У артистов редко исполняются мечты, или

Анна ЛИТВИНЮК.

Да, он не любит позировать, подтвердили мои наблюдения коллеги по цеху. Сам юбиляр Херардо Контрерас, проработавший на сцене Русского драматического театра 33 года, как будто откликаясь на отзывы знающих его людей, во время нашей беседы заметил:

- Никогда не собирал ни рецензий, ни фотографий. Только старшая дочка лет пять назад попросила. Теперь собираю (смеется)... для внуков.

А еще он уверен в том, что сама по себе профессия актера - нескромная. Нескромная просто потому, что выходить на сцену, когда в зале сидит 700-1000 человек, и пытаться "чего-то там" - нескромно. А уж коли вышел, заметил актер, тогда надо как-то убедить людей в том, что делаешь, чтобы они простили эту нескромность.

- Думаю, если зритель приходит в театр, то он заранее прощает эту нескромность, - слабо пытаюсь возражать.

- Ну, а если плохой спектакль? - парирует мои доводы Херардо Контрерас. - Правда, один раз наблюдал ошеломляющий случай. Как-то во МХАТ приехал шведский королевский театр. Играли "Ромео и Джульетту", и когда на сцену вышла Джульетта, по залу пробежал откровенный ропот: вся была какая-то нескладная. Но она стала играть... В финале ее не отпускали со сцены полчаса. Она победила всех, хотя играла на шведском языке.

- Вы произнесли слово "победила". Каждый раз во время выхода на сцену актер должен побеждать?

- Да, это что-то вроде войны (смеется). Бывает, что побеждает зритель: смотрел, смотрел, встал и ушел... Степень победы определяется по дыханию зала, по энергетике. Если твоя энергетика "попала", тогда зал начинает отдавать свою. А это уже актера подхлестывает, заставляет играть. Ты же, получив эту энергетику, начинаешь ее возвращать. Это такой обмен, круговорот...

- Пьеса "Весельчаки", которую вы репетировали перед нашей встречей, была выбрана для вашего бенефиса неслучайно?

- Не знаю... Она как будто написана для бенефисов старых актеров. А поскольку у меня юбилей - 60 лет, - вот мы и решили ее поставить. Пьеса нам понравилась, она о судьбе двух странных артистов, двух стариков, которые поссорились уже 11 лет назад, а не разговаривают - 12. Правда, моему герою Вилли Кларку уже за 70, он актер, которому партнер своим уходом из их эстрадного номера, можно сказать, испортил жизнь...

О своих любимых ролях Херардо Контрерас рассказывает неохотно. Несмотря на то, что за 33 года сыграл 104 роли. Со временем все меняется, в том числе и отношение к старым ролям, считает он. Любимые обычно те, которые играешь сейчас.

Мечты у артистов редко исполняются, считает актер. Когда ты хочешь играть Ромео, тебе не дают эту роль, когда в 40 лет тебе ее могут дать, ты уже не можешь и не хочешь играть Ромео.

В его репертуаре актера много разноплановых ролей: герои-любовники, комедийные, трагикомические роли. По духу же ему ближе всего трагикомедия. Поэтому к числу своих удачных работ относит Рахлина в "Коте домашнем средней пушистости" Войновича, где пришлось сыграть роль ущемленного в правах писателя, заслуги которого были отмечены шапкой из несолидного кошачьего меха. А писатель взял и умер от горя, такая вот история с чеховским концом.

А в совершенно незнакомую Эстонию московский испанец приехал из-за того, что здесь была самая большая свобода в выборе репертуара, хотя после института приглашали и в Московский ТЮЗ, и в калининский, и в севастопольский театры. На Украине в те времена были запрещены к постановке и Розов, и Войнович, и Распутин, и Вампилов. Но в Таллиннском Русском драматическом театре играли все - то, что, наверное, ни в одном театре бывшего Союза не играли.

О том, что не остался в Москве, у Херардо Контрераса никаких сожалений нет. Постоянно играть в тюзовских спектаклях не хотелось. Правда, в Таллинне в детских пьесах пришлось переиграть почти всех представителей фауны, посмеивается актер: и волка в "Красной шапочке", и козла в "Кошкином доме", и оленя в "Снежной королеве". О чем нисколько не жалеет, поскольку дети - самые хорошие и благодарные зрители.

Любопытно, что северного оленя Херардо пришлось играть на роликовых коньках. Здесь очень пригодился детский опыт.

