Прессу пытаются “задвинуть”, но она не дается

Закон о публичной информации, по которому каждый чиновник обязан давать журналисту любую интересующую информацию, вроде как есть, но не совсем работает.

Поскольку в пику ему (закону) каждое мало-мальски уважающее себя учреждение обзавелось штатом сотрудников по работе с прессой, сквозь тесные ряды которых пробиться любознательному журналисту не так-то легко. А народ, как это ни кажется странным, интересуется и хочет кое-что знать. Так сама собой обозначилась тема о проблеме журналистов, пишущих о коррупции в чиновной среде. Ввиду того, что чиновная среда у нас является наиболее обеспеченной в связи с облегченным доступом к обеспечивающим ее каналам, то и наблюдающий за перипетиями игры во власть простой народ вправе иметь облегченный доступ к интересующим его моментам. А журналисты частенько молчат по поводу и без повода. Что дает пищу для размышлений о том, не проплачены ли те, кто обязан разоблачать и выводить на чистую воду.

По этому поводу в Фонде Открытая Эстония собрался “круглый стол”, на котором с анализом сложившейся ситуации выступили обиженные журналисты и выдвинули свои претензии. Общие, как оказалось, и для эстоноязычной, и для русскоязычной прессы. А именно: отсутствие свободного допуска к каналам информации. В то же время юристы пытаются определить рамки этого допуска, потому что иногда несвоевременное вмешательство некомпетентного журналиста в ход дела может завалить тщательно подготовленную операцию.

Участие в работе “круглого стола” помимо журналистов приняли и юристы, среди которых были: научный руководитель кафедры права Тартуского государственного университета Пеэп Прукс, советник права Харьюской уездной управы Кристьян Кенапеа, профессор ТГУ, руководитель Института общественного права Рауль Наритс, а также комиссар полиции безопасности Ханнес Конт. Полиция безопасности, по мнению журналистов, - наиболее открытая для сотрудничества со средствами массовой информации структура.

Были затронуты некоторые принципиальные моменты, когда журналисты в своих публикациях используют неюридические термины. И тут же возник вопрос: “А как вообще переводить юридический язык на журналистский? Ведь читатели в подавляющем большинстве юридического образования не имеют. Им хочется понять, а не загружаться юридическими терминами”. Это один из моментов.

Другой - каждый журналист мечтает о том, чтобы быть опубликованным и, что немаловажно, читаемым. И чтобы по материалам газеты полицией заводились уголовные дела. А любой читатель, в свою очередь, мечтает узнать для себя что-то новое. Желательно поинтереснее, леденящее кровь и туманящее сознание. Перемалывание одного и того же факта или надоевшие истории его не прельщают. Следовательно, необходимо проведение какого-то расследования, касающегося случайно или не случайно открывшегося факта. Тут уже компетентно включаются сотрудники полиции, которые предлагают журналистам наиболее приемлемый, с их точки зрения, вариант: подать заявление в полицию для возбуждения уголовного дела по факту, а не раздувать этот самый факт на страницах газеты.

Но, по мнению журналистов, в этом случае оказались бы замятыми и закрытыми для общественности многие факты, такие, как квартирный скандал, строительство президентского дома и другие. Иногда доходит до абсурда, например, бывают ситуации, когда журналист, работая над материалом, обращается к юристу за консультацией, а у него спрашивают: “У вас есть юридическое образование?”. Точно так же можно спросить и о наличии экономического, финансового и прочих образований.

Был задан риторический вопрос: а что вообще есть коррупция? Следует ли считать коррупцией использование служебного автомобиля в личных целях, как то: отвезти ребенка в школу? Или считать ли проявлениями коррупции мелкие подарки учителю или врачу? На эти вопросы, по всей видимости, поможет ответить антикоррупционный закон. Вот только поможет ли он в борьбе с коррупцией? В нашей маленькой Эстонии, где едва ли не все друг друга знают, очень сложно кому-то отказать в оказании дружеской услуги.

Любовь СЕМЕНОВА.