Един в трех лицах

В последнее время нашим политикам принятие, казалось бы, простых решений дается с большим трудом, с большими затратами времени. Долго выбирали президента Банка Эстонии, вот уже который месяц не утихают дискуссии о том, кому же быть канцлером юстиции. Что скрывается за такими перипетиями?

На вопрос в газете Postimees свой ответ дает профессор академии Nord Пеэтер Ярвелайд. И с его точки зрения, если государство неспособно поддерживать нормальную работы собственных же конституционных институтов, это является симптомом в том числе и конституционного кризиса, неразрешение которого чревато гораздо более серьезными потрясениями в обществе. Если же обращаться конкретно к проблемам, скрытым за дискуссиями вокруг назначения нового канцлера юстиции, то у нынешней неразберихи есть свои исторические корни. Дело в том, что по конституции довоенной Эстонии, принятой в 1938 году, канцлер юстиции не был независимой фигурой, призванной следить за соблюдением конституции страны и представлять государство на международном уровне, а был обычным советником президента Константина Пятса.

Это только наша нынешняя конституция возложила на него сверхсложную обязанность не только мочь разобраться в любом теоретическом казусе, возникающем в процессе реализации государственности, но и участвовать с правом голоса в заседаниях парламента и правительства, а с 1999 года - еще и выполнять обязанности омбутсмена.

Последнее означает, что у него должно хватать времени, чтобы выслушивать и разрешать проблемы каждого отдельно взятого человека, обратившегося к нему даже по поводу бытовой ссоры. В том числе и такой: есть ли факт нарушения прав человека в том, что нетрезвый муж в день получки побил жену, не отдав деньги? А если деньги отдал?

Только один перечень обязанностей современного канцлера юстиции уже объясняет, почему так трудно найти столь универсального юриста, единого как бы в трех лицах. В одно и то же время он должен заседать на Тоомпеа, в собственном кабинете на Тынисмяги, выступать от имени государства в Тарту в Госсуде и т.д. Реально такая должность по силам целой команде юристов.

И если уж подбирать кандидатов, то принимая во внимание прежний опыт их работы, а не как невесту, по возрасту или цвету волос.

Оценивая достоинства тех юристов, чьи имена уже назывались в дискуссии о новом канцлере, автор пишет, что в сфере государственного и международного права профессор Рейн Мюллерсон свое профессиональное испытание выдержал еще в 1991 году, когда собственноручно написал те основополагающие для восстановления независимости Эстонии документы, которые скрепил своей подписью Борис Ельцин.

На должность профессора международного права Лондонского университета его рекомендовал признанный авторитет в этой области юстиции профессор Нью-Йоркского университета Томас М.Франка, подчеркнувший, что для Лондонского университета будет большой честью, если такой специалист, как Мюллерсон, примет их предложение. Вопрос: сочтет ли это за честь эстонское государство?

Присяжный адвокат Кайдо Пихлак, знающий реальную жизнь Эстонии вдоль и поперек, имеет все предпосылки, чтобы быть канцлером юстиции, выполняющим функции омбутсмена. Другой вопрос: можно ли от него требовать знаний по всем хитросплетениям теории права, необходимых, чтобы обеспечить успешное функционирование эстонского государства?

Помимо названных двух юристов, в команде должен быть и третий человек, способный дать полезные советы как законодателям, так и исполнительной власти. Только при условии такого “тройственного союза”, по мнению автора, все обязанности канцлера юстиции, предписанные ему конституцией, могут быть выполнены. Команда канцлера права может быть тем институтом, который предупредит от ошибок в государственном управлении.

И для того чтобы выйти из нынешнего кризиса, нашим политикам надо не спешить переписывать конституцию, а позаботиться о том, чтобы сформировать эффективную практику работы института канцлера юстиции.