А МАМЕ БЫЛО ВСЕГО ТРИНАДЦАТЬ

Любовь ТОРШИНА.

Коллеги передали: позвонила женщина - в отчаянии. Дочка родила в тринадцать лет. Ей, бабушке в сорок с небольшим, приходится сидеть с малышом. А кто на хлеб будет зарабатывать? Двое школьников и кроха. Выхода никакого.

ГЛУХАЯ МУЗЫКАНТША

Годами слушаешь людей и поражаешься - до чего жизнь зависит от прeвратности судьбы! Балетмейстер, получивший травму, не может вернуться на сцену и становится прокурором. Гитарист лишился рук... Портниха - зрения. Кто может продолжать жить, а кто теряет себя.

Люба окончила Таллинскую музыкальную школу по классу аккордеона. В Эстонии продолжать учебу не смогла - не было ее отделения на русском языке. И это в 70-х, хотя политиканы продолжают глаголить о тогдашней сплошной русификации. Поехала в Тверь, в музыкально-педагогическое училище.

И все бы хорошо. Но тут заболела банальным гриппом, давшим осложнение на уши. В общежитии просыпались - снег на голове. Результат - пришлось расстаться с музыкой. Первая драма.

Вернулась домой, но все пошло кувырком. Где только ни работала! Корректором в проектной организации, на "Норме" начала с конвейера и кончила тяжелой штамповкой, где ей отрубило палец.

Потом вторая драма - покинул "папа", когда уже было двое маленьких детей. Не пил, не курил, но очень любил женщин - всех подряд. "Творил такие крутые дела, что нас по миру пустил". Исчезал подолгу, а потом стал кидать в жену тарелки, ножи.

С детьми помогали родители Любови Николаевны, надолго брали к себе в Кохила, где у них был дом - сад, баня, хозяйственные постройки. "Папа такой рукастый" - все сам сделал. Но пришла новая власть, и вдруг окружающие заметили, что Николай - единственный русский в поселке. И вот первый поджог, второй... Однажды - ночью, когда дети спали, совсем маленькие. Вздохнул хозяин: не хочу ждать пепелища. Продал дом и уехал с женой в Россию. И помощи не стало.

Пошла Любовь Николаевна торговать на рынке. Один раз съездила в Польшу за товаром. Кое-как выкручивалась с двумя детьми.

У РЕБЕНКА - РЕБЕНОК

Разговариваем на кухоньке, и вдруг неслышно входит девочка - тонюсенькая с большущим ребенком на руках - как она его только не уронит?! Маме Алене теперь четырнадцать, а ее дочке Сонечке скоро годик исполнится.

- Как с учебой?

- Да вот туго нам всем было, когда общими усилиями сдавали экзамены, - отвечает за дочку мама. - Алена - в школу, а я с внучкой целый день. Сдали. Перешли в девятый класс. Так как она несовершеннолетняя, то дотацию дали мне - на ней вчетвером и сидели. Еще есть у нас Женя - на год моложе сестры, тринадцать будет в сентябре. Люди приходили, хотели удочерить девочку - знали, что нам жить не на что.

- Алена, в таком возрасте редко когда нужны дети. Не хотите отдать?

- Я никогда не общалась с маленькими детьми. Но это мой ребенок и я его люблю.

- А папа?

- Рома где-то гуляет. Старше меня всего на год. Учится в 5-й школе. Где познакомились? В городе. Знала всего полгода.

- А теперь?

- Сейчас быть с ним не хотела бы.

- А как родители Романа реагировали?

- Им абсолютно все равно.

- С родителями говорила я, - вступает в разговор Любовь Николаевна. - Мать работает поваром в детском саду, отец - механик по холодильникам. Мать сказала: ваша дочь - ваша проблема. Они даже не поинтересовались - как ребенок родился. Ведь Аленка - сама еще ребенок. Спасибо врачам Центральной больницы. Там такие доктора! Каждые пятнадцать минут приходили, проверяли, помогали, нянчились с нами - бесподобные люди.

- Неужели вторая бабушка так и не пришла взглянуть на внучку?

- Что вы? Даже звонка не было. И папа ни разу не пришел.