- На таких коньках мы в детстве катались, ой-ой-ой... Тогда и обычных коньков для льда не было, а уж ролики вовсе было не достать. Вот мы и делились: один надевал один конек, другой - второй. Зацепишься за борт машины прутом и едешь на одном коньке, а поскольку они с завязками были, то завязки обычно от скорости перетирались, и мы очень хорошо наворачивались.

В те времена в кинотеатрах шел "Тарзан", и, конечно, на прудах измайловских нами были построены "тарзанки", на которых все раскачивались и плюхались в воду - кто как войдет. Животы себе отбивали...

- Не казался ли вам Таллинн после Москвы слишком тихим, провинциальным?

- Таллинн поначалу раздражал, раздражала тишина в транспорте, скорость трамваев. После метро мне казалось, что этот трамвай никогда никуда не доедет. Не было здесь и этого российского: а-а-а... Мы с женой первое время как пришибленные ходили: никто не ругается, все спокойно. В магазинах нет настоящих российских продавцов, которые за словом в карман не полезут. А теперь приезжаешь в Москву - и хочется обратно в Таллинн. Вообще я много городов видел. Раньше мы каждый год по три месяца проводили на гастролях. Мне очень нравился Львов, само собой Киев, все эти южные города.

- А почему именно южные? Может быть, потому что там люди более эмоциональные, а в ваших жилах течет горячая испанская кровь?

- Да нет, дело не в людях, а в природе, архитектуре. У актеров такая жизнь, что окружающий тебя мир ощущаешь плохо. Из дома - на репетицию или спектакль, потом - домой.

Что же касается тепла, то я родился в Можайске. И в Москве, где жил в молодости, зимы были более суровые. Сколько раз мы в школу не ходили из-за этого. И тепло хуже переношу, чем холод. В жару в Мадриде думал, что помру, но в Таллинне жара хуже переносится. А в Испании из-за этого активная жизнь начинается только после десяти часов вечера.

Испанцы, живущие в Испании, по натуре действительно очень общительные, шумные. У нас в кафе очень тихо, а там войдешь в бар - такой ор стоит. Как говорится, три испанца - четыре мнения.

Испанцам очень нравится коррида. Мне же это бедное животное, против которого болеет весь забитый стадион, всегда жаль. Я всегда болею за быка. Ведь быков для корриды выращивают специально. До выхода на арену они видят только пастухов и в принципе с людьми сталкиваются только во время боя. По сути, это дикие животные.

- То есть вы, скорее, человек русской культуры?

- Конечно же, и по-испански читаю. Поэтов испанских люблю: Лорку, Хименоса. Нравится Лопе де Вега. Но когда читать нечего, у меня всегда под рукой тридцатитомник Чехова.

- А кроме театра и книг у вас есть увлечения?

- Да, обязательно. Рыбалка. Это хороший отдых. Как говорит мой друг-рыбак: если неделю не схожу на рыбалку, то чешусь. Нет, наверное, в Эстонии такого болота, где мы не побывали. Очень люблю и летнюю, и зимнюю рыбалку. На свежем воздухе так хорошо... Зимой, бывает, руки мерзнут, но если рыба попалась, сразу согреваются. Видать, адреналин поступает сразу в кровь.

У меня есть специальный рыболовный билет. Когда-то у нас в театре даже свое рыболовное общество было, и мы входили в такое же общество театральных деятелей. Правда, я такой рыбак, что почти никогда не беру с собой пойманную рыбу, чаще отдаю. Мне важен процесс, а не улов. Главное, чтобы клевало, а ловить необязательно.

Такой он, актер Херардо Контрерас, совершенно некровожадный во всех отношениях, с юмором относящийся к своему испанскому происхождению, которое вызывает у окружающих подчас нездоровое любопытство, к профессии и сыгранным за три десятилетия ролям. Свою профессию считает богоугодной, заставляющей зрителя сочувствовать, переживать. К себе относится достаточно строго: если зритель не участвует в спектакле - молчанием, тишиной, улыбкой, смехом - значит, актер плохо играет.

- Перед началом спектакля невольно задумываешься, какие зрители пришли к нам на сей раз, - признался напоследок Херардо Контрерас. - Театр - это своего рода война между зрителем и актером. А степень победы определяется по дыханию зрительного зала.

Фото из архива Русского драматического театра.