Обратно

Одежда для отчаянных либералов

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

Мнение Хейдо Витсура интересует всех. Фото Алексея СМУЛЬСКОГО

Ситуация в мировой экономике меняется быстро и пока к худшему – сегодня аналитики с большой осторожностью говорят о том конкретном времени, когда спад начнет сменяться ростом, а минус меняться на плюс.

Эксперт по экономике Эстонского Фонда развития (Eesti Arengufond) Хейдо ВИТСУР эти опасения разделяет, но надежды на то, что разумные решения для выхода все-таки будут найдены, не теряет.

Уроки на завтра

- На тему мирового кризиса уже и анекдоты появились. Но вот не анекдот, а реальная публикация: экономический аналитик д-р Марк Фабер заключил свой ежемесячный обзор в журнале The Gloom Boom&Doom Report следующими словами: «Федeральное правительство выдало каждому из нас сумму в $600. Eсли мы потратим эти деньги в Wal-Mart, они уйдут в Китай. Если мы их потратим на бензин, oни уйдут к арабам. Если мы купим компьютер, они уйдут в Индию. Если мы на них купим фрукты и овощи, деньги уйдут в Мексику, Гондурас и Гватемалу. Если мы купим хорошую машину, деньги пойдут в Германию. Если мы купим какую-нибудь бесполезную дрянь, они уйдут в Тайвань. В любом случае они не помогут американской экономике. Единственный способ удержать деньги дома - это потратить их на проституток и пиво, это единственные продукты, которые все еще производятся в Америке». Это, конечно, провокационно-шаржированный взгляд, но подчеркивающий серьезность ситуации. А если говорить по-простому, то где деньги?

- Весь фокус в том, что денег-то и не было. Вернее, были, но совсем не так много, как было принято считать. Дело в том, что когда тридцать лет назад регулировали банковскую систему, была пересмотрена норма достаточности капитала: отношение капитала банка к активам стали учитывать с коэффициентом риска, причем различные категории активов умножались на весовые коэффициенты в зависимости от принадлежности заемщика банков к той или иной группе контрагентов. Коммерческим же банкам разрешили значительно повысить границу кредитного плеча. В результате рисковость банков значительно повысился, а их устойчивость в такой же степени понизилась. А инвестиционные банки вообще жили вне всякого международного контроля.

- Кто разрешил?

- Директиву, в соответствии с которой банки должны учитывать два риска своей деятельности – рыночный и кредитный, в 1988 году издал Банк международных расчетов, который находится в швейцарском городе Базеле. И в том же году соответствующее соглашение подписали более 100 стран мира. В 2003 году закончилась работа над новым вариантом Базельского соглашения, который называют «Базель-2», в нем говорится уже о рисках трех типов – добавились вопросы, связанные с операционными рисками. Но нас интересует самое первое соглашение, сделанное под настоятельным давлением США, которые считали, что государству, то есть центральному банку, не следует ограничивать коммерческие банки в объемах выданных займов, - пусть выдают столько, сколько у них просят. Это было время расцвета рейганомики, расцвета либерализма, время максимального ограничения любых государственных регуляций и нормативов.

В результате банки создали много денег, которых нет в действительности, – продавали несуществующие активы, на их основе создавали новые банковские инструменты и продукты, которые вновь продавались, получали прибыль, хорошо зарабатывали... Словно торговали новым платьем короля, если вы помните эту андерсеновскую сказку, – портные шили из несуществующей материи, придворные восхищались фасонами и моделями, но король-то все равно оставался голым.

- Но эта сказка рассказывалась 30 лет!

- Глобализация! Китай и Индия стали активно развиваться, рынок для этих денег был огромным, эти бумаги распространились по всему миру, в том числе и в Европе, – рейтинговые агентства аккуратно подтверждали их надежность... Когда сказка закончилась, все оказались перед королевской наготой.

- Отказ Америки от золотого эквивалента, очевидно, был первой ступенькой.

- Конечно, без этого и второй шаг было невозможно предпринять. Но все равно то, что происходило в 70-е годы, невозможно сравнить с тем финансовым безумием, которое происходило в конце прошлого и начале этого века, - распад социалистической системы подстегнул бурный рост развивающихся стран.

