|
|
|
|||||||
“Голодовка закончена. Забудьте!”
Каких-нибудь лет десять назад в эстонские тюрьмы легче было попасть в качестве мелкого воришки-“щипача”, чем корреспондента газеты. Сегодня вход сюда практически не ограничен ни для того, ни для другого. Жизнь “по понятиям” Главное отличие закрытой тюрьмы от своих “коллег” заключается, пожалуй, в одном - здесь сидит братва с большим “трудовым стажем”. Раньше таких называли рецидивистами. Есть тут и серийные убийцы, и насильники. Словом, контингент солидный. Люди сюда приходят не на экскурсию, а поселяются основательно, по-хозяйски, получая временный вид на жительство, плавно переходящий в постоянный.
Естественно, в тюрьме осужденные “пишут” свои законы. По ним и существуют. К примеру, не каждый зэк даже при наличии работы с удовольствием встанет за токарный станок, а в столовой займет место рядом с так называемым “обиженным”. Вся жизнь здесь идет “по понятиям”. Судя по всему, “по понятиям”, но только своим, до июля нынешнего года трудились и сотрудники эстонских тюрем. Как это ни странно, до нынешнего года в стране отсутствовало тюремное законодательство. Администрация подобных учреждений руководствовалась то уставом о тюремном работнике, то Законом о публичной службе, то уголовно-исполнительным законодательством. Единого и объединяющего все акты и положения о тюремной службе документа не существовало в природе. И вот он появился. Почему же одним он пришелся по душе, а у других вызвал бурю негодования, закончившегося голодовкой? Пятьдесят на пятьдесят По мнению директора тюрьмы Мурру Виктора Елисейкина, законодатели предусмотрели в новом документе все необходимое для того, чтобы лишенный на время свободы человек не был окончательно оторван от жизни на воле. С этой целью в учреждении создана специальная служба, признанная заниматься любыми проблемами осужденных и готовить их к освобождению. Елисейкин так и сказал: “Мы обязаны предоставить человеку возможность почувствовать воздух свободы уже в момент его попадания в тюрьму”.
Не знаем, как будут обстоять дела с воздухом свободы, но то, что новый закон представляет зэкам больше льгот, чем раньше, - это точно. Теперь они получили реальную возможность отправиться раз в год в отпуск на двадцать суток, а в случае смерти родственников принять участие в похоронах. Это - еще семь суток! Хочешь учиться за пределами тюрьмы? Пожалуйста! Учебные сессии теперь разрешено сдавать непосредственно в институте или, скажем, в колледже. Соскучился по близким? Получи как минимум два длительных свидания в год. Можно и больше, но это уже с разрешения “хозяина”. Короткие свидания тоже никто не отменял. Новый тюремный закон располагает двенадцатью статьями, касающимися предоставления льгот осужденным, но существуют и такие, которые, по мнению последних, ущемляют их законные права. Как правило, речь идет о статьях, запрещающих передачу в тюрьму любых посылок и бандеролей, а также об изъятии пятидесяти процентов денег, присылаемых родственниками в “зону” почтовым переводом. Сумма эта пойдет на погашение судебного иска. Вот такая, на первый взгляд, получается удивительная экспроприация чужого добра. Несколько неожиданным оказалось и то, что те две статьи, вызвавшие столь бурную реакцию у осужденных, были предложены не чиновниками из Минюста, а директорами тюрем. Зачем же им понадобилась такая головная боль? “Травка” растет на воле Сотрудник социального отдела Юрий Ильченко считает, что проблемы посылок и передач в тюрьмы существуют не первый год. Главным образом через них шел сюда поток наркотиков. Они прятались в хлебе, колбасе, кондитерских изделиях. Чего уж скрывать, администрации при досмотре посылок приходилось идти на крайние меры - кромсать на несколько кусков буханки, резать конфеты, вскрывать банки с помидорами.
По мнению Ильченко, всего этого можно было бы избежать, имей нынешняя “зона” специальное оборудование по определению тайников с наркотиками. Но такой техники нет. Отсюда и непопулярные по отношению к осужденным действия администрации, которая тем не менее считает, что девяносто процентов “травки” и героина попадают в Мурру с помощью передач и посылок. Сами обитатели тюрьмы утверждают: посылки здесь ни при чем, наркота идет в “зону” благодаря обслуживающему персоналу: гражданским лицам, имеющим доступ за решетку, контролерам, водителям. Правда, обе стороны сходятся в одном - с “дурью” надо заканчивать раз и навсегда. От нее одни неприятности - убийства, разборки, притеснение “слабых”. Ведь если четыре года назад в Мурру было возбуждено только два дела по наркотикам, то в нынешнем - уже восемнадцать. “Стокманн” за... решеткой В общем-то, проблема с посылками и передачами в закрытой тюрьме разрешилась сравнительно быстро и, как говорится, малой кровью. Естественно, не без помощи самой администрации. Виктор Елисейкин предложил в прошлом месяце организовать в комнате свиданий распродажу для заключенных предметов первой необходимости на сумму в семьсот крон каждому. Эти деньги с ведома администрации не облагались пятидесятипроцентным “налогом” в счет погашения судебного иска. Получилось так: родственники, придя на свидание с осужденными, делали из своего кармана покупки в тюремном магазине, а по окончании свидания все эти банки-склянки забирались в жилой блок. Таким образом, руководство тюрьмы не только снизило на своей “территории” накал страстей перед вступлением в силу нового закона, но и в очередной раз предотвратило “поход” наркотиков в “зону” (ведь товары и продукты приобретались именно в тюремном магазине).
