Европейскому союзу, и это тоже в какой-то степени следствие искаженных взаимосвязей экономики и политики. Приведу пример. До сих пор эстонское государство во главу угла ставило вопросы безопасности. Даже вступление в Европейский союз как проект рассматривалось именно в плоскости безопасности, хотя говорить об этом наши политики не любят. Один из негласных аргументов еврореферендума даже в Финляндии был заквашен на исторических страхах. Государственная безопасность, безусловно, является делом первостепенной важности. Однако сейчас, когда вопрос безопасности обеспечен членством Эстонии в НАТО, во главу угла ставится экономика.

- Во всяком случае, должна стать.

- Евросоюз – пространство не военно-политическое, а экономическое, на нем действуют очень жесткие законы, протекционистские по отношению к третьим странам. Но… ЕС изначально был союзом, созданным, чтобы преодолеть протекционизм на своем европейском пространстве в отношении своих стран-членов. И это не значит, что внутри Евросоюза совершенно исчезла конкуренция – напротив, она ужесточается. Эстония по своим изначальным масштабам, способностям и возможностям не является крупным игроком на экономическом пространстве ЕС. Это значит, что, во-первых, мы должны выбрать себе нишу, в которой будем работать, во-вторых, быть в этой нише очень агрессивными, в-третьих, не можем уповать на способность одного маленького субъекта (будь то отдельная страна или отдельная фирма) лишь в силу своей исключительности самостоятельно осуществить нечто крупное. То есть даже в выбранной нише для достижения выбранной цели следует объединять усилия как коллег-конкурентов на внутреннем рынке, так и государств. К сожалению, у эстонского государства полностью отсутствует желание заниматься продвижением экономических интересов страны в общем экономическом пространстве Евросоюза.

- Порой даже возникает вопрос, заинтересовано ли эстонское государство в развитии эстонского бизнеса?

- Теоретически заинтересовано. Но на сегодняшний день внешняя служба, а именно МИД, просто технически не подготовлена к решению экономических вопросов – там собраны очень сильные специалисты гуманитарных направлений, но мало экономистов, а те, кто есть, далеки от реальности. На протяжении всех последних лет, когда пытались добиваться через МИД продвижения в Европе отдельных экономических проектов, которые были выгодны для Эстонии, – никто там не хотел ими заниматься, никому это было не интересно. Во внешнеэкономической деятельности наше государство сориентировано в очень узких рамках либерального лозунга «Спасение утопающего – дело рук самого утопающего». Никто не думает о том, что интересы своей страны следует защищать даже в условиях экономического сообщества. Почему в процессе переговоров о присоединении к ЕС для нас оказалось столько упущенных выгод? Потому что именно в момент переговоров, когда надо было «забивать колья», чтобы обеспечить возможно более мягкий переход, между представителями государства и реального бизнеса почти полностью отсутствовал диалог. Да и сегодня этот диалог не налажен.

- Другими словами, не следует уповать на Брюссель как на манну небесную?

- Отнюдь нет. Никто там нас защищать не будет. Кроме жесткого деления на своих и чужих по отношению к третьим странам, внутри самого Евросоюза экономического соревнования никто не отменял, и старые игроки совсем не заинтересованы в появлении новых и через брюссельских представителей лоббируют свои интересы. Так что вопрос не в реализации отдельных проектов, а в необходимости нового подхода к развитию экономики.

На мой взгляд, на сегодняшний день эстонское государство ментально не готово работать в новых условиях, при которых вопрос безопасности не является, как прежде, главным. Нам следует выработать новый подход, сконцентрироваться на продвижении своих экономических интересов. И при этом понимать, что Эстония как единый экономический субъект ЕС является соединением многих малых экономических субъектов, у каждого из которых есть свои интересы.

- Иными словами, государство должно осознать, наконец, интересы эстонского бизнеса?

- Беда еще и в том, что разные чиновники по-разному понимают этот интерес. В бытность министром транспорта и связи мне пришлось пережить целую битву за то, чтобы добиться финансирования через европейские фонды определенного проекта в рамках реконструкции нашего таллиннского аэропорта. А ответственный работник тогдашнего Минфина, отвечавший за европейские деньги, упорно добивался перенаправления средств на другие цели, которые, по его соображениям, были важнее. И сегодня такой подход не изжит.

- А что нужно, чтобы европейские деньги работали бы там, где действительно необходимо, а не для показухи?

- Для этого требуется цельное видение проблем и скоординированная работа всех причастных звеньев.

- Европейские деньги распределяются по проектам. А что будет, если Эстония не сможет по каким-то причинам освоить все резервированные для нее средства?

- Деньги дают под определенные тематические проекты: охрана природы, развитие регионов, инфраструктура, сельское хозяйство и другие, столь же интересные для Эстонии сферы. Так что возможностей много, другое дело, что пробиваемость и осваиваемость этих проектов должна быть очень эффективной. Вопрос в другом – насколько хватит денег у самого Евросоюза? Мне пришлось присутствовать при обсуждении перспектив развития южной Европы. По политическим мотивам и соображениям южная Европа является для Евросоюза форпостом, это граница с востоком, граница будущего мира, сюда нужно направлять средства во имя безопасности Евросоюза как такового. Масштабы проектов Хорватии или Румынии превышают наши проекты кратно. Мы там посчитали, что проект панадриатического шоссе, которое будет проходить вдоль побережья Адриатического моря на юг с выходом через Албанию на Грецию, будет стоить больше, чем монорельса по всей территории балтийских государств. Эти страны пока отстали от нас, но политический фокус Европы, а соответственно и поддерживающих европейских программ, смещается на юг. А это значит, что если мы в ближайшие два года не успеем протолкнуть через бюрократический европейский механизм какие-то необходимые для нас проекты, то потом денег будет просто не хватать. Европейский кошелек тоже не бездонный, и нам, как более удачливым, денег просто не дадут. Так что времени на раскачку просто нет.

