Театральная философия

Творческие жизни Василия ЛАНОВОГО и Евгения КНЯЗЕВА тесно переплетены с Московским театром им. Е. Вахтангова. Недавно они побывали на гастролях в Пярну.

- О спектакле “Посвящение Еве” говорили давно и много. На него пришли даже те, кто 10 лет в театр ни ногой. Сдается, что имя В. Ланового мертвого поднимет со смертного одра?

В.Л.: Здесь дело не только в именах актеров. Часто ли вы видели, чтобы зал вставал и взрывался в аплодисментами? А “Посвящение Еве” заставляет подняться даже привередливого московского зрителя.

- На сцене играют два человека, а впечатление такой полноты, что любая массовка кажется излишней.

В.Л.: Спектакль трудно начинается: на сцене двое мужчин плачут о женщине, которая за все время спектакля ни разу не показалась, - скукота. Однако через 15-20 минут чувствуется, как зритель затихает, прислушивается и вздыхает: “Ого!”, “Вот это да!”

Игра очень эмоциональна и забирает огромное количество сил, но это тот самый случай, когда от отдачи сил получаешь настоящее удовольствие.

- Что нужно сегодня для того, чтобы поставить спектакль высокого уровня?

Е.К.: Масса времени и денег. Очень дорого делать декорации и костюмы, больших затрат требует работа художника и режиссера. Сейчас на идеологии “что подали, то и ешь” не проедешь. Только извечные темы жизни, смерти, любви и дружбы в совокупности дают ту высоту, которая так необходима для защиты от напора западной идеологии.

- Может ли небрежно брошенное слово зрителя выбить из колеи актера?

В.Л.: Мы достаточно опытные актеры, чтобы реагировать на подобные выходки. Мы не выходим на сцену ублажать и веселить народ. Это - задача эстрадников. Приезжая на гастроли, привозим спектакли не для заработка. Мы едем играть. Это вовсе не означает, что всем все должно нравиться. У каждого свой вкус, свои взгляды. Поэтому лично меня мнение зала не интересует, я по-честному тружусь, заставляя зрителя слушать и воспринимать себя.

- Вы как-то язвительно отозвались о московском зрителе. Пярнуская публика для вас иная?

В.Л.: Чувствуется, что пярнусцы не избалованы столичными гастролерами. В Таллинне полным-полно дешевой эстрады. Москва также кишит всевозможными низкопробными коллективами. Хотя в столице России начался новый театральный бум. Истосковались люди по живым положительным эмоциям. Ведь то, что предлагает нам иностранное кино, это - пресная каша. Пошлости заполонили нашу жизнь, экран, эстраду. Театры претерпевают чудовищную деградацию. Повсюду - голые зады, интимные сцены, бесконечное насилие и убийства. Разве человеку чужды вечные темы жизни: любовь, дружба, доброта? Разве молодые девушки уже не мечтают встретить принца? Разве матерям уже наплевать на счастье своих детей?

- По-моему, наши дети не воспринимают фильмы, если в них никого не убили...

Е.К.: Да нельзя им показывать такое зло! В былые времена нас близко не подпускали смотреть эти вещи. И мы благодаря этому были на порядок выше американцев.

В.Л.: Сейчас идет борьба двух идеологий с явным преимуществом американской стороны. И результат налицо. Судите сами: реклама о прокладках в корне перевернула наше сознание. Теперь мы знаем, что мир существовал не до и не после Рождества Христова, а до и после изобретения прокладок.

- Вы считаете, что этому можно как-то противостоять?

Е.К.: Я думаю, что под таким обнаглевшим натиском американской пропаганды обязательно должна воскреснуть потребность в красоте и чистоте наших помыслов. Например, во Франции и в Англии уже за грязную сценку, показанную по телевидению, главному редактору “голову снимают”. Будучи на гастролях в Нью-Йорке, мы изумились аншлагам в театрах, мюзик-холлах и концертных залах. В Германии уже считается дурным тоном 1-2 раза в месяц не сходить в филармонию, в драмтеатр. Причем любители попсы также отдают должное культуре.

