Обратно

Станет ли успешное прошлое залогом успешного будущего?

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

Фото Никиты ЧЕРНОВА

Редкое единодушие всех аналитиков в негативной оценке наступающего периода в развитии экономики страны - разнятся лишь прогнозы о степени «посадки», будет ли она «мягкой» или все-таки грядет системный кризис? - заставляет задаться вопросом: как, собственно, к трудным временам готовится государство? Эту тему редактор «Бизнес среды» Этэри КЕКЕЛИДЗЕ обсуждает с экспертом и консультантом Райво ВАРЕ.

Заход на посадку

Райво Варе считает, что хотя официозная точка зрения говорит только о «мягкой посадке», самые радикальные предсказатели грядущего кризиса тоже в чем-то оптимисты - после кризиса любое движение возможно только вверх.

- Хорошие времена всегда были плохими советчиками, - говорит он. - Поэтому земледельцы всегда и везде обязательно в хорошие урожаи не только запасали пропитание для семьи и семена для посева, но и делали запасы на случай будущего неурожая, при возможности даже на несколько лет вперед. Те, кто не подкопил жирку в счастливые времена, рисковали не пережить неурожайные годы. И сейчас нужно заниматься тем же самым: пользуясь благоприятным состоянием экономики - а проходящий период был, пожалуй, наилучшим за все годы восстановленной независимости, - копить средства, не расходуя их ни на потребительский бум, ни на политическую конъюнктуру, ни на разного рода проекты персонального толка, оборачивающиеся пиар-кампаниями огромной стоимости. А для развития необходимо заниматься двумя основными вещами - развитием инфраструктуры и образованием. Вот, собственно, и все - конечно, не впадая в риторику, которая способна еще больше усложнить ситуацию.

Райво Варе считает, что экономическая модель для Эстонии не может быть слишком сложной, поскольку манипулировать своей экономической состоятельностью страна не может в силу своей невеликости, своего уровня интегрированности в мировое сообщество и сложившегося разделения труда в регионе. Впрочем, говорит он, даже если Эстония и выстроила бы слишком протекционистскую модель, мы бы, во-первых, не имели всего того, что имеем сейчас, а во-вторых, все равно не сумели бы ее удержать.

Валютный риск

Заголовок информационного сообщения: «Правительство Германии защитит себя от иностранных инвесторов». Речь идет об оценке угрозы национальной безопасности со стороны зарубежных фондов и компаний. В Америке действует Комитет по иностранным инвестициям, который давно уже решает именно эти задачи. Эстония же, напротив, имеет одну из самых открытых экономик в мире, почти все лакомые куски давно ушли к иностранным владельцам, собственные предприниматели вкладывают деньги в экономику соседних или третьих стран - в Литву, Латвию, Украину... Как при этих условиях сохранить инвестиционную привлекательность Эстонии?

- С точки зрения общего регулятивного и практического бизнес-климата все пока обстоит очень неплохо. Но вот что смущает: если до сих пор Эстония была пай-мальчиком для всех международных финансовых институтов, то сегодня в этих кругах - и среди аналитиков, и среди серьезных людей, принимающих решения - все чаще высказывается озабоченность нашим складывающимся макроэкономическим положением, нас все чаще предупреждают об имеющемся перегреве экономики и о том, что в дальнейшем все будет не так уж гладко. Именно поэтому даже наши официальные лица заговорили о «мягкой посадке». На мой взгляд, это высказываемое в международных кругах мнение неблагоприятно для Эстонии в том смысле, что расходится, как круги по воде, воздействуя на инвесторов. Часть из них может уйти с эстонского рынка, но место уходящих инвесторов не останется пустым - их заменят венчурные варианты и другие рисковые игроки, умеющие выигрывать на ухудшающейся макроэкономической ситуации.

Райво Варе считает, что это еще не трагедия. Трагедией это может стать, если ухудшение макроэкономической ситуации совокупится с валютным кризисом, который сегодня еще не грозит, но вечно так продолжаться не будет.

