Обратно

Унесенные трейдером

Фуад РАСУЛОВ,
Admiral&Invest

Фото Леонида СМУЛЬСКОГО

В последнее время все чаще слышны новости о закрытии хедж-фондов в Европе и США. События на финансовых рынках, связанные с ипотечным кризисом, «стерли с лица земли» десятки, а может быть, и сотни хеджевых фондов. Почти во всех случаях в портфелях фондов присутствовали высокорисковые активы, которые и в спокойное время несут в себе риски, что уж говорить о периодах потрясений.

Вообще понятие «хедж-фонд» само по себе несет высокий риск, так как почти не регулируется законодательством. Это своего рода закрытый клуб для богатых инвесторов, где управляющие фондом в зависимости от стратегии инвестируют в те или иные инструменты, будь то акции или фьючерсы и опционы - в Эстонии таких фондов нет. Так что сам факт, что каждый день в мире появляется и исчезает несколько хедж-фондов, вполне понятный и естественный. Финансовые и товарные рынки стали подвержены более резким колебаниям. В силу этого возрастает роль трейдеров, оперирующих крупными суммами. К чему это может привести? Вспомним самые интересные истории.

Хитрый Лисон

Пожалуй, самым скандальным трейдером является Ник Лисон, сын штукатура из английского Уотфорда. В начале 1990-х годов Ник зарабатывал для банка Barings баснословные деньги, работая трейдером на Сингапурской международной валютной бирже (Singapore International Monetary Exchange). К примеру, в 1993 году прибыль, заработанная им на валютных операциях, равнялась 10 млн фунтов стерлингов, что составляло десятую часть от общей прибыли банка за тот год. «Нами всеми двигала одна-единственная мысль - как сделать прибыль... Я был восходящей звездой», - напишет потом Ник Лисон в своей автобиографической книге. Еще через два года Ник обанкротит банк, основанный сэром Фрэнсисом Бэрингом в 1762 году.

Начало «конца» наступило в 1994 году, когда потери исчислялись уже миллионами фунтов. Масла в огонь подлило землетрясение в японском городе Кобе. И к осени убыток достиг 208 млн английских фунтов. Ник имел огромные открытые позиции по фьючерсам и опционам на индекс Nikkei 225 и японские государственные облигации. На самом пике активности он контролировал до 49% открытых позиций по мартовским контрактам года на Nikkei 225 (финансист ставил на то, что индекс не упадет ниже отметки 19 000 пунктов). Надеясь на то, что фьючерсы на японский индекс все же пойдут вверх и ему удастся отыграть убытки, Ник запросил дополнительное финансирование. Боссы удовлетворили просьбу, но в феврале 1995 года начали внутреннее расследование. Выяснилось, что все убытки Ник Лисон «скрывал» на отдельном счете под мистическим номером 88888. Аудит показал, что убытки достигли 800 млн фунтов.

Ник подался в бега. Его нашли в Германии, откуда экстрадировали обратно в Сингапур. Суд признал Ника Лисона виновным, обвинив в мошенничестве, и вынес приговор - шесть с половиной лет тюремного заключения. Неприятности пришли скопом: брак Ника Лисона распался и ему поставили диагноз - рак.

Сейчас 38-летний Ник живет в Ирландии, болезнь вылечили, а с недавнего времени он работает финансовым менеджером в ирландском футбольном клубе Galway United. Говорят, при желании с ним можно пообщаться в обеденный перерыв в каком-нибудь кафе. А вот банка под названием Barings больше нет. В 1995 году голландская ING выкупила его за символический 1 фунт стерлингов.

Финансовые харакири

Ясуо Хаманака банк не обанкротил, но потерял вдвое большую сумму. Он работал трейдером японской Sumitomo, которая контролировала 5% рынка меди. Ясуо обладал 23-летним опытом работы на рынке, безупречной репутацией и влиянием в компании. По сути никто, кроме него самого, не контролировал операции Sumitomo на медном рынке.

Долгие годы деятельность трейдера по прозвищу Мистер 5% не вызывала подозрений у руководства японского банка. Часто он до трех часов ночи задерживался на работе, ожидая закрытия рынков в Лондоне и Нью-Йорке. Руководство видело в нем профессионала и трудоголика, а самое главное - трейдера, пускай и на бумаге, но показывающего высокую прибыль. Руководство банка не насторожил и тот факт, что в начале 90-х годов один из трейдеров обратился на Лондонскую биржу металлов с жалобой на деятельность Ясуо Хаманаки. Сообщение просочилось в прессу, но ни один регулирующий орган не предпринял должных действий.

В течение 10 лет ему удавалось подделывать документацию. Фактически он вел двойную бухгалтерию: в одном журнале отражал прибыль, а в другом убыток, который к моменту разоблачения летом 1996 года составлял $1,8 млрд. Спустя три месяца ущерб равнялся уже $2,6 млрд. В отличие от Barings японскому гиганту с общими активами $50 млрд банкротство не грозило.

История разоблачения началась в декабре 1995 года, когда Commodity Futures Trading Commission (США) и Securities and Investments Board (Великобритания) попросили Sumitomo о сотрудничестве для выявления подозрительной ценовой манипуляции на рынке. Компания дала согласие, а позже начала собственное внутреннее расследование. Уже в мае аудитор компании сообщил о подозрительной сделке, проведенной через иностранный банк. Объем сделки был невелик, но следы вели к Ясуо. 5 июня 1996 года трейдер детально раскрыл всю свою двойную бухгалтерию. А еще через две недели отчитываться перед журналистами пришлось президенту Sumitomo.