Надо отдать должное и ассортименту блюд в самой столовой. Как нам рассказали, меню теперь составляется на неделю вперед. Оно было разработано специалистами Таллиннского политехнического института и обошлось Министерству юстиции в сто пятьдесят тысяч крон. Во всяком случае, колбаса, курица, мясо есть. Нынешнее содержание осужденного в закрытой тюрьме ежемесячно обходится государству в четыре тысячи крон. В эту сумму входят средства на питание зэка (около двадцати крон в день), его одежду, охрану и зарплату тюремного персонала. В Мурру даже подсчитали, что сегодняшний осужденный питается гораздо лучше половины населения Эстонии. Решена и проблема с куревом. Любой зэк имеет право держать при себе в тумбочке не более десяти пачек сигарет, а затем хоть каждый день пополнять запас табачной продукции до разрешенного количества. Правда, в разговоре с нами осужденные жаловались на цены в местном магазине. И в этом с ними трудно не согласиться. К примеру, за пачку сигарет “LM” тут придется заплатить шестнадцать с половиной крон, за английский чай - двадцать четыре кроны. Согласитесь - цены даже круче, чем в “Стокманне”. То же самое можно сказать и о тушенке, и о кондитерских изделиях. С чем это связано? Возможно, с отдаленностью тюрьмы от столицы, где и закупается основной товар для магазина. Во всяком случае, администрация бизнес на собственных зэках не делает, отказываясь даже от денег за аренду торговой точки. Дабы не поднимать еще выше цены на товар и продукты. Директор тюрьмы рассказал, что в ближайшее время в существующий уже пять лет договор с хозяевами магазина будет внесен небольшой пунктик: стоимость товара не должна превышать ту, которая была установлена на соответствующий ассортимент в магазинах типа cупермаркет. ...И все-таки голодовка в Мурру состоялась. Несмотря на все предупредительные меры со стороны дирекции и администрации тюрьмы. Правильное решение В первый день на крайнюю меру протеста пошли лишь те, кто написал официальное заявление с требованием внести поправки в действующий тюремный закон. Таких было чуть больше половины от общего числа осужденных. Сразу же отказались поддержать голодовку работающие блоки (“мужики”) и некоторые зэки из так называемых “обиженных”. На третьи сутки в столовую за своей “пайкой” явились уже практически все мурруские постояльцы.
По мнению Юрия Ильченко, нынешняя акция протеста проходила странным образом: осужденные отказывались только от “бюджетного” стола, а еду, купленную заранее в магазине, принимали в неограниченном количестве. Они это и не скрывали. На вторые сутки прекратил голодовку осужденный на семь с половиной лет Андрей Екименко. Он рассказал нам, что к нему обратился Господь с праведными словами: “Блажен человек, который всем доволен, и ты, Андрей, должен уповать исключительно на Бога”. Как считает этот верующий человек, решение, принятое им, - правильное. В день нашего приезда закрытая “зона” жила уже согласно графику внутреннего распорядка: одни работали, другие в блоках смотрели телевизор и бились в нарды, для третьих наступило время обеда. В столовой специально заглянули в меню. Обычная зэковская “пайка” состояла из овощного супа, мясного рагу, компота и сдобного пирожка. Отказавшихся от приема пищи мы не заметили...
Юрий ГРИГОРЬЕВ. |
||||||||
- считает директор закрытой тюрьмы Мурру Виктор Елиcейкин, справедливо полагая, что осужденным в настоящее время созданы все условия для нормальной жизни в местах лишения свободы.
Были бы желание и повод! Повод у авторов предлагаемой читателям публикации нашелся: отечественные “зоны” дружно объявили голодовку в знак протеста вступившему в силу с 1 декабря нынешнего года Закону об исполнении наказаний, связанных с изоляцией от общества”. И вот какой мы увидели в один из дней закрытую тюрьму Мурру - самую “крутую” из всех наших “зон”.