- Хочу обратить внимание на то, что многие специалисты-макроэкономисты и у нас, и за рубежом стали настойчиво говорить о том, что наш враг - это слишком быстро растущая инфляция. Логика простая: до какого-то этапа жесткая валютная привязка сначала к марке, потом к евро, безусловно, оберегала нашу экономику, но если наступит эскалация инфляции, то именно это обстоятельство обернется против нас.

- Тогда крону просто отвяжут от евро, и все.

- Не все - это будет означать девальвацию, причем очень быструю и значительную, поскольку держать уровень национальной валюты будут до последнего. И самым страшным будет появление каких-то игроков, которые будут играть против нашей валюты. Пока нам это не угрожает, по моей оценке, еще минимум два-три года, а что будет дальше - об этом вряд ли сегодня хоть кто-нибудь сможет сказать более-менее уверенно. Во всяком случае, пора перестать пудрить людям мозги, говоря о переходе на евро в ближайшие годы. По моей оценке, никакого автоматического режима для перехода не существует, и исключение для нас сделано не будет ни при каких условиях - экономическая ситуация в самом Евросоюзе движется к условиям спада, и сделать чисто формальное исключение даже для такой маленькой страны, как Эстония, будет губительно для самого союза: там идет своя игра, и она должна играться по своим правилам. Так что, я думаю, речь можно вести о перспективах перехода на евро не раньше чем в 2013-м, но более вероятно, что в 2017 году.

- Индрек Нейвельт вообще говорит о варианте 2020 года.

- Близкие даты. Конечно, у Эстонии есть шанс повторить путь Монтенегро - перейти на евро явочным порядком, просто объявив об этом, но это слишком дурной тон и не слишком хорошо для нас, потому что стартовая для экономики Монтенегро точка нами давно пройдена, и у нас уже есть хорошие результаты развития. Так, по сравнительным данным о покупательной способности населения, которыми пользуются реже, чем данными о ВВП, Эстония уже перегнала Португалию.

Конец дешевых денег

- Охотно верю, но за счет чего? За счет дешевых кредитов!

- Совершенно верно. Усиление кредитной составляющей относительно устойчивая, но не слишком стабильная основа. Тем более что у нас сейчас существует фактор ухудшения отношений с Россией, что сказывается на уменьшении инвестиций - а значит, и развития - уже в нескольких секторах нашей экономики. Что это значит? К кругу предупреждений международных финансовых институтов добавляется круг политизации наших экономических проблем, что делает инвесторов более осторожными. Но наша сегодняшняя успешная экономическая модель базируется на непрерывном потоке и вливании в экономику внешних инвестиций, то есть дешевых кредитных и инвестиционных средств. И два этих круга могут оказать - и уже оказывают - влияние, во-первых, на дешевизну заемных средств, а во-вторых, на само решение о локализации этих средств именно в эстонскую экономику - вот где опасность. То есть мы будем страдать не только от того, что больно грохнемся, но самое главное - мы теряем возможность развития, и это происходит уже сейчас.

- В чем это выражается?

- В том, что инвестиционные решения о крупных инвестиционных проектах откладываются.

- Например, о строительстве новых терминалов.

- Это по транзитному сектору, но есть и другие направления, уже несущие потери, о них я не могу говорить, но сведения такие есть. Дело в том, что основные капиталы, которые инвесторы вкладывают в проекты, в большой степени тоже заемные, и вопрос о кредитах является одним из главных в любом крупном инвестиционном проекте. Причем займы берутся не обязательно в Эстонии.

И все это накладывается на ситуацию с нехваткой рабочей силы. В этом смысле я согласен с академиком Бронштейном, что у нас намечается определенный структурный кризис, поскольку модель, успешно работавшая до сего времени, может перестать успешно работать завтра.

