В паузе между жизнью и славой

Элла АГРАНОВСКАЯ.

"Созвездие муз" читала вся страна

Когда Этэри Кекелидзе покинула "Молодежку" - замечу, из нашей газеты почти никто не уходил, ее в самом деле покидали, как покидают отчий дом с тем, чтобы на всю жизнь сохранить о нем самые нежные воспоминания, - так вот, когда Этэри спустилась этажом ниже и поступила на службу в газету "Советская Эстония", полоса "Созвездие муз" перешла по наследству ко мне. Но мы по-прежнему вместе освещали гастроли, вместе ездили в командировки, иной раз вместе брали интервью и писали рецензии. И продолжалось наше сотрудничество до тех пор, пока "Музы" не обрели новую прописку сначала в еженедельнике "Купеческая гавань", а потом - в нынешнем культурном приложении "Суббота" - словом, до наступления новых времен, которые пока еще не стали историей.

Листая пожелтевшие страницы

Листаю пожелтевшие страницы "Создездия муз" - Певческие праздники, кинофестивали, театральные премьеры, выставки, новые книги, музыкальные события, гастроли МХАТа, Ленкома, декады литературы и искусства - до чего же насыщенной была наша культурная жизнь! И не стыдились хвалить, и не боялись ругать. И никогда не выглядели наивными провинциалами на фоне бурной столичной жизни, которая протекала там, где-то далеко, и расхожее чеховское "В Москву, в Москву!" произносили со здоровым юмором. Садились в поезд и ехали в Москву, чтобы, устав от суеты, соскучиться по Таллину, вернуться домой - и принимать бесконечную череду московских друзей, и чуть ли не в каждом номере публиковать московских коллег, которые так чтили "Молодежку"!

Листаю тронутые временем страницы - не властно время над именами. Андрей Тарковский, Иннокентий Смоктуновский, Евгений Леонов, Булат Окуджава, Анатолий Папанов, Евгений Евстигнеев, Юрий Никулин, Зиновий Гердт, Олег Ефремов - трепетно хранит "Созвездие муз" имена и лица этих замечательных людей, бережет их мысли, чувства и слова.

Листаю старые выпуски "Созвездия муз". Цитирую свои давнишние материалы...

"Неожиданность - это когда не ждут"

- Вас очень изматывает работа над фильмом?

- Гораздо больше я устаю от неуверенности, нежели от деятельности. Момент сомнения очень опустошает. Сейчас, в работе над "Обломовым", их очень много. И дальше будет еще больше. Слишком хрестоматийная это вещь. И чем больше мы в нее углубляемся, тем сильнее настораживают и мешают частности. Очень хотелось бы сохранить тот первозданный музыкальный аккорд, который, как импульс, возник при задумке картины...

- Не объясните ли вы, как это с вами случилось: молодой актер, роли таких несерьезных современных мальчиков, одна за другой, и вдруг - режисер, да еще сразу хороший, с оригинальным видением?

- Дело не во мне, не в нас - дело в тех, кто нас оценивает. От них все зависит. Для тех, кто с самого начала относился к нам серьезно - и к Александру Адабашьяну, и к Павлу Лебешеву, и ко мне, - никакой неожиданности не было. Неожиданность бывает, когда не ждут. Понимаете?..

1976 год.

"А душу можно ль рассказать?"

- Но вам же придется смириться с тем, что актер всегда на виду?

- Смириться? Пожалуй. Привыкнуть? Вряд ли. И, по-моему, если зрителя больше интересует актер, нежели его герой, немедленно возникает вопрос об одаренности этого актера...

- Если бы вы были журналистом и задали актеру Костолевскому вопрос, насколько ответственно он относится к предложениям, которые ему делают режиссеры, что бы ответил актер Костолевский?

- Думаю, что в ответ актер Костолевский очень бы задумался.

- Означает ли это, что вы готовы принять любое режиссерское предложение?

- Отнюдь. Я отказываюсь и довольно часто. Но бывает, что и соглашаюсь, когда следовало бы отказаться.

- Чем вы это объясняете? Не кому-то, а самому себе.

- У нас мало, очень мало хороших сценариев. Неубедительное и слабое объяснение, правда? Однако это факт, от которого никуда не денешься... А что остается актеру? Я не оправдываюсь, но что мне делать? Ждать, пока появится роль, такая же интересная и многогранная, как декабрист Анненков? Очень долго придется ждать. Или что предложат похожую? Так похожие предлагают... Понимаете, в кино меня знают только как героя. Но я - актер характерный и в театре играю роли яркого, острого рисунка. Но вообще не понимаю этого разделения: можно подумать, что у героя отсутствует характер. Он-то как раз и должен быть у героя в первую очередь. Вот режиссер Владимир Мотыль, который снял "Звезду пленительного счастья", это очень хорошо знает. Будем надеяться, что у меня еще не закончился период становления: придет время - и начнет выстраиваться цепочка.

