Обратно

Любим, не любим, плюнем, поцелуем...

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

Фото EPA

Вновь главным ньюсмейкером экономических новостей в Эстонии стала Россия. Сначала в общем плане - в связи с глобальной энергетической безопасностью и повышением цен на газ для Белоруссии. Затем конкретно – в связи, точнее, с угрозой экономических санкций в ответ на возможный снос или перенос Бронзового солдата с Тынисмяги.

Алгоритм у этих событий разный, а резонанс в Эстонии один. Почему?

Рынок «наш» и рынок «ваш»

Что, собственно, стоит за прошлогодним осложнением в отношениях России и Украины из-за повышения цены на газ и нынешним осложнением с Белоруссией из-за повышения цены на нефть? Если отмести весь камуфляж, на который не скупилась ни одна сторона, то, строго говоря, Россия, наконец, сделала то, чего от нее давно ждали и что давно следовало сделать: переходит на постсоветском пространстве к рыночным отношениям в нефтегазовой сфере. Конечно, мера эта оказалась непопулярной – сложно отказываться от того, к чему прочно привыкли.

Рыночные отношения в этой сфере никому из бывших советских республик не понравились – слишком дорогим оказалось то, к чему изначально привыкли как к дешевому. Помнится, когда в годы нашей студенческой юности профессора экономики произносили слова «рост значительный благодаря дешевым энергоносителям», студенты никакого особого смысла в них не видели – никто просто не думал, что энергоносители могут быть дорогими: чего про них было думать при цене на бензин в 5 и 7 копеек за литр, впрочем, бензин «безлошадных» студентов тоже не очень волновал. В последнее время, конечно, наши люди уже попривыкли к тому, о чем европейцы давно знали: что именно топливо - один из самых дорогих компонентов любой продукции, в том числе и качества нашей жизни, однако когда цены на него резко повышаются, тут уже не до политеса, в том числе и политикам...

Но разные республики отреагировали на эту меру по-разному – от спокойного принятия неизбежного, как это сделала, например, Эстония, до скандального конфликта, как произошло с Белоруссией.

Конечно, у каждого политического конфликта есть своя экономическая составляющая, но белорусский скандал оказался последней каплей, переполнившей чашу российского энергетического спонсорства, и 30 декабря 2006 года президент России Владимир Путин подписал принятый Госдумой Закон о специальных экономических мерах, который позволяет главе государства вводить санкции, если «требуется безотлагательная реакция на международно-противоправные деяния либо недружественные действия иностранного государства или его органов и должностных лиц». Согласно этому документу, президент может временно замораживать экономические программы и военно-техническое сотрудничество, сворачивать внешнеэкономические и финансовые операции, изменять таможенные пошлины.

Просто примем к сведению, что такой закон принят и что Россия как всякое суверенное государство имеет право продавать свои природные богатства не только с наибольшей для себя выгодой, но и тем партнерам, с кем ей строить отношения предпочтительнее. Тем более, что конфликты с Белоруссией и Украиной возникли как со странами-транспортерами российских нефти и газа. Другое дело, как и какими методами эта политика проводится в жизнь.

- С распадом Советского Союза Россия в течение пятнадцати лет низкой ценой на энергоносители, в первую очередь на газ, спонсировала экономику на всем постсоветском пространстве, - не устает объяснять академик Михаил Бронштейн. – Спонсировала в разной степени: самый льготный режим был для Белоруссии как для союзного государства, затем шли страны СНГ, но и Эстония долгое время получала газ по цене менее $100 за тысячу кубометров при европейских ценах свыше $200. Затем нас, Эстонию, перевели на режим цены 130 долларов, и в этом году мы будем платить цену, уже вплотную приближенную к европейской.

Так что все эти годы низкой ценой на газ и нефть Россия экономически дотировала и фактически обеспечивала переход всех бывших советских республик в пространство рыночной экономики.

Это обстоятельство принималось как должное, и некоторые страны позволяли себе при всем том недружественные выпады в сторону России – например, вряд ли риторика молодого грузинского президента кому-либо из россиян может показаться дружественной. Так что появление такого закона понять и объяснить можно.

Но, подчеркивает Михаил Бронштейн, следует также понимать и опасения Европы: разные цены на энергоносители для разных стран Россия стала использовать как метод политического давления, что воспринимается как неприемлемое.

Закон в действии

Следует без ложной скромности признать, что изо всех европейских стран первое место по антироссийской риторике держат Эстония и Польша. Эстония к тому же удачно вырвалась вперед, приняв Закон об охране воинских захоронений, вызвавший такой резонанс в разных странах, какой и не снился нашим политикам, выступившим с этой инициативой. И это на фоне, когда у Литвы с Россией на межгосударственном уровне проблем нет, а Латвия собирается отказаться от своей преамбулы к пограничному договору, сняв противоречия с восточным соседом.

Нечего и удивляться, что российские парламентарии собираются опробовать действие своего Закона о специальных экономических мерах именно на нашей гордой маленькой республике. Михаил Бронштейн подчеркивает, что экономика Эстонии находится не в столь блистательной форме, о какой трубят политики: дефицит текущего счета достиг крайней величины, увеличившись за третий квартал прошлого года по сравнению с этим же периодом в 2005 году на 60%.

- В этих условиях потеря транзита, что означает остановку железной дороги и резкое сокращение оборотов портов, приведет к огромной «дыре» в эстонской экономике, что чревато самыми серьезными проблемами. А главное – для чего все это делается? Эстонское правительство и парламент работают на пользу Латвии, Литвы и Финляндии, куда уходят дополнительные грузы. Так о какой защите национальных интересов может идти речь?

Ничего удивительного - те политики, которые сегодня обещают народу златые горы, завтра будут искать врагов на стороне, вместо того, чтобы просто посмотреться в зеркало. Информационные агентства каждый день сообщают о том, какие российские и совместные предприятия могут из Эстонии уйти – начиная с «Северстали».

Очень хорошо информированный Михаил Бронштейн, в отличие от наших политиков, считает, что применение экономических санкций не пустая угроза - зачем российскому бизнесу работать в стране, которая за твои миллиардные инвестиции тобою вечно недовольна, если можно спокойно работать там, где тебе за это скажут еще и спасибо? Любой бизнесмен при незначительной разнице в затратах выберет для себя более спокойный вариант существования безо всякого давления извне: зачем, например, нужно тому же Андрею Филатову указание Кремля, если он ежедневно читает эстонские газеты? А если еще он смотрит и эстонское телевидение, то и вообще вопросов нет.

Политика России от совершенства далека, кто спорит, но нашу эстонскую политику выдавать за совершенство – это уже чересчур.

Меня интересует вот какой аспект: допустим, на некотором предприятии одна бригада получает зарплаты несоизмеримо большие, чем все остальные работающие, но при этом позволяет себе выпускать сознательный брак. Что следует делать хозяину этого предприятия? Это я про наше Рийгикогу, если кто не понял – парламент принял закон, сразу же прозванный в народе «законом о Бронзовом солдате», который сразу же после подписания сами парламентарии в зависимости от партийной принадлежности трактуют абсолютно полярно: одни считают, что закон дает основание снести монумент, а другие – что не дает. Простите, если уж у парламентариев такой диаметрально противоположный разброс во мнениях, то что должна думать публика? Законы - это та продукция, которая выдается парламентом, и если допускаются такие полярные толкования самих творцов, следовательно, это плохие, непродуманные и непроработанные законы. То есть сознательно выпущенная плохая продукция.

И что должен делать с таким парламентом народ, который, по Конституции, является носителем верховной власти в Эстонии?