Все это значит, что нужны новые решения, причем не протекционистские, поскольку на них сил у нас все равно нет - мы слишком малы и слишком завязаны на международное разделение труда, продолжает развивать свою мысль Райво Варе. Нужны решения, которые могли бы ослабить давление первых двух кругов на третий круг.

- Какие это могут быть решения при таком инертном экономическом поведении наших политиков, если, конечо, не рассчитывать только на повышение налогов и на улыбку Бога индивидуально для Эстонии?

- Это, безусловно, очень сложно.

Энергетическая безопасность

В сфере энергетики положение Эстонии уникально для Европейского союза: мы единственные, кто полностью обеспечивает внутреннее потребление электроэнергией за счет Нарвских электростанций, работающих на местном сырье, то есть на сланце, объясняет ситуацию эксперт. Конечно, есть еще и Литва, которая тоже полностью обеспечивает свои нужды и продает энергию. Но и здесь есть несколько сложных моментов. В отличие от наших соседей мы не так зависим от новых нефте- и газопроводов, поскольку у нас собственная труба для поставок российского газа и есть необходимые соединения с латвийскими газохранилищами. Но система энергопотребления глобализируется не только в европейском, но и в мировом масштабе, игра с нефте- и газопоставками идет на мировом уровне, и Эстония здесь не может выступать как субъект, она не фигурант, она объект, и нам следует, в первую очередь, оценивать ситуацию с точки зрения внутренней обеспеченности. Россия зантересована в латвийском газохранилище, так как это создает буферы для создания запасов, в том числе для сезонных колебаний спроса. Латыши уже вопрос о своей заинтересованности в проекте СЕГ более-менее решили.

- В чем здесь опасность?

- Если бы Россия не использовала энергетику в качестве явного орудия внешнеполитического давления, как, к сожалению, она, окрепнув, стала демонстрировать, то многие вопросы решились бы гораздо проще, - говорит Райво Варе. - Все маленькие соседи России немедленно ощутили атавистический страх, и тут уже ничего поделать невозможно. В тот же момент, когда Россия неосторожно заявила о том, что будет охранять проведение необходимых исследовательских работ, строительство и саму нитку СЕГ всеми доступными средствами, в том числе силами российского Военно-морского флота, ситуация мгновенно накалилась - кто же согласится на присутствие военного флота России на постоянной основе вдоль всего восточного побережья Балтийского моря? Естественно, возникло противодействие, которое, в свою очередь, раскрутило новый виток напряжения.

- Что же сегодня важно для Европы?

- Важно следующее. Энергетический баланс Европы в долгосрочной перспективе недееспособен, внутренние ресурсы исчерпываются, а возможности поставок все больше начинают зависеть от их стабильности и количества. По нефти поставщиком, в первую очередь, является Ближний Восток, а это пороховая бочка. В то же время все более возрастает зависимость от поставок газа, который как энергетический ресурс гораздо более выгоден и технологичен. Но если нефть можно найти в разных регионах мира и доставить в нужную точку хоть по суше, хоть по морю, и мощности для доставки и обработки этого потока уже существуют, то по газу другая картина. Во-первых, поставка газа зависит от наличия трубопроводов, во-вторых, пока недостаточно технически развита возможность сжижения газа для доставки его на дальние расстояния и, наконец, в-третьих, есть только три самых крупных ресурса для долговременного снабжения газом, в том числе европейских портребителей, - северные моря, Сибирь и Ближний Восток. Море и Сибирь - сложные для добычи регионы, Ближний Восток нестабилен.

- Есть Средняя Азия, Туркмения.

- Совершенно верно, она уже сегодня четвертая в мире по разведанным запасам. Россия, Иран и Туркмения - вот основные поставщики, выбора особенного нет ни у европейских, ни у американских потребителей. А в очереди еще Китай и Индия, которые просто задыхаются от нехватки энергоресурсов. Это все к тому, что игра настолько глобальна, что даже мелкие вещи, происходящие в нашем регионе, не могут рассматриваться в отрыве от картины в целом. Мы зависимы - и с этим ничего не поделаешь.

С электроэнергетикой положение у нас лучше, чем у соседей, и здесь мы можем принимать решения, которые жизненно важны для нас и важны для региона в целом. Дело в том, что мы не сможем в достаточно долгой перспективе использовать сланец так, как используем его до сих пор, - в этой области нужны новые решения и новые технологии, и решать эти вопросы нужно сегодня, так как завтра будет поздно. К сожалению, сегодня эти решения принимаются на каком-то не экономическом, а на уфологическом уровне - уповать на то, что восполняемая энергия может заменить стратегически электростанции, работающие на сланце, на угле и на атомной энергии - это чистой воды уфология. Мы должны обеспечить базу, а надстраивать ее можно сколько угодно и чем угодно, хоть ветряками, хоть дровяными станциями.

Для обеспечения базы наиболее рационально или развивать сланцевую энергетику - но Евросоюз нас нещадно за это критикует, или строить атомную электростанцию - за что нещадно критикуется Литва. Не нужно думать, что все так просто на просторах Евросоюза. Что мы делаем в этих условиях?

- Делаем ставку на Игналину, но дело идет ни шатко ни валко.

- То есть теряем время и теряем возможность развития сланцевой энергетики. Другими словами, идем к дисбалансу и дефициту энергоресурсов.

- Идем сами или нас искусно подталкивают?

- Это второй вопрос. Важно другое. По прогнозам, дефицит будет саккумулирован к 2017-2018 годам, то есть лет через десять, если, конечно, все и дальше будет развиваться в сегодняшнем русле. В это же время Эстония должна окончательно войти или не войти в зону евро. В это же время должен закончиться хотя бы один виток грядущего экономического кризиса. К этому времени возникнет новая глобальная ситуация с экономикой и экологией. То есть к концу будущего десятилетия накопится комплекс проблем и для нас, и для Европы, и для всего мира.

- Так с этого и начали разговор - как мы к этому готовимся сегодня?

- Это и есть вопрос - запасы создаем или не создаем? По энергетике решения принимаем или не принимаем - строительство новой электростанции займет не меньше девяти лет.

- По Игналине мы не сами решения принимаем.

- Совершенно верно, и уже поговаривают, что к 2015 году новой Игналины может не быть, а старую прикроют. Нарвские электростанции к тому времени тоже могут прикрыть за несоответствие все повышающимся экологическим требованиям. И куда мы кинемся? Но и Россия к этому времени начнет испытывать недостаток ресурсов, идущих на экспорт, - российские эксперты открыто говорят, что к 2015 году, а может, и раньше, рост нефтепроизводства в стране заменится спадом. По газу такая же ситуация - Ковыктинское месторождение к этому времени точно не запустится, это признает и российское правительство, а запуск Штокмановского в декларируемые сроки пока под вопросом.

То есть создастся энергетический дефицит по всему миру. И люди, занимающиеся этими вопросами, все это прекрасно понимают, но никто не хочет видеть картину в целом, а проталкивают свои проекты - кто ветряковый, кто газовый, кто сланцевый. Вот именно здесь и должно сказать свое слово государство.

- Но ведь не говорит!

- Потому что в хорошие времена эстонское государство пришло к выводу, что в экономике не надо ничего предпринимать и ничего регулировать, нужно только облагать налогами. В некоторых секторах, например, в лесном, плоды такого подхода уже наблюдаются, но никто из политиков не скажет: вот хороший образчик того, что повышение налогов не является панацеей. Потенциал развития легко растратить, но трудно восстановить... Мы же маленькие, нам необходимо быть умнее, чем большим. Нам нужно готовиться к изменению ситуации и искать пути предотвращения необратимых последствий.

Сегодня мы должны заниматься планированием будущего, поскольку еще есть на это время. Сегодня не надо тратить время, силы и средства на второстепенные вопросы, иначе завтра придется в пожарном порядке ликвидировать последствия сегодняшнего легкомыслия.