- Но сегодня мир сел за ученические парты, чтобы извлечь уроки из случившегося.

- Конечно, те, кто тридцать лет успешно торговал новым платьем короля и получал большие дивиденды, хотели бы и дальше этим заниматься. Но я все-таки думаю, что у них не получится, таких выигравших очень мало, основная масса населения очень пострадала и еще будет страдать от кризиса. Я думаю, что в результате мир вернется к более человечной модели ведения экономики, такой, которая установилась после Второй мировой войны, тем более, что сегодня нет угрозы возрождения социалистической системы, которой так опасались, не подозревая, каким слабым на деле оказался социализм. Но следует помнить, что идеи социализма родились не в России, а на Западе, и чем сильнее в обществе напряжение, тем возможнее их возврат. Так что, на мой взгляд, социально ориентированная модель экономики, которая установилась после войны, и есть самая приемлемая для человечества модель развития - уверен, что Европа пойдет на такой компромисс. И еще одно: Китай, экономика которого регулируется государством в гораздо большей степени, чем в европейских странах, уже тридцать лет лучше справляется с задачей развития страны, чем многие экономики мира.

Особый путь Эстонии

- Очень многие государства мира сегодня выступают с антикризисными программами и планами, предусматривающими поддержку отечественной финансовой системы и производителей главных секторов экономики, в Америке и Швеции - автомобилестроительного. Почему все действуют по одной схеме?

- Я уже ответил – никто не хочет повторения уроков
30-х годов прошлого века. Все знают, что если не поддерживать свою банковскую систему и основных производителей – а и в Америке, и в Швеции автомобильная промышленность создает очень большое количество рабочих мест, - то крах 30-х повторится в гораздо большей степени, потому что нынешний финансовый пузырь гораздо больше, чем был тогда, – сегодня из экономики исчезло несколько триллионов долларов.

- То есть нынешняя Великая депрессия - одна на всех?

- Да, на всех, и хуже, чем в 30-е годы. Теперь же мировой банковской системой управляют не люди, а компьютеры, и если бы государства допустили банкротство еще одного крупного банка, помимо тех, что уже случились, то рухнула бы вся система – одинаково запрограммированные компьютеры отреагировали бы немедленно и “убежали” бы от высокорискованных бумаг, банки немедленно перестали бы выдавать кредиты предприятиям, наступил бы коллапс. Поэтому все страны стали поддерживать свою банковскую систему.

- Кроме Эстонии, хотя у нас длинные кредиты давно почти не выдаются...

- У Эстонии своей банковской системы нет, и нам не нужно было предпринимать отдельных мер.

- Это хорошо или плохо, что нет своей системы?

- Все относительно: у Латвии был один свой крупный банк, и страна уже вынуждена была одолжить 7,5 млрд евро.

- Были сообщения, что и Эстония стоит в очереди на заем.

- Но у нас проблема иная – в Латвии спасали один банк. У нас же дело в том, что предприятиям очень туго с кредитами. Хоть эстонское государство и не жило в долг, но население и предприятия жили именно в долг - лишних денег в мире было много, и это было возможно. Сейчас все изменилось – денег в мире стало мало, и для эстонского предпринимательства денег просто не хватает. Риски слишком высокие – банки не в силах оценить, какие кредиты будут возвращаться.

- В Эстонии никаких антикризисных программ не разрабатывается, разговоры идут только об урезании госбюджета и о том, что нужно поддерживать экспорт. На какие рынки наш экспорт будет выходить, если они везде сокращаются?

- Государства, у которых есть такие программы, имеют для этого средства. Эстония таких средств не имеет. А экспорт нам необходим – это реальные деньги, которые зарабатываются и которые можно потратить на импорт – без импорта Эстония выжить не сможет, слишком мало товаров для потребления у нас производится. Наша задача – сохранить рабочие места и заказы для наших предпринимателей. С самого начала восстановления независимости Эстония имела негативный баланс – мы расходовали больше, чем зарабатывали. Сегодня мы должны больше зарабатывать, чтобы иметь возможность тратить.