Страсти по букве

Надежду разделяет
Андрей ДЕМЕНКОВ.

- Проблема имеет два аспекта, - считает г-н Белобровцев. - Политический и лингвистический. Сначала о первом.

Году в 1988-м, когда стало ясно, что по некоторым вопросам можно высказывать как бы очень смелые мысли, при том, что было понятно - никаких преследований за это не будет. Тогда один из эстонских лингвистов от политики выступил в прессе с "революционной" идеей потребовать от Москвы писать название эстонской столицы так, как это делают эстонцы - с двумя "н" на конце. Идею мгновенно подхватили. И подвели под нее разумную по тем временам базу: "Если мы приучим Москву писать название нашей столицы с двумя "н" кириллицей, то уж и вариант латиницей они станут писать правильно". Дело в том, что в картографических центрах СССР Москве и Ленинграде на выпускавшихся для Эстонии (и так или иначе расходившихся в иные страны) картах и в латинской транслитерации печатали "Tallin", что, разумеется, никак не согласовывалось с правилами эстонского языка.

В ту пору менялись очень многие названия. Национальные республики СССР возвращали своим городам и регионам традиционные названия и требовали от московского центра признавать их и в русском написании. Поскольку атмосфера тогда была крайне политизирована, столичные чиновники опасались разжигать лишние страсти, поэтому на какое-то время в русском языке появились непривычные названия Бакы, Алматы, Беларусь, Таллинн.

Традиция такого написания продолжалась и после распада СССР, вплоть до 1995 года. Причем в это время в написании названий стран и городов царил полный хаос, поскольку использовались одновременно и старые, и новые варианты. Если обратиться к российским юридическим документам того периода, название эстонской столицы пишется в них как "Таллинн". В то же время Центральный банк России в 1994 году при описании оборотной стороны пятидесятикроновой купюры уже употребляет слово "Таллин".

17 августа 1995 года канцелярия президента Российской Федерации выпустила распоряжение под номером 1495, которое называется "О написании названий государств - бывших республик СССР". В нем сказано, что для обеспечения единообразия в служебной переписке и официальных переговорах эти самые названия следует писать так, как указано в прилагаемом к распоряжению списке. И название столицы Эстонской Республики согласно этому распоряжению ПО-РУССКИ следует писать с двумя "л" и одним "н".

Теперь от политики переходим к лингвистике. Несмотря на то, что русские разбросаны по всему миру, основная их масса проживает в России, и именно в России русский язык как-то регулируется и упорядочивается. Во всяком случае, невозможно себе представить, чтобы правила русского правописания диктовались Москве из Таллина, точно так же, как правила эстонского правописания не могут диктоваться из Москвы. По-французски пишется Paris, произносится: "Пари", но русские люди пишут и говорят "Париж". Suomi для нас Финляндия, а древний российский Псков эстонцы называют Pihkva.

Все это не означает, что местный разговорный русский язык будет жить в точном соответствии с московскими правилами. Несмотря на глобализацию средств массовой информации, мы все равно будем находиться на периферии русского языка и испытывать влияние эстонского. Оно уже привело к тому, что местные русские вместо слова "кафе" часто употребляют "кофик", речение совершенно непонятное русским вне Эстонии. Прижилось и врастает в местный русский язык слово "максовать". Тем не менее, название столицы нашей страны по-русски должно писаться все-таки "Таллин". И я очень надеюсь, что никому здесь не придет в голову писать "Пихква", а не "Псков".