Обратно

Прыжок в безработицу

Светлана ЛОГИНОВА

Менее чем за год, до июля 2005 года, на крупнейшем предприятии Нарвы - Kreenholmi Valduse AS, численность которого в настоящее время составляет 4452 человека, большая часть из которых - женщины, будет сокращено около 900 человек.

Спасибо родному правительству и отцам города!

Согласно официальной статистике, в Ида-Вирумаа - самая большая в Эстонии безработица. Теперь к этой многочисленной обездоленной «армии» примкнут нарвитянки, отдавшие Кренгольму (так до сих пор называют Kreenholmi Valduse AS) многие годы жизни и здоровье.

В том, что происходит на Кренгольме, текстильщицы считают виновными местные власти и правительство, позволившее Эстонскому приватизационному агентству (ЭПА) продать в 1995 году предприятие, на котором в то время трудилось 6500 человек, шведской компании, взяв с последней обязательство сохранить в течение первых трех лет 2000 рабочих мест. Иными словами, ЭПА подписало Кренгольму смертный приговор, и шведов, купивших предприятие всего за 200 миллионов крон (!), еще надо благодарить за то, что они за эти годы сократили не 70% численности рабочих, а всего лишь 32%, в середине будущего лета их численность приблизится к 45%.

Форс-мажорные обстоятельства

Короткий экскурс в недалекое прошлое. В советские времена плановой экономики, когда поставки сырья и рынки сбыта были централизованны, нарвские текстильщицы, которых было 11,5 тысячи, получали зарплату больше, чем энергетики и шахтеры. «Красивая» жизнь, достающаяся тяжким трудом - многие работницы предприятия страдают варикозным расширением вен, гипертонией, потерей слуха и другими заболеваниями (не признанными, к слову, профессиональными ), которые им подарил «ситцевый ад», - закончилась в начале 90-х годов. Часть денег, по словам бывшего гендиректора Олега Клушина, была потеряна из-за гиперинфляции, часть - просто не вернулась из Внешэкономбанка.

Примерно 10 лет назад текстильное производство в Европе резко сократилось: из 8 миллионов текстильщиков в Европе осталось чуть более 2 миллионов. Причина - сокращение затрат. Большая часть европейских производственных мощностей перекочевала на «желтый» континент, но компания Buros Våfveri, имеющая фабрики в Буросе, нашла очень выгодный рынок дешевой рабочей силы в Эстонии, где стоимость труда нарвских «рабынь» оказалась в 10 раз дешевле, чем шведских текстильщиков (зарплата последних 17 тысяч шведских крон, первых - 4 тысячи эстонских крон, и то при полной нагрузке, которой давно нет, вследствие чего женщины Кренгольма получают «грязными» чуть более 2,5 тысячи, что даже по меркам региона считается крайне низкой зарплатой). Затем в 1999 году из-за девальвации национальных валют в крупнейших странах-производителях текстиля (Бразилия, Турция и другие) начался мировой «текстильный» кризис.

От прибыли к убыткам

Шведы, далекие от альтруизма, купив Кренгольм, как и ожидалось, стали понемножку свертывать производство в Буросе (в декабре этого года оно будет окончательно закрыто), перевозя оборудование в Эстонию. За 5 лет в строительство новых фабрик и их оснащение компания вложила 360 миллионов крон. Поначалу все шло блестяще. Команда во главе с Меэлисом Виркебау вошла в удачный «фарватер» и благодаря инвестициям и относительной стабильности на мировом рынке давала хозяевам прибыль. Затем упал курс доллара, и американский рынок, куда шло 20% продукции комбината, оказался (и продолжает быть) убыточным. Надо было предпринимать конкретные шаги к оздоровлению финансового положения Кренгольма, но! Команда Виркебау, укомплектованная «гостями» из столицы, приезжавшими в Нарву на 4 рабочих дня, как показали дальнейшие события, оказалась недееспособной: эти «специалисты» отлично владели государственным языком, но не знали азов текстильного производства, а возможно, просто злоупотребляли служебным положением. Они покупали себе дорогие служебные автомобили, имели зарплаты, в десятки раз превышающие заработки, получаемые «рабынями», строили в курортном Нарва-Йыэсуу ведомственные коттеджи…

Основными виновными в плачевном положении любого предприятия принято считать директора и финансового руководителя. Должность последнего занимала Май Пальгинымм. Благодаря их «мудрому» руководству Кренгольм скатился от прибыли к колоссальным убыткам. Так, оборот комбината с 2000 по 2003 год сократился на 87 миллионов крон, а прибыль, составлявшая в 2000 году 38 миллионов крон, превратилась в 44-миллионный убыток. С целью сокращения затрат начали сокращать рабочих, оставив в целости и невредимости основной костяк администрации.

