Aккордеонист на площади

Виктор Васеха.

Я познакомился с одним из них. Владимир Степанович. Лет ему под шестьдесят, и хоть пошаливает сердце, внешне крепок. Давно бросил курить, выпивает крайне редко. Ходит шагами мелкими, и это означает, что по натуре сей человек - аккуратист и педант. Из Нарвы. Там у него самодеятельный хор, где поют любители. С этим хором он принимал участие в последнем Славянском венке в Таллине. Ругает Н.Соловья. А еще раньше, занимаясь самодеятельностью (итого уже сорок пять лет), многократно становился лауреатом Всесоюзных конкурсов.

Так что человек он знаменитый, но той знаменитостью, которая не на виду, без литаврического грохота.

Еще в советское время восемь раз побывал за границей. Конечно, по комсомольской линии. Тогда иначе и быть не могло. И посылали-то в основном за стоящие дела.

В 1965 году был в Ливерпуле в составе молодежной делегации, и так получилось, что именно для нее тогда еще молодой ансамбль "Биттлз" дал часовой концерт. Единственным во всем Союзе. Это воспоминание на всю жизнь. А еще были встречи с Мурадели, Соловьевым-Седым, Кобзоном, Хилем, Бабаджаняном, великим Мравинским. Они пополнили своими автографами его коллекцию.

Расчувствовавшись, он и мне вручил лист своего песенного произведения - одного из двух сотен, к которым придумал и слова, и музыку.

Сильнейшие впечатления остались от очень давней поездки в югославский Белград. Там он нарвался на пышную сербскую свадьбу, увидел, как местный ансамбль во главе с аккордеонистом наигрывает веселые песни. Аккордеон был - настоящий итальянский "Скандалли" - сорок одна клавиша, сто двадцать басов, пятнадцать регистров. Лучше итальянских аккордеонов в мире нет. Подтягиваются к ним немецкие "Вельтмейстер" и "Хохнер". А за ними - аргентинские и мексиканские, поднявшиеся на распространении танго. Советские "Красный партизан" и "Аккорд" - дрова низкого качества. Ни в какие ворота не лезли за исключением выставочных штучных.

Захотелось ему прикоснуться к клавишам этого итальянца. Подошел, попросил. Дали не только дотронуться, но и поиграть. Профессионал увидел профессионала. Он играл час, и это был сплошной "бис". Как раз на слуху у всех в Союзе была замечательная новая песня "День Победы", и она более чем по сердцу пришлась югославам.

Было сказано так: он играет еще час и получает этот аккордеон в подарок. Час был невозможен, потому что уже ждал самолет в Союз, а опоздание к вылету в те времена приравнивалость к попытке измены Родине со всеми последствиями.

И вот прошло тридцать пять лет, а он все корит себя за то, что не придумал тогда ничего, чтобы получить этот замечательный аккордеон. Сегодня у него пять инструментов - баяны, клавишные аккордеоны и любимые тульские гармони. Играет на всех. Знает около тысячи произведений и большой специалист по их оранжировке - не зря ведь учился у знаменитого Аркадия Басурманова, главного автора всех самоучителей игры на баяне-аккордеоне.

Мы встречались с ним три года. Каждое лето он играл на одном и том же месте возле Ратуши, а я очень люблю гулять по Старому Таллину. Вот и встречались.

За неделю работы на площади он зарабатывает больше, чем за месяц работы в школе музыкальным руководителем. И сам себе хозяин. Именно такой стиль работы - это стиль работы будущего. Его еще называют художническим: захотел - поработал, устал - ушел. Полная работа в охотку.

Он утверждает, что эстонцы и финны не особенно любят свои собственные мелодии. Лучше всего идут русские песни, которые он не только играет, но и поет красивым баритоном. Стоит заиграть "Подмосковные вечера", "Рябинушку", "Из-за острова на стрежень", "Коробейники", как прошедшая мимо туристическая группа возвращается, и тут же все тянутся за кошельками. Тут психология людская срабатывает: стоит одному положить монету в футляр аккордеона, как тут же и другие не хотят ударить лицом в грязь.

Устав, он относит свой аккордеон в соседний ресторанчик и идет гулять по городу. В ресторанчики приглашали играть, но не понравилось то, что владельцы ресторанов пытались диктовать, какую музыку играть. У него - характер, хотелось быть самому себе хозяином.

Когда приезжает из Нарвы - останавливается у одинокого друга - тоже музыканта - на улице Татари. Там они музицируют и выпивают. Все в охотку, под настроение.

Я не уверен, что он действительно прекрасный аккордеонист. Он не застал великого Раймонда Валгре, исключительно мягкого исполнителя, но отлично знал Таммика и Марьяхина - других наших аккордеонистов, про которых охотно рассказывал легенды.

- Может быть, я не имею столь филигранной техники, как другие музыканты, у которых за плечами консерватория: у меня училище и заочный институт культуры, но я знаю несколько приемов, которые именно к моему исполнению и притягивает людей на улицах.

Он гордо смотрит на меня.

Последние два месяца я не вижу его на улицах и площади возле Ратуши. Похоже, он выправил-таки себе российский паспорт - с серым полудокументом всегда было много мороки, и, заплатив за финскую визу, уехал на заработки в Хельсинки. Там возле железнодорожного вокзала есть гостиница, где владелица его очень хорошо встречает, а в пяти минутах находится тамошний "Стокманн", возле которого он и играет.

Пятьсот марок в день. Финны любят русскую музыку.