Критическое перенаселение

Перенаселенность явилась причиной недавних угроз заключенных Таллинской тюрьмы перебить в ней все окна. Здесь тесно, душно, жарко. Тюремное начальство пошло на то, что велело проделать в дверях камер дополнительные отверстия для притока воздуха, в вентиляционных системах были сняты все промежуточные фильтры, заключенным продлено время прогулок. Таллинская тюрьма рассчитана на содержание 600 человек, сейчас в ней на сотню больше. Это выше критического уровня.

Две недели назад из Батарейной тюрьмы в Министерство юстиции было направлено письмо с просьбой больше не направлять сюда подследственных - их негде больше размещать. Нет даже аварийной площади, куда на время ремонта можно было бы поместить людей из тех камер, над которыми весной обвалилась крыша, крытая еще в царские времена. Амортизированная тюрьма способна принять лишь 800 человек, в ней находится на 150 человек больше.

Чтобы хоть как-то разрядить ситуацию, в тюрьме Мурру тридцать заключенных разместили в переоборудованный склад, пустовавший на тюремном дворе. Своих помещений лишились охранники - в них теперь сидят двадцать заключенных. Вместо 1300 по норме в тюрьме находятся 1593 заключенных. Таковы лишь отдельные данные о ситуации в тюрьмах, которые привел журналистам начальник службы исполнения наказаний Министерства юстиции Райн Пент.

Тюрьмы перенаселены, резервы исчерпаны, места содержания подследственных заполнены на все сто процентов. В ведении Минюста находятся девять тюрем, рассчитанных в общей сложности на содержание под стражей 5220 человек. Сейчас они больше похожи на комбинаты, куда только поступают и поступают заключенные. Персонал тюрем успевает лишь кормить их и охранять. Ни о каком исправлении и перевоспитании правонарушителей в таких условиях речи быть не может, не говоря уже о том, чтобы осужденные могли тут осознать свою вину перед обществом.

У работников тюрем одна надежда, что поток заключенных убавится. Если хуже не станет, говорит директор тюрьмы Мурру Виктор Елисейкин, продержимся до конца года. О том, что будет потом, директор предпочитает не думать. С 1 января 2001 года ему предстоит освободить от работы 40 процентов своих подчиненных. И это при том, что уже сейчас ему не хватает 130 сотрудников. По Закону о государственной службе от работы должны быть освобождены все те, кто не владеет эстонским языком или не является гражданином Эстонии. Одна надежда, что руководство образумится и оставит на работе людей, которые и без того трудятся за низкую зарплату.

Райн Пент как представитель Минюста прогнозирует лишь рост числа заключенных, он тоже немногословен в связи с датой 1 января. Если в промежутке ничего не изменится, придется увольнять половину из 3000 работников. Эстонцы тюремными охранниками работать не идут. Условия не слишком заманчивы. Русские, согласные на такие условия, - лучшее решение проблемы.

Персонал тюрем благодарит судьбу за то, что в условиях перенаселенности ничего страшного в тюрьмах пока не произошло. Но ничего удивительного не будет, если какой-либо взрыв произойдет, считает Пент, имея в виду возможность преступлений внутри самих тюрем.

Как менять положение? - вопрос не только для минюста. Досрочная амнистия не выход. Когда в 1998 году произошло досрочное освобождение большого числа заключенных, значительная часть их через пару месяцев снова оказалась за решеткой. Пент считает, что число заключенных в тюрьмах не должно превышать трех тысяч. Уже эти три тысячи серьезный сигнал о том, что в самом государстве что-то не в порядке. В Финляндии такое количество заключенных содержится в 24 тюрьмах. В таких условиях можно говорить о социальной реабилитации правонарушителей. О чем-то подобном мечтает и Пент. Но сегодня ему не до грез, он вынужден подсчитывать, когда будет у нас взят рубеж в 5000 заключенных - до Рождества или к годовщине республики в феврале будущего года?

Комментируя ситуацию в тюрьмах, министр юстиции Мярт Раск пишет в этой же газете, что лишение свободы - самое дорогое и малоэффективное наказание. Слишком высок у нас процент повторных правонарушений именно теми, кто проходил через тюремное заключение. Как исправить положение? Проще всего говорить об изменении установок в самом обществе, но их за два-три года не изменишь. И тем не менее на уровне парламента государство должно выработать долгосрочную политику наказаний или концепцию и придерживаться принятых решений вне зависимости от того, какое правительство находится у власти. Но прежде всего следует позаботиться о профилактике правонарушений. И еще, если мы не решим социальные проблемы, вытекающие из безнадзорности несовершеннолетних, безработицы, ошибок воспитания, то репрессивной карательной практикой наказаний все равно эти ошибки не исправить.

В подверстку мнению министра газета приводит также мнение бывшего префекта Таллина Хельмута Паабо. Он считает, что рост числа заключенных обусловлен тем, что социальное положение в стране с годами не улучшилось, огромное количество людей по-прежнему живет плохо. Многим трудно найти работу. Особенно тем, кто не владеет государственным языком. Государству следовало бы озаботиться созданием дополнительных рабочих мест. Ведь никто не рождается вором. И еще, надо провести реформу мест заключения так, чтобы заключенные имели возможность работать.

В отличие от экс-префекта Рейн Ланг, медиа-предприниматель, не видит иного выхода как строить лучшие тюрьмы. В тех, что у нас существуют, невозможно проводить социальную реабилитацию или перевоспитание. Наши тюрьмы - питомники преступности.