Прокомментировать проходящий в Таллиннском городском суде процесс мы попросили
государственного прокурора Лауру ВАЙК
- Что привело Преатони и его соратников на скамью подсудимых, или какова
была схема их действий?
- Схема была проста – чтобы избежать уплаты налогов, доходы Pro Kapital
перекачивались в Baltic Investments Ltd. При перепродаже акций, конечно
же, имела место разница в их стоимости, поскольку они продавались не по
номиналу. Но не это обстоятельство сыграло важную роль в предъявлении обвинения.
Главное, что с полученного при реализации дохода не уплатили налоги и сделали
это умышленно. Целью создания зарегистрированной в Гонконге Baltic Investments
Ltd было сокрытие источников инвестиций и доходов, получаемых от финансовых
сделок, совершаемых на территории Эстонии. Это первая часть обвинения,
которое предъявлено трем лицам: Преатони и Пихлаку в качестве организаторов
и Аннус как соучастнице махинаций. Вторая часть обвинения касается неуплаты
подоходного налога самим Преатони в качестве частного лица в связи с приобретением
и реализацией акций Юхисбанка. Помимо того, что он купил акции практически
по номинальной стоимости, он еще очень выгодно их продал во время биржевого
бума. Большую часть прибыли он не продекларировал, не уплатив налога с
оборота.
- У обвиняемых наверняка есть что сказать в свое оправдание. Вы готовы
опровергнуть их доводы?
- На мой взгляд, у суда должно быть достаточно доказательств в виновности
подсудимых. Это и переписка, которую они вели по электронной почте, и платежные
поручения о перечислении денег, подписанные либо самими подсудимыми, либо
по их указаниям подчиненными. Отсюда явно просматривается роль Аннус и
Пихлака. Очевидно, что оба были не просто исполнителями, а знали, для чего
проводятся финансовые перечисления.
Высказанная на предварительном следствии позиция адвокатов заключается
в том, что Преатони не являлся руководителем Baltic Investments Ltd, я
же должна доказать обратное и считаю, что именно в его руках был полный
контроль над деятельностью фирмы. В большинстве случаев офшорные компании
для того и создаются, чтобы замести следы действительных владельцев. Мы
знаем, кому формально принадлежала эта компания, и у нас имеется множество
косвенных улик о том, кто в действительности всем распоряжался. Пихлак
заказал для себя доверенность при учреждении фирмы, а затем от своего имени
выдал доверенность Преатони.
Что касается второй части обвинения, то, по версии Преатони, он покупал
акции не на свои деньги и не для себя, а исполнял волю инвесторов. Эти
акции якобы ему вовсе и не принадлежали. А значит, и налоги платить необязательно.
Сейчас никто не может предсказать, чем закончится судебное следствие. Процесс
чрезвычайно сложный. К осени, когда все свидетели дадут показания, картина
должна проясниться. От их показаний зависит очень много.
- Сколько свидетелей предстоит допросить суду?
- Всего по делу привлечено более тридцати свидетелей, из которых шестеро
- иностранцы. Местных почти всех заслушали, и 16 мая, надеюсь, показания
дадут последние из них. Свидетели из-за рубежа прибудут в Эстонию осенью.
Большинство свидетелей так или иначе связаны с подсудимыми, они долгое
время работали вместе и сейчас также продолжают сотрудничать. Поэтому в
суде большинство из них не очень-то разговорчивы, но из протоколов известно,
какие показания они давали на предварительном следствии. В зале суда им
постоянно приходится напоминать об этом. Они плохо помнят, кто и какие
давал им указания, какие документы они подписывали и т.д.
- Известно, что бывший финансовый руководитель Pro Kapital Илона Саари
сыграла во всей этой истории немаловажную роль. Однако ее нет ни на скамье
подсудимых, ни в списке свидетелей. Она уехала в Хорватию и, судя по всему,
не собирается возвращаться в Эстонию. Есть мнение, что за дачу показаний
на предварительном следствии ей пообещали что-то хорошее. Правда ли это?
- Слухи о том, что за данные на предварительном следствии показания ей
было что-то обещано, прокуратурой не подтверждаются. Мне об этом ничего
не известно. На первоначальной стадии она проходила по делу в качестве
свидетеля. Расписки о невыезде с нее не брали. В 2002 году она уехала на
работу в Хорватию и решила остаться там жить. Когда роль Саари в налоговых
махинациях прояснилась и ее вызвали в Эстонию для дачи показаний, она заявила,
что это невозможно. Обвинение так и осталось непредъявленным. Поскольку
по состоянию здоровья у нее была операция, она не могла прибыть в Эстонию,
прокуратура, чтобы не затягивать процесса по обвинению других лиц, решила
передать дело в суд.
- Ваши оппоненты настаивают на привлечении ее к этому делу и ходатайствовали
о вызове в Эстонию. Таллиннский городской суд удовлетворил требование о
ее задержании, однако окружной отменил это решение. Что будет дальше?
- В любом случае, приедет она в Эстонию или нет, Саари должна пройти медэкспертизу
на предмет того, способна ли она по состоянию здоровья участвовать в предварительном
следствии и в судебном процессе. Сейчас придется ходатайствовать о проведении
экспертизы в Хорватии, и здесь есть свои сложности.
- Известно, что еще до начала суда Преатони был готов полностью признать
свою вину и уплатить государству более 100 миллионов крон. В этом случае
судебного разбирательства не было бы вообще. Почему прокуратура отказала
ему?
- Законом предусматривается опортунитет, уголовное дело прекращается, и
подозреваемые выплачивают взыскиваемые с них суммы, с них также можно потребовать
выполнения еще каких-либо обязательств (адвокаты предложили уплатить двойную
сумму неуплаченного налога). Госказна действительно значительно пополнилась
бы. Однако опортунитет применяется только в случаях мелких нарушений, не
представляющих интереса для широкой общественности. При его принятии подозреваемый
полностью откупается от уголовного наказания. Государство не может идти
ради денег на такие соглашения. Это создало бы прецедент и стало бы плохим
примером для недобросовестных налогоплательщиков: уклоняйся от налогов,
а если попадешься, всегда сможешь откупиться. Такого рода торговля правосудием
неприемлема.
- Решение об отказе в опортунитете принимали вы лично, или с кем-то пришлось
советоваться?
- Как правило, прокурор решает все самостоятельно. Данное же дело особенное,
поэтому до принятия решения в прокуратуре проводились совещания. Отказав
в опортунитете, прокуратура вышла со встречным предложением об упрощенном
судопроизводстве. Стороны обо всем договариваются до начала судебного процесса
и при участии судьи подписывает соглашение. В этом случае подозреваемые
должны были бы признать себя виновными в совершении уголовного преступления
и уплатить 50,5 миллиона крон. Однако один из подсудимых отказался признать
себя уголовником, и соглашение не состоялось.
- Прокуратура предложила Преатони «сэкономить» 50 миллионов. Пахнет заговором.
Бывают ли случаи подкупа прокурора?
- Нет. Это исключено.
|