- Значит, красота все-таки спасет мир?

Е.К.: А как же! По крайней мере, хотелось бы верить в это.

- Вы оба преподаватели Щукинского театрального училища. Ваши ученики это - люди, ищущие славы?

В.Л.: В свои мастерские мы отбираем самых талантливых ребят, но для того, чтобы снискать славу или популярность, нужен каждодневный безумный труд. И даже если сопутствует везение, то к этому тоже нужно быть готовым, трудясь, не покладая рук. Будь ты хоть трижды сыном знаменитого режиссера, мама - первая актриса, сам - в рубашке родился, ты обязан доказать, что ты - личность, которая всего добилась трудоголизмом.

- Как семья терпит вашу профессию?

Е.К.: Работа у нас рутинная. Лановому несколько легче. На него уже давно играет его популярность. Мне же приходится очень много играть в спектаклях, преподавать, сниматься в дурацких сериалах, чтобы обеспечить семью. Мои близкие это понимают. Поэтому, когда я на гастролях или днями на работе, они скучают, но не ревнуют. Если бы наши семьи нас не понимали, то как у меня, так и у Василия Семеновича жизнь давно дала бы трещину.

- Как вы проводите свое свободное время?

Е.К.: Когда у актера образуется свободное время, то моментально возникает ощущение твоей невостребованности. А это значит, что лишний раз приходится доказывать, что ты занимаешься своей профессией. Я считаю, что актеры должны работать постоянно, так как у каждого из них свои зрители, которых подводить нельзя. Ну, а если все же появляется просвет в работе, то я люблю спокойно покататься на своем автомобиле, а Василий Семенович - поохотиться на бекасов.

- Толпы зрителей сбегаются к Лановому, чтобы выразить свою признательность. Но в ваших глазах не видно радости от этих похвал...

В.Л.: Поймите меня правильно: я почти 50 лет проработал в кино, из них 45 - в театре. Видел взлеты и падения, горе и радости. Жизнь почти прожита, произошла переоценка ценностей. Семья, дом, работа, студенты - вот для меня истинные ценности. А все фитюльки вроде восторженных похвал, автографов в моей жизни больше ничего не значат.

- Кто ваши близкие друзья? Актеры?

В.Л.: Реже всего близкими друзьями актеров являются актеры. Это до смерти скучно. Каждый актер зациклен только на себе и на своей профессии. А жизнь так многогранна, что, не черпая подпитки из других источников, можно свариться в собственном соку. Поэтому мои друзья - это люди совсем других профессий.

- Если две “звезды” сидят рядом, им есть о чем поговорить?

В.Л.: Более пошлого слова, чем “звезда”, в театральных кругах просто не существует. Если где-то сказали “звезда”, это значит, что непременно должен появиться дурак, идиот и полный кретин. Поэтому, если сидят две “звезды”, всерьез думающие, что они “звезды”, это значит, что сидят два “звездуна”, о чем им говорить, я не знаю.

Е.К.: Мы видели одну “звездочку” по имени Маша Распутина, которая не может ездить в машинах, кроме “Кадиллака”. Жизнь в обычной гостинице ей невыносима. Василий Семенович уже 25 лет находится на Олимпе славы и прекрасно себя чувствует как в номерах люкс, так и в обычном однокомнатном номере.

- Так, может, дело не в уме, а в капризах?

В.Л.: Я думаю, что это вопрос сугубо культуры и воспитания. Как-то раз П.А.Вяземский по дороге во Францию остановился на постоялом дворе. В номере на него набросились клопы невиданных размеров. Поутру он пригласил хозяина и указал на стену. Хозяин с неподдельным интересом произнес: “Смотрите-ка! Прямо как изюминки!” “По-моему, тоже”, - заметил князь и разразился хохотом, благодаря хозяина за сравнение.

ПЯРНУ.