Транзитная составляющая

- Географическое положение Эстонии измениться не может, это величина постоянная. Как бы ни оценивали вклад транзита в экономику Эстонии, в 20% или в 12%, он достаточно существен, чтобы относиться к нему внимательно. Как вы оцениваете его перспективы в условиях, когда Россия становится третьей страной?

- Очень сложный вопрос. Имеющаяся у меня информация позволяет сделать вывод, что этот сектор не готов к изменяющимся условиям. Не готово не только государство, но и участники рынка. Кроме готовности таможни к электронной обработке документации, существует еще миллион разных технических сложностей и деталей, которые следует отработать.

Не зря главный эксперт Евросоюза по таможенному законодательству на недавней конференции в Таллинне сказал залу, в котором сидели люди, занимающиеся транзитом: если по состоянию на 1 мая ваш груз будет в пути, то это плохо, желательно все сделать или до этого срока, или выждать и начинать уже после этого срока. Сказал в открытую, честно и откровенно. Любой переход сопровождается некоторой неразберихой, это ясно. Но к переходу нужно готовиться, а не утешать себя тем, что твои дела лучше, чем у соседа.

- В каком плане?

- У латышей, может, готовность к переходу на электронную обработку груза несколько и отстает. Ну и что? Вот если бы у нас было идеально, а у них плохо, тогда мы имели бы конкурентное преимущество. А раз везде нехорошо, так какая разница?

- В технологическом плане мы действительно ушли вперед, но не в переговорном вопросе.

Хоть и вместе, но каждый за себя

- Мы слишком уповаем на Брюссель и теряем время. Если бы три Балтийские страны смогли бы удержать свои переговорные позиции с Россией хотя бы на том уровне, на котором они существуют сейчас, было бы хорошо. Но ведь этого нет. По объективным причинам решение проблемы Калининграда потребовало двусторонних переговоров между странами уже с участием ЕС. Но буквально на днях литовцы на государственном уровне начали переговоры с Россией по экономическим вопросам, планируя обсудить круг, включающий примерно двадцать тем. Тем самым позиция Эстонии - нам не о чем с Россией разговаривать напрямую, все переговоры только через Брюссель – оказалась где–то дезавуирована. Можно оценить этот факт и по-другому: литовцы оказались большими прагматиками, чем эстонцы, и не захотели терять драгоценного времени впустую. При этом следует иметь в виду, что для всего остального мира, будь то Евросоюз, будь то Россия, три наши страны все равно рассматриваются в едином блоке. Это может нравиться или не нравиться, но это так. И отсутствие связки между политиками и бизнесом в отношении Брюсселя привело в общем к тому, что рамочное соглашение есть, а почти все механизмы, которые вводят договоренности в действие, отсутствуют. И придется задним числом корректировать те технические проблемы, о решении которых можно было бы договориться наперед. Все равно с Россией, если хотим добиться успеха, придется договариваться во многом напрямую, Брюссель за нас это не сделает, не важно, нравится это кому-то или нет.

По–своему, но с умом!

- Брюссельские пакеты договоренностей нужно использовать с умом! Даже если не все получилось или что-то прозевали, нужно по-умному выходить из ситуации. В нашей истории уже был период, когда «эстонцы с немецкой последовательностью претворяли в жизнь тупые советские законы», не стоит повторять то же самое в отношении брюссельских законов. Все страны Евросоюза в житейской сфере сохраняют свои традиции и свою самобытность, несмотря на унификацию законодательства. И такое отношение во многом распространяется и на бизнес – применять общее законодательство по-своему и, главное, с умом.

- Эстония станет восточной границей Евросоюза. Что реально изменится после 1 мая?

- С точки зрения бизнеса, инвестиционно интересно иметь недвижимость в ближнем зарубежье, находящемся в Евросоюзе. Российский бизнес это уже понял, и некоторые известные инвесторы в недвижимость в Эстонии работают на российский капитал. Более крупный масштаб – создание в Эстонии промежуточных обрабатывающих мощностей, которые позволят изменить философию: ЕС является протекционистским сообществом, и для преодоления экономических барьеров требуется изменение кода товаров, т.е. страны происхождения. Если конечный продукт становится made in Europe, хотя на большую часть состоит из того, что произведено в третьих странах, то это создает определенный экономический посыл.

- Вагоностроительный завод в Ахтме является примером такого преодоления барьеров.

- Совершенно верно! Российским производителям это выгодно, потому что европейские барьеры преодолеваются изнутри, тем самым приобретается конкурентное преимущество, а эстонской экономике это тоже выгодно, потому что создается добавочная стоимость. Таких примеров пока немного, но они уже есть. И, думаю, в Латвии их будет больше, чем в Эстонии. И, конечно, нельзя сбрасывать со счетов прагматичную внешнеэкономическую политику российской администрации, которая с соотечественниками будет работать немного по другим принципам, чем до сих пор.

- По вашему мнению, в Эстонии есть специфический «русский» бизнес?

- В отличие от Латвии, крупного нет. Но использовать преимущества соседства с Россией здесь будут стремиться все, независимо от страны постоянного проживания, и нам нужно не упустить время. Но мы уже закаленные, уже многое прошли, привыкли работать, так сказать, в разреженном воздухе предпринимательства. Тренированность от работы в жестких условиях либерализма тоже кое-чего стоит, так что бизнес, в т.ч. транзитный, будет жить.

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