БАБУШКА-ОДИНОЧКА

- Как нам выбраться из этой ситуации, ничего не придумаю. Сижу как бабушка-одиночка. Полторы тысячи на четверых. Женя в шестой перешел. Даже в соцобеспечении нам положенную денежку не выплатили. Поскольку мама несовершеннолетняя, то получилось, будто у меня не внучка, а третий ребенок, и вместо трех тысяч, которые даются на первого ребенка, дали лишь две тысячи. В Центральном обеспечении Лена Маазинг позвонила юристу, и тот, я слышала, сказал: у города нет денег.

- Когда вы узнали, что Алена ждет ребенка?

- К сожалению, когда дочка была уже на пятом месяце. Да, прежде ничего не было заметно. А может, я внимания не обращала, потому что и в голову не приходило такое. Вся в заботах - седьмой год тащу их одна. Сразу представила, как должна стать нянькой, сесть дома...

- Конечно, мама устроила скандал...

- Хуже. У меня волосы поднялись дыбом. Хотя не знаю, как повела бы себя, если бы узнала раньше. Все же вряд ли куда-то отправила бы - а вдруг больше не смогла бы иметь детей? Нет, никогда бы такое не взяла на свою совесть.

Увиденное-услышанное навеяло ассоциацию из давно-давно забытых дней. Сын учился в пятом классе 45-й школы, что и сейчас стоит на Палдиски маантеэ переименованная в гимназию. Однажды пришел взволнованным: "Мама, директор сегодня срочно созывает родительское собрание. Говорят, в нашей школе что-то случилось".

Бросив все, побежала. Этого собрания никогда не забуду. Наверное, тогда похоронила уважение к тем школьным педагогам - если уж директор такая.

- У нас ЧП! - закричала (именно закричала) с ходу. - Под окнами школы пятнадцатилетний папа возит коляску с младенцем! Я собрала вас для того, чтобы вы объяснили своим чадам - отчего появляются на свет дети...

Оказалось, что их пионервожатая восемнадцати лет родила ребенка от ученика этой школы. И они его так "задолбали", что мальчик вынужден был уйти. Но у всех нас тогда появились добрые-предобрые чувства к неизвестным родителям юного папы, которые без судов-пересудов тут же взяли к себе маму внука, а потом через разные комиссии добились, чтобы их брак зарегистрировали. Стало быть, дело не в ситуации, а в людях.

- Конечно, нам трудно, - Любовь Николавна берет Сонечку на руки. - Рискнула даже на Тоомпеа пойти. Обратилась в охрану. Поняв суть, сказали: здесь вам делать нечего. В Министерстве соцобеспечения попала к молодой, очень приятной женщине по фамилии Каплан. Она удивилась: "Что вы хотите? У нас нищее государство, которое ничего вам дать не может". Больше обращаться некуда. Может, к депутатам сходить? Я гражданка Эстонской Республики, голосовала за них. Вся наша семья - эстонские граждане. Муж Сергей Борзов числится в розыске, бумаги находятся у судебного исполнителя, хотя знакомые говорят, что видели его в Таллине.

Иногда бывает совсем плохо. Тогда достаю Данилевского - люблю исторические романы. Ольгу Форш, время Павла I, Екатерины. Со зрением стало плохо, а там бумага клетчатая - шикарное издание. У нас раньше была хорошая библиотека, но мы ее "съели". Когда начинаю читать, больше ничего не вижу, не слышу - это единственная отдушина. Ляля маленькая спит, все спят, никому больше не нужно подать, помочь.

Проблемы? Обычные: памперсы, еда, сейчас мы Соню уже на общий стол пристроили. Индивидуальный нам не по карману. Белье кипячу. Когда спрашивают: "Люба, какая у тебя стиральная машина", отвечаю - "Любаша" - вот две руки. Старую-престарую коляску купили за 300 крон, тут же колеса отвалились.

Мне говорят: ты молодая женщина, еще вроде бы ничего, неужели не устроиться? Благодарю за "вроде". Давно ищу работу. Первый вопрос: сколько лет? Сорок - уже не годишься. И еще беда - прямо-таки роковая внешность. Шепчутся: "Она ведь - лицо кавказской национальности!" Господи! Откуