Мумифицированный закон: интеграция наоборот

Так в сердцах окрестили 3акон о культурной автономии участники семинара, посвященного образованию национальных меньшинств в Эстонии, который проходил на этой неделе в Таллинне. Принятый в 1993 году закон подвергается критике практически с момента своего рождения, но при этом обладает интересной особенностью: и правительство, и сами организации национальных меньшинств признают это детище мертворожденным, при этом никто не знает, как же его оживить.

“Беспомощна сама формулировка: 3акон о культурной автономии. С одной стороны, мы говорим об интеграции, с другой - призываем к автономии, - говорит наиболее горячо выступавший на семинаре доцент Нарвского колледжа Тартуского университета Рафик Григорян. Терминология в данном законодательном акте вообще, как известно, не на высоте. По закону каждое государство, присоединяющееся к Европейской конвенции о правах национальных меньшинств, должно само решить, кого оно понимает под этим определением. Эстония официально признает представителями нацменьшинств эстонских граждан, чей родной язык отличается от государственного, кто имеет свою культуру, но при этом поддерживает долговременные связи с Эстонией. Создать автономию в нашей стране может национальное меньшинство, по крайней мере 3 тысячи представителей которого подпадают под это определение.

“И что есть культурная автономия? - продоложил Р.Григорян в беседе после семинара. - Да, если это создание условий для национальных меньшинств по приобщению к языку, к культуре, к сохранению своего национального идентитета, то это хорошее дело, но тогда дайте возможность решать самим национальным меньшинствам. Каков самый главный недостаток этого закона? Он допускает культурную автономию для граждан, а ведь объединяет национальные меньшинства не гражданство. Ось, вокруг которой они объединяются, - это национальная культура, национальный язык. У нас много неграждан, куда мы их денем?”

“Если культурную автономию создадут 3 тысячи граждан, это не значит, что все остальные будут отстранены от участия в ней, - возражает советник министра по делам народонаселения Эдуард Одинец. - Граждане смогут избрать самоуправление, которое будет руководить культурной и образовательной деятельностью, распространяющейся и на неграждан”.

Все в порядке? Но, во-первых, кажется, идея демократического государства именно в том, чтобы народом в нем руководили те, кого он избирал. И странно, если неграждане, принимающие участие в выборах в местные самоуправления, останутся в стороне от формирования самоуправлений культурных. А во-вторых, попробуйте-ка создать такое самоуправление!

“Для самоуправлений нужны руководящие органы. Каков механизм этих выборов, где постановление правительства, кто будет финансировать этот процесс? Нужны дополнительные законодательные акты, включающие в себя организационную сторону, финансовую, составление регистра. А их нет! Поэтому это не закон - а декларация. Чистой воды декларация!” - говорит Григорян.

Немало возмущения за годы существования закона вызвала и статья закона, обязывающая представителей нацменьшинств, желающих создать автономию, предоставлять списки всех будущих ее членов, что многие люди, вспоминая сталинские и гитлеровские времена, делать элементарно боятся. Закон мертв, и в результате национальные объединения выживают по-своему - как некоммерческие объединения. В рамках одного этноса создается несколько таких организаций, которые зачастую вынуждены влачить жалкое существование.

Эдуард Одинец не понимает, почему до сих пор ни правительство, ни сами меньшинства через “Круглый стол” при президенте не смогли ни создать новый закон, ни внести поправки в старый. “В государственной программе об интеграции записано, что с этим законом необходимо что-то сделать, но пока никто не может понять, что же все-таки нужно предпринять. Не могу сказать, что стало камнем преткновения. Вносились различные предложения, но всегда находился кто-то, кому они не нравились”, - заключил советник.

Рафик Григорян, наоборот, утверждает, что национальные меньшинства знают, чего хотят: “Обычно говорят, что вот вы все критикуете, а ничего не предлагаете. Вот наше предложение: есть рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, которая принята Советом Европы в 1995 году и которую Эстония ратифицировала в 1996-м. Я понимаю, что Закон о культурной автономии принимался в 1993 году, следовательно, без учета этой конвенции. Но если закон не работает, так давайте возьмем за основу эту конвенцию! И гаагские конференции по определению национальных меньшинств, рекомендации, принятые в Осло, по защите языка, и сделаем закон о защите национальных меньшинств. Видите - здесь дело обставляется как защита, а не только как культурная автономия”.

“Этот вариант достоин обсуждения”, - отвечает советник министра по делам народонаселения.

Достоин, но почему-то не обсуждается. Вместо этого государство упрекает национальные меньшинства в том, что они не пользуются недействующим законом, а меньшинства протестуют против того, что их проблемы и интересы пытаются ограничить только областью культуры.

“Если мы изолируемся, спрячемся друг от друга, это не значит, что так мы сможем лучше себя сохранить, - делает печальный прогноз доцент Григорян. - Наоборот государство должно гарантировать условия для сохранения национальнах меьшинств. Именно государство. Это не наше личное дело. Если национальные меньшинства исчезнут, то общество станет серым и однородным. А это не есть демократическое общество. Ну, создадим мы снова один единый советский народ, только под другим наименованием. Ну, и что из этого будет? В Венгрии, например, все национальные меньшинства знают венгерский язык, но проблема в том, что они не знают своего национального языка. И там тратятся огромные деньги на то, чтобы эти меньшинства постепенно возвращались к своему исконному языку. На чужих ошибках надо учиться, а не повторять их у себя”.

Евгения ГАРАНЖА.