- А когда это произойдет?

- Если это произойдет, вы увидите. И я тоже. Мне и самому было бы интересно это узнать...

1978 год.

"Беру кусок жизни, простой и грубой..."

Вот - пишу. Коль многое отпределяет. А еще - в подтверждение других слов Романа Виктюка:

- Всегда встреча режиссера с артистами, в которых еще жива природа, естественность и подлинная эмоциональность, обещает взаимообагащение. Ведь самое сложное - создать во время репетиции семью. И не просто семью, но семью, живущую в атмосфере добра. Если эта атмосфера возникает, то в результате актеры растут как личности. И в конце концов, главное - не поставленный спектакль, а именно репетиционный процесс, в котором каждый из нас изменяется к лучшему... В "Мелком бесе", спектакле о зле, а тема зарождения и наказуемости зла проходит через все мои спектакли, это особенно важно, особенно необходимо...

Скоро таллинский зритель увидит спектакль "Мелкий бес" по роману Федора Соллогуба, писателя, которому принадлежит известное изречение, ставшее эпиграфом ко всему творчеству символистов: "Беру кусок жизни, простой и грубой, и творю из нее сладостную легенду, ибо я - поэт". "Мелкий бес" выходит за рамки эстетической программы символистов и изначально не предполагает "сладостной легенды"...

Но мы несколько забежали вперед. Пока же - раз за разом актеры выходят на сцену под звуки старинного вальса. И буквально на наших глазах люди превращаются в заводных марионеток.

Репетиция продолжается...

1983 год.

"Из французской жизни"

- Простите, завтра у вас съемка тоже в Кадриорге?

- Завтра? - режиссер заглядывает в сценарный план. - Нет, завтра в первой половине дня снимаем на улице Мюйривахе, а вечером - у Домской церкви. На Мюйривахе - нападение наемников герцога Валломбреза на комедиантов, у церкви - встреча барона де Сигоньяка с красавицей Иолантой де Фуа. С Иолантой вы, несомненно, знакомы - это известная эстонская актриса Элле Кулль. А вот что касается исполнителя главной роли, то его охотно представлю: знакомьтесь, молодой актер Олег Меньшиков. Видимо, это имя вам пока ничего не говорит. Но, уверяю вас, только пока...

1984 год.

Откровения тридцатилетнего человека

- У вас в жизни было много интервью?

- Довольно много.

- И охотно на них соглашаетесь?

- Меня не только на интервью - на многое, в том числе и на роли, очень легко уговорить. Поддаюсь на уговоры, порой попадаю в плохие игры, и это отнюдь не становится гарантией от следующей, совершенно аналогичной ситуации. Такой вот характер.

- И на вопросы отвечаете откровенно?

- А что скрывать? За что я люблю свою жену?

- Или, например, свою популярность.

- Популярность - дело сложное. У меня она не такая высокопробная, как у Евгения Леонова. Настоящая популярность - это тоже, знаете ли, дефицит - когда самые лучшие режиссеры мечтают снять тебя в самых лучших фильмах, и телефон от звонков разрывается. А те звонки, которые до шести утра, и в трубку сопят - это мура и только раздражает. Но грубить нельзя, иначе до восьми звонить будут. Приходится убеждать, уговаривать, объяснять, что каждый человек имеет право пожить спокойно.

- Именно к этому вы стремитесь?

- Я безумно боюсь, что перестанет звонить телефон. За двенадцать лет ни разу не был в настоящем отпуске. Однажды собрался и все же поехал: море, пляж, Болгария! На шестой день не мог найти себе места - так исстрадался. Мне казалось, что в это самое время дома бесперебойно звонит телефон, и все киностудии страны хотят видеть на своих площадках именно меня...

- А годы меж тем летят. Сколько вам сейчас?

- Годы летят - 32... Правда, Марк Анатольевич Захаров иногда по запарке называет меня молодым.

- Он вас любит?

- Боюсь гневить Бога... Вы видели фильм "Формула любви"? Разве бы к другому я на такую роль пошел?

- Вы же легко поддаетесь на уговоры.

- А Захарову меня уговаривать не надо, к нему - не задумываясь...

1985 год.

* * *

Эти цитаты можно множить до бесконечности. Можно перечнем знаменитостей устремиться, например, в область эстрады, которой тоже хватало в нашей газете. Но эти строки - совсем о другом. Они - о "Созвездии муз", давно уже ставшем историей "Молодежки". И о людях, застигнутых в паузе между жизнью и славой. Впрочем, настоящая слава - это, конечно, то, что остается после художника, после артиста. Но стоит, пожалуй, время от времени перечитывать эти страницы, чтобы лишний раз убедиться: подлинный успех категорически отвергает точку. Поставим и мы многоточие...

Фото Николая ШАРУБИНА.