Голова Виркебау полетела в одно мгновение, но Май продержалась на своем месте до августа этого года. Нынешний директор предприятия финн Матти Хаарайоки, сменивший в ноябре минувшего года севшего в кресло Виркебау нового главу Кренгольма - Матса Скогмана, оставил без комментариев вопрос о том, что явилось причиной ухода финансового директора, из чего можно сделать вывод, что она ушла не по своей воле.

Перспектива

Она у Кренгольма безрадостная. Правда, теперь комбинатом руководит человек, знающий текстильное производство и подходящий ко многим вопросам взвешенно. В любом случае, отрадно слышать от Матти Хаарайоки, что он не собирается и далее возводить коттеджи в элитном местечке, покупать новые авто. Мало того, он намерен сократить штат администрации: из 190 человек останется около 100.

Но уменьшения численности рабочих, по его словам, не избежать, потому что, во-первых, ситуация на мировом рынке и сейчас не блестящая, а в следующем году, когда снимут квоты с одного из самых крупных производителей текстиля - Китая, - она может ухудшиться. Иными словами, Кренгольм продолжает двигаться вверх по лестнице, ведущей вниз. И Матти Хаарайоки затрудняется сказать, когда ситуация переломится в лучшую сторону: «Нам надо развиваться, делая ставку на повышение качества продукции и сокращение сроков доставки продукции покупателям в странах Скандинавии, Германии, Англии. Кроме того, мы собираемся внедриться на российский рынок, рассчитывая отправлять туда 5-10% нашей продукции. Все это - долгосрочные программы, предполагающие большие инвестиции, вследствие чего долговые обязательства Buros Våfveri перед Word Bank - 26 миллионов евро. Выплаты по кредитам международным и эстонским банкам начнутся с апреля 2005 года…»

«Жаль, конечно…»

Профсоюзный лидер Кренгольма Юлия Дмитриева, занимающаяся профсоюзной деятельностью с 1987 года, имеющая шикарный кабинет, в ответ на вопрос журналиста: «Что делает профсоюз, чтобы избежать очередной волны сокращений?» сокрушается: «Жаль, конечно, что так происходит, но профсоюз не в силах что-либо сделать. Я со своими коллегами и так сделала все возможное: на два месяца продлили срок работы после получения уведомления о сокращении…»

Юлия подробно рассказывает о деятельности профсоюза, делая акцент на его влиянии на работодателя и полезности для рабочих. И очень удивляется, услышав мнение рабочих, заявивших журналисту, что профсоюз полностью находится под влиянием работодателя, а его лидер желает только одного - спокойно дожить до скорой пенсии. Ни одного позитивного отзыва о деятельности профсоюза услышать не удалось. Такое удивительное единодушие объясняется просто. Как сказала Татьяна Петай: «Профсоюз никогда не собирает нас вместе, чтобы сообщить, что предстоит очередная волна сокращений, и поддержать нас морально. Вечером, после окончания смены, некоторых вызывают в кабинет начальника и предлагают подписать уведомление. Представляете состояние женщин, многие из которых в одиночку воспитывают детей. Я, например, отработала на Кренгольме 21 год, а сейчас не в силах жить в постоянном страхе быть сокращенной и сама подала заявление с просьбой сократить меня…» Татьяна говорит, что профсоюз давно бездействует, поэтому работницы комбината давно не получают «инфляционные» деньги и доплаты за сложность производства, предусмотренные коллективным договором, и добавляет, что вряд ли можно считать большим достижением так называемый «бесплатный» обед в ночную смену: «Юлия Дмитриева утвержает, что нам дают бесплатные обеды, но это не так, потому что за обед доплачивают всего 5 крон, в то время как полный обед стоит 20 крон!»

Когда-то шведские текстильщики обратились к эстонским коллегам с просьбой поддержать их забастовку против действий работодателя, но нарвитяне оказались «глухими». Вероятнее всего, простые ткачихи, швеи и прядильщицы даже не слышали о предложении шведов. Вопрос возможности проведения забастовки решает профсоюз, но здесь позиция Юлии Дмитриевой непоколебима: «Никаких забастовок! Это запрещено коллективным договором. Я знаю, что женщины не против, но нельзя…»

Вот так. Нельзя. И виноват в этом коллективный договор. Ситуация более чем нелепая, особенно в свете вносимых жизнью корректив, указывающих на падение Нарвы в социальную яму. Это не слова, потому что речь идет не только о потере работы женщинами, которые в силу возраста и семейного положения в большинстве своем прочно «укрепят» ряды безработных, но и потому, что городская казна получает от Кренгольма ежегодно 35 миллионов крон подоходного налога.