БАННЫЙ ДЕНЬ В ТЮРЬМЕ

В начале года незнакомая женщина прислала из тюрьмы мне письмо. Ничего не объясняя, просила прийти. Договорившись с тюремным начальством, пришла. Сдала удостоверение. Прошла. Но уже на территории чиновник стал отчитывать: дескать, теперь другая система пропусков, надо просить разрешения в Минюсте и т. п. Кончилось унизительным действом: он, с кем я задолго до встречи договорилась, грубо меня вытолкал, не позволив даже повидаться с читательницей хотя бы в своем кабинете.

И вот снова письмо от нее. Коль тюремное начальство не желает устных бесед, предоставляем ему возможность объясняться через газету.

"Здравствуйте, Люба! Очень жаль, что вас не допустили ко мне. Поэтому хочу дать вам маленькое интервью по поводу ущемления прав женщин в тюрьме. Очень прошу опубликовать мое письмо-статью.

Начну с того, что зовут меня Людмила. Мне 40 лет. В местах не столь отдаленных, а именно в Таллинской центральной тюрьме, нахожусь уже больше года. Еще пока не осуждена. Но не в том суть. Поражает обращение с женщинами, которые пребывают здесь.

Уже три года начальником медицинской части является Л. Дубровская. Почти все лекарства просрочены. А когда просишь, чтоб она проконтролировала прием зубного врача, обещает, но не выполняет. Зубной врач отвратительно относится к работе.

Далее. До недавнего времени мы сами могли набирать номер санчасти, сейчас этого лишены. Обратилась с этим вопросом к начальнику режимной части г-ну Речкину, но конкретного ответа не получила. Звонили раньше, как во всех тюрьмах, каждую неделю, но и этого лишились.

По вторникам у нас банный день. За 20 минут должны раздеться, вымыться и одеться. Можно ли человеку вымыться за десять минут? В баню входить боимся, т. к. после бани получаем грибковые заболевания, а лечить нечем.

Коснусь чисто женских нужд. Ведь не у каждой из нас, здесь находящихся, есть родственники, которые могут приносить прокладки и прочее. Раньше выдавали вату и белый материал, сейчас и этого лишены. Порой одной из сокамерниц становится плохо, но в отделении дежурного не бывает больше часа. А если сердце откажет? У администрации один ответ: у нас есть процент смертности. Крайних не найти, просто замкнутый круг, в котором существует бардак, иначе не назовешь.

Далее хочу коснуться продуктов питания. Черствый хлеб, который нам выдают, есть нельзя. Он кислый, прилипает к зубам, после него у всех изжога. А лекарства никакого. В супе можно встретить плавающего таракана. Сколько ни обрабатывали кухню, бесполезно. Неужели нас перестали считать людьми только из-за того, что временно в тюрьме? Ведь на нашем месте может оказаться любой!

Кто бы и сколько бы ни приезжали из газет, с телевидения, ни разу никто не пришел в женское отделение. Почему? Может, администрация боится, что мы начнем говорить все без прикрас?

Конечно, могут сказать, что нечего было сюда попадать. А как жить с двумя малыми детьми на детскую дотацию? Ведь наше правительство выделяет столь мизерную денежную дотацию на ребенка, что маленькому человечку прожить на 90 крон невозможно. Ребенку же нужно кушать каждый день, да еще одеваться. Денег не хватает, и вот мы здесь.

Из администрации очень хочется поблагодарить зам. директора тюрьмы господина Ильма, санитарного врача Н. Н. Ярославцева и зам. директора хозчасти И. Голосову.

Людмила А".

Адресат - Любовь Торшина.