Обратно

Чужой пример другим наука

Владимир ВАЙНГОРТ,
доктор экономических наук,
консультант
Клуба
«Кардис»

Речь у нас пойдет об отношениях пайщиков между собой. При этом сразу скажем, мы не будем рассматривать незавидную участь обладателей малых пакетов акций или малых долей пая (так называемых минотарных участников). С ними все ясно. И разве уж кто-то совсем не искушенный в нравах эстонского бизнеса может думать, что минотарии в состоянии рассчитывать на милость крупных партнеров либо на защиту закона. Наши богатые жестокосердны, а наши законодатели обслуживают только интересы богатых и здоровых, а не бедных и больных. Проблемы минотариев их более удачливых партнеров по бизнесу, а также законодателей заботят не больше, чем интересы муравьев на дачных участках. И потому, говори на эту тему, не говори... Ничего не изменится.

Сегодняшний разговор поведем на тему «богатые тоже плачут». Поговорим о том, что в последнее время наметилась новая для нашей хозяйственной практики тенденция. По мере «взросления» содольщиков более молодые и энергичные стали оттирать от денег стареющих партнеров, даже если участие в доле у обоих 50/50. Одни кидают содольщиков нагло и сразу, другие - потихоньку уменьшая выплаты постаревшим, заболевшим, уехавшим за рубеж Эстонии либо по иной какой причине вынужденным отойти от активной деятельности. А уж если, не приведи Господь, случится с партнером непоправимое, то чаще всего наследники - жена, дети - на деньги могут не рассчитывать.

Ну уж, нет, возразят грамотные читатели, уж тут закон, извините, стоит на страже пятидесятипроцентных дольщиков, и пустить их мимо денег нелегко.

Силу закона в этих случаях я обсудил с двумя юристами, на мой взгляд, из самых опытных в такого рода делах. Оба полагают, что с помощью закона действительно можно сравнительно просто, но не быстро, довести коммерческое товарищество до насильственной ликвидации с равным распределением того имущества, которое на момент ликвидации будет в наличии. Как правило, это тянет на немалые средства, и алгоритм действий достаточно прост. Нет смысла подробно рассказывать, как в результате двух-трех иттераций создается в товариществе безвластие с неминуемым обращением в регистр суда о ликвидации коммерческой структуры. Газета не «поваренная книга бизнеса», да и главное для нас во всей этой истории не управленческая технология.

Интересны мотивы сторон. Которые, естественно, диаметрально противоположны. Те, кто продолжает работать, возмущаются: «Представляете, уже три года партнер не появляется, кроме как на подписание годового отчета. А когда приходит, сразу ныть начинает: дивиденды да дивиденды... Почему я должен для него их зарабатывать?»

Другая сторона танцует от закона как от печки: «Инвестор должен иметь доход! Единственная форма получения дохода для неработающего пайщика - дивиденды. А этот ... не желает их назначать. Я не претендую иметь столько, сколько он имеет. Он работает, а я нет, но если совсем не хочет делиться, пусть купит мою долю по реальной цене. А он предлагает по номиналу».

Свести эти позиции невозможно, поскольку экономическая логика тут не работает. И даже исходя из нравственных принципов, решение найти нелегко. По какому гамбургскому счету ни прикидывай, своя правда есть у обеих сторон. Как ни странно прозвучит в этом контексте, но опору для своих позиций стороны находят в понятии о справедливости. Странно, поскольку ничего так далеко не отстоит от традиционного представления о справедливости, как собственность и вообще денежные отношения.

Те, кто продолжает трудиться, где-то в глубине души исходят из старосоветского «Кто не работает, тот не ест»; а противоположная сторона полагается на святое правило равного дележа между равными партнерами. На самом деле здесь торжествовать должен «добрый обычай». Но у нас ему неоткуда взяться. Потому заканчивается все одинаково: некоторое время одна из сторон стонет и терпит, а потом, проконсультировавшись у специалистов, начинает ликвидационное производство, в ходе которого слабейшего непременно немного обманут, но главную долю он получит, правда, ценой полной гибели бизнеса. Ситуация разрешается в соответствии с принципом: паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Потому что рабочие места исчезают. Если только не находится покупатель на полный пакет ценных бумаг или пай в целом. Бывает и другое разрешение конфликта, когда работающий партнер выкупает другую половину участия, но редко, поскольку денег для такой покупки у него просто нет.

Понимая ситуацию, некоторые деловые люди не торопятся «бракосочетаться» в совместном бизнесе с равным участием. Разумное решение. Наше законодательство позволяет иначе организовать дело. Например, в форме так называемого «простого товарищества», на основе договора о совместной деятельности. Такой договор хорош тем, что в него сразу закладываются условия прекращения деятельности компаньонов и четко оговариваются на этот случай обязанности сторон. А юридический статус каждого из компаньонов может быть любым: товарищество с одним товарищем, акционерное общество либо предприниматель - физическое лицо. Важно, что имущество компании, действующей на основе договора о совместной деятельности, не является собственностью какого-либо юридического лица, а является совместным имуществом компаньонов. Но еще важнее, что такую компанию можно учредить на определенный срок, после истечения которого дележ имущества и все такое прочее является неизбежным. Но даже и при бессрочном договоре обязательственно-правовой закон сказал, что «каждый компаньон вправе в любое время отказаться от бессрочного договора». При этом даже не обязательно придерживаться срока, предусмотренного договором. То есть прошла любовь - бери шинель, иди домой. Все здесь, конечно, не так просто, но несоизмеримо легче, чем при окончании любви между пайщиками. Тем более хорош договор о совместной деятельности в случае существенного, но не равного участия сторон в деле. Во всяком случае, в качестве альтернативы паевому товариществу с небольшим числом участников возможность заключения договора о совместной деятельности отбрасывать не надо. А если бизнес организуется тремя, четырьмя или большим числом участников, то надо внимательным образом читать учредительный договор и составлять на его основе устав. В нем непременно должно отражаться «правило бочки», когда все понимают, что уровень воды в ней всегда дойдет до самого нижнего отверстия. То есть в уставе надо предусмотреть, чтобы невозможно было решать вопросы без голосов самого малого по числу этих голосов участника. Хотя, как мы уже говорили вначале, это дает гарантии развала фирмы, но не гарантирует соблюдение остальными партнерами прав на получение дохода.

Как долго такая опасность будет витать над коллективным бизнесом в Эстонии? Трудно прогнозировать. Но пока бизнесом управляют хозяева «первого призыва», риск остаться на бобах существует для всех. И в этом смысле все его участники действительно абсолютно равны между собой. Нельзя утверждать, что порядочность в нашем бизнесе не ночевала, но что ей там неуютно, так это точно.