"Русская" дорога в Европу

Она была одной из тех русских политиков из Риги, которые, работая в Верховном Совете СССР, искренне делали все, чтобы балтийцы получили независимость. В начале 90-х депутат Костенецкая доказывала в Кремле существование пакта Молотова - Риббентропа, остро спорила по поводу тогдашней ситуации в стране с лидером коммунистов Алфредом Рубиксом, была политическим романтиком в эпоху "песенной революции" и верила, что придет новое время истории, которое, как она говорит, "все горькое немедленно оставит позади".

Марина Костенецкая, пожалуй, одна из самых известных русских в Латвии, при этом, правда, является человеком, к которому разочарованная событиями, повлекшими распад СССР, часть латвийских русских относится не совсем однозначно. Ее противники, встречая этого бывшего политика времен Горбачева на улицах Риги, часто обвиняют ее в том, что она, русская, тогда находилась на стороне Народного фронта.

Сейчас она работает на Латвийском радио, готовит детские передачи и является автором субботней программы "Домская площадь". Размышляя о судьбе латвийских русских и о их дороге в Европу, публицист Костенецкая отмечает, что с ее мнением, возможно, кто-то и не согласится вовсе.

- Представим себе следующую картину: Латвия становится государством Европейского cоюза. Ее русские, по вашему мнению, выйдут на улицы Риги и будут приветствовать это?

- Я думаю, что они просто будут продолжать занимать свою нишу, так, как они это делали все последнее десятилетие. У наших русских есть некий важный опыт, который значительно повлиял на них. Опыт вынужденный, и появился он по причине того, что многим из них сразу после восстановления независимости, фактически через нежелание предоставить гражданство было отказано принимать участие в формировании новейшей латвийской политики, работать в государственных учреждениях и органах власти.

Этот опыт еще в начале 90-х как бы непроизвольно часть здешних русских толкнул на создание своего дела, на придумывание своего бизнеса. Будь то мелкая или крупная торговля, банковские услуги, небольшое производство или операции с недвижимостью - все это позволяло как-то продолжать жить в столь смутные годы перемен. И в то время как городские латыши заняли рабочие места во власти и государственном чиновничестве, а сельские граждане продолжали трудиться на своих хуторах, эта освоенная латвийскими русскими бизнес-ниша все более становилась "родной".

Не думаю, что они с цветами и лозунгами выйдут на улицы приветствовать объединение Латвии с государствами Евросоюза как какой-то крутой поворот в их судьбе. Но что, вне сомнения, интересно с прагматической точки зрения, та ниша бизнеса, которую они заняли, и знания, которые они получили в процессе удержания своего дела на плаву, - ох как, вероятно, пригодятся им для жизни в Европе.

Современные русские люди бизнеса, проживающие в Латвии, вполне могут позволить себе отправлять своих детей на учебу за границу - во Францию, Америку, Канаду. И их русские дети, уже теперь свободно думающие не только по-латышски и по-русски, но и по-английски или, например, по-французски, имея, в отличие от своих родителей, латвийское подданство, по духу и по сути станут все же гражданами мира. Они плавно войдут в этот "планетарный оборот" и, вне сомнения, будут в нем востребованы.

- Кто, на ваш взгляд, те сегодняшние латвийские русские?

- Это очень неоднозначно. Среди них есть достигшие вершин бизнеса - те, кто много, очень много работал, и преуспевающие русские, которые в момент дикой капитализации стали богатыми, идя не совсем праведным путем, например, убегающие от налогов, но как одни, так и другие изо всех сил стараются дать своим детям наилучшее образование. Это будут не только конкурентоспособные в ближайшие 10-15 лет специалисты, но и племя, которое, возможно, несколько потеснит самих латышей.

В чем ошибки национальных латвийских политиков, которые полагают, что достаточно оттеснить от управления страной нелатышей - и жить станет лучше? Они не задумывались, что, когда придут следующие поколения с образованием, полученным в Оксфорде, других университетах и знаменитых колледжах, и это будут в основном выходцы из здешних русских, латышам, имея в действии европейские законы, будет очень сложно вновь оттеснить их от формирования государственной жизни. И тогда что? Опять распри и недоразумения?

Естественно, преуспевание в бизнесе имеет отношение к не столь большому числу русских, но то, что в процентном исчислении за границей обучается больше их детей, чем латышских, - это, увы, свершившийся факт, к которому подвинула нынешняя латвийская действительность.

- Но существуют и те, кто не в состоянии заплатить за квартиру.

- Я, конечно же, упоминала "верхнюю" прослойку нашего общего общества. Основная часть, что русские, что латыши, что белорусы, что евреи, эта прослойка гораздо шире и мощнее, но тут-то, вероятно, и стираются грани - русские или нерусские. Выселяют из квартир ведь не по национальному признаку, а по причине: не смог заплатить - пошел на улицу. Латышей выселяют точно так же, как русских, и вся дикость ситуации состоит в том, что мы кричим, что Латвия как нация вымирает, демократия хромает на обе ноги, но при этом детей из латышских семей выселяют за то, что у взрослых нет возможности заплатить за квартиру. Боль объединяет, и в таких случаях она не имеет национальности.

- Для себя вы разделяете понятия "русский" и "советский"?

- Да, разделяю. Русский, по моему мнению, разительно отличается от советского, даже если на первый взгляд как одни, так и другие думают и говорят по-русски. Советское правительство когда-то задумало вывести новую национальность. Ее название - "советский". Тогда было большое желание провести масштабный эксперимент. Оторвать от корней, от вековых традиций, от веры и церкви максимальное количество людей в СССР и все перемешать, дав взамен страх по поводу ночного стука в дверь, красные транспаранты, пятилетки и новую коммунистическую религию. И больше от всего этого пострадали русские и страдают по сей день - за то, что центр таких экспериментов находился в русской Москве, и за то, что язык эксперимента был русский, и за то, что большинство экспериментаторов были русскими.

Советский вызывает у меня искреннее человеческое сочувствие. Очень искреннее, потому что если Маугли вырос среди волков, то он будет бегать на четвереньках и лаять, бросаясь на людей.

Советский человек вырос на той идеологии, что "мы самые правильные и самые верные", его мозги подвергались тщательной обработке с раннего детства, он, по моему мнению, есть плод той преступной идеологии, незаконнорожденное дитя человечества, отцом которого был Иосиф Сталин.

Советские, например, до сих пор считают, что на эту землю они принесли культуру, что до их прихода здесь живущие сидели на деревьях и не умели читать. Советский, на мой взгляд, никогда не поверит в то, что Библия Глюка была одной из первых переведенных на язык тогдашних латвийцев книг Священного Писания, которую читали люди, жившие в границах нынешней Латвии. А "наше" советское сознание - "мы" приехали, "мы" победили чуму-холеру, вообще научили живущий здесь народ читать-писать, а до "нас" здесь не было ни трамваев, ни троллейбусов, "мы" принесли культуру, и "мы" освободили.

Да, русский народ победил фашизм, и я склоняю голову и говорю: да, в основном ценой крови русского солдата была побеждена коричневая чума. Но то, что советский человек свято верит в то, что он только освободитель, и в то же время абсолютно не хочет верить в то, что он, освобождая, заодно освободил Латвию и от ее свободы, - это не та его черта характера, которой следует гордиться. Поколение советских должно уйти, чтобы что-то изменилось. А на это требуется время.

- По вашему мнению, бремя вины за происходившие в Латвии репрессии НКВД, ссылки в Сибирь лежит на плечах и латвийских русских в том числе?

- Это очень индивидуально. Я никому не навязываю свою позицию, но я принимаю это бремя на себя. Если Тенгиз Абуладзе снял фильм "Покаяние" о грузине Сталине, то это не значит, что все грузины фильм приняли. Кстати, были жуткие нападки на него вплоть до покушения на жизнь автора. Но я как русская после фильма перед грузинами склонила голову трижды, ведь "Покаяние" снял грузин. Я думаю, что такой автор должен появиться и среди латышей, создав свое "Покаяние" за красных латышских стрелков, поскольку великую помощь большевикам оказывали не грузинские, азербайджанские и даже эстонские стрелки, а именно красные латыши. Каждая нация должна найти в себе мужество принести извинения мировой истории и человечеству за свои преступления. И я как русская считаю, что обязана каяться за свой народ. Хотя я лично никаких приговоров не подписывала, никого не расстреливала, но если в ГУЛАГе государственным языком был русский язык, язык моей матери, то беру долю вины за ту ненависть, которую по сей день испытывает к русским некоторая часть латышей.

- А общество не запутывается ли во взаимных обвинениях?

- Запутывается. И именно во взаимных обвинениях. К сожалению.

- Насколько глубоко, по вашему мнению, живущие в Латвии люди расколоты и может ли ситуацию выправить вступление государства в ЕС?

- Знаете, то поколение 55-90-летних, которое сейчас доминирует в Латвии, оно, мне кажется, будет расколото до конца своих дней. Как с одной, так и с другой стороны. Во всяком случае, ветеранов Второй мировой, воевавших по разные стороны, привести к согласию невозможно. Молодых же Европа, возможно, научит существовать в согласии. Ведь ее законы в случае присоединения Латвии к ЕС будут действовать и на нашей земле. Кроме того, расширится территория возможного проживания, и если у кого-либо будет продолжаться ощущение дискомфорта, то не будет сложно поменять и работу, и город, и страну на более приемлемую для своего мировоззрения.

- То есть чувствовать себя, как, скажем, русские эмигранты Франции или Британии, они себя уже не будут?

- Это уже даже не эмиграция, это что-то иное. Поколение, например, пятнадцатилетних - совершенно другие. Не рожденные в России, они ведь толком-то эту Россию не успели прочувствовать и познать. Такой боли по родине, как у их родителей, наверно, не будет. У нас в стране вообще удивительная новая формация латвийского русского получилась. Россия - не родина, но и Латвия, даже несмотря на факт рождения на ее территории, из-за обид за прошлое не разрешает им воспринимать ее как свою родину. Хорошо ли, плохо ли, но это реальность. Мы даже не успели заметить, что произошедшее за десять лет независимости молодых латвийских русских направило к космополитизму, в таком хорошем понимании этого слова. Для них возможное объединение Латвии с Европой произойдет спокойно и станет как бы само собой разумеющимся жизненным этапом. Работая, приезжая туда или живя там, они, может, больше будут ощущать себя русскими, чем здесь.

- И русская община с каждым поколением будет все дальше уходить от России или этническая ностальгия этого не позволит?

- Родившиеся в России русские, которые уже состоялись и которые уже в годах, конечно же, будут продолжать читать стихи Пушкина, Есенина и слушать концерты Рахманинова, и все это им будет очень близко и утратить болезненно. Но они уже уходят и, вероятно, это восприятие русскости будут уносить с собой. Развивается цивилизация, и развивается с большой скоростью. И если в начале века главное обозначение эмиграции - это основательное переселение, ведь на поезде-паровике нужно было ехать несколько суток на Запад, то сейчас несколько часов требуется для перелетов в Америку или в Канаду. Стираются грани понимания эмиграции как долгого и безвозвратного отъезда. Если в старой эмиграции была тягостная нехватка возможностей общения с соотечественниками, родными и друзьями, то сейчас новые технологии - мобильные телефоны, электронная почта, разговоры по Интернету в режиме так называемого реального времени. Эту новую действительность, в которой мы все живем, нельзя не учитывать.

Я думаю, что русская община Латвии, как и другие общины в нашей стране, под натиском всего нового станут, если так можно сказать, общинами планеты. Ностальгии по русскому самовару или по березам - такой, как было у Бунина, - уже, вероятно, не будет. Просто меняется восприятие мира.

Меня другое пугает. Мир становится очень рациональным, и мы, теряя то чувство ностальгии, теряем некое состояние души. Да, будем знать, что где-то там есть Россия, но ностальгия растворится, и произойдет это не столько по причине интеграции и ассимиляции в латвийское общество. Новые поколения латвийских русских из-за полученного опыта жизни в не совсем порой благоприятной среде, благодаря знанию многих языков, натиску современных технологий, того же, скажем, компьютерного бума скорее интегрируются в более масштабный мир. Мир больший, чем Латвия или даже Европа.

"Час" (Рига).