Благодаря Ясуо Хаманаке цены на медь в течение долгого времени держались на высоком уровне. Результатом явилось то, что некоторые добывающие компании начали разработку новых месторождений с высокой себестоимостью добычи.

За год до истории с Sumitomo благодаря другому японцу, Тошихиде Игучи, работавшему в американском подразделении Daiwa Bank трейдером на рынке бумаг с фиксированной доходностью, работодатель недосчитался $1,1 млрд в течение 10 лет. Еще $340 млн банку пришлось заплатить в виде штрафа американским регулирующим органам. Причем изначально Daiwa Bank пытался скрыть неприятную историю от властей. В итоге, помимо штрафа, Daiwa вынудили прекратить все операции на американском рынке.

Ирландская Америка

Казалось бы, финансовые структуры мира сделали выводы после крушения Barings и истории с Sumitomo. Но не тут-то было. В начале 2002 года Allfirst Financial - американское подразделение ирландского Allied Irish Bank (AIB) выявило недостачу в отчетности в размере $692 млн. В данном случае схема была немного иной. Трейдер не старался «поймать дно» или усреднить позицию. Была продумана схема хеджирования открытой позиции на рынке Forex путем применения опционных схем. В частности, продажа пары USD/JPY была застрахована против ослабления иены. Так бы и случилось, если бы не одно «но». На самом деле никакие опционы не были куплены. Кто-то (или группа лиц) забыл купить опционы и тем самым оставил открытую позицию фактически «голой», то есть незахеджированной.

Когда все это всплыло, было достаточно поздно и никакие даже самые хитрые схемы на рынке деривативов не смогли бы спасти от убытков. Виновником оказался некий Джон Руснак по прозвищу Mr. Middle America (Мистер Средняя Америка). Версия о том, что тут опять была попытка скрыть прошлые убытки, не находит подтверждения, потому что она не дает ответа на вопрос: почему не были куплены опционы. По другой версии, имела место попытка присвоить комиссию, якобы уплаченную брокеру за покупку опционов. В итоге ирландцы продали американскому региональному банку M&T Corporation контрольный пакет (оставив у себя 22,5%) за $3,1 млрд.

Убытки помельче, дела покороче

Приведем еще несколько примеров трейдерских скандалов. В середине 90-х годов Питер Янг, эксцентричный управляющий фондом инвестиционного банка Deutsche Morgan Grenfell, потерпел убытки в результате несанкционированных сделок с акциями технологических компаний, не прошедших биржевой листинг. В 1997 году Кириакос Папуис, опционный трейдер NatWest Capital Markest - инвестиционного подразделения National Westminster Bank (Великобритания), потерпел убытки в размере $150 млн на спекуляциях с деривативами. А 4 января 2000 года стало известно, что ведущий мировой производитель «белой техники» шведская компания Electrolux потеряла $11,25 млн в результате несанкционированных валютных сделок одного из сотрудников ее германского подразделения. Богумил Стадник и Богумил Черник, дилеры Чехословацкого торгового банка, тайком проводили операции, принесшие банку убыток более $80 млн.

Не всегда крупные убытки - это результат сознательных действий трейдеров. Лондонский индекс FTSE100 упал на 2%, когда трейдер одной из брокерских контор продал акций на 300 млн фунтов вместо 30 млн. Более комичная история связана с Salomon Brothers, ныне входящим в Citigroup. В 1998 году трейдер этой компании, сам того не желая, продал французских государственных облигаций на сумму аж 850 млн фунтов. Все дело в том, что он неосторожно прислонился к клавиатуре, нажав тем самым несколько «ненужных» клавиш.

Если последние два случая можно списать на невнимательность, то дела Barings, AIB и Sumitomo далеко не случайность. Налицо было отсутствие элементарного внутреннего контроля за операциями со стороны менеджеров вышестоящей инстанции. Сразу же после скандала с AIB Ник Лисон, отсидевший свой срок, в очередной раз обвинил менеджеров среднего звена в отсутствии должного контроля и выразил свое изумление по поводу того, что спустя несколько лет после краха Barings уроки все еще не извлечены.

«Люди склонны поддаваться грандиозным заблуждениям о собственных возможностях, считая, что способны побеждать в любых обстоятельствах. Эта самоуверенность часто вознаграждается в бизнесе, но становится главной угрозой, когда перерастает в убежденность, что можно контролировать обстоятельства, не поддающиеся контролю, или прогнозировать события, которые на самом деле являются большей частью случайными». Как Лисон, так и Хаманака стали для исследователей образцами так называемой эскалации обязательств они поверили, что могут удерживать рынки силой воли или больших денежных вливаний.

Проведенный авторами данной статьи опрос трейдеров показывает, что эти фантазии гораздо более распространены, чем принято считать. «Мы обнаружили, что трейдеры в большой степени подвержены так называемым иллюзиям контроля. Причем чем сильнее были эти иллюзии, тем менее успешным оказывался трейдер», - считают профессора Лондонской школы бизнеса Найджел Николсон и Пол Виллман. Не исключено, что «человеческий фактор» еще окажет огромное влияние на бизнес крупных финансовых структур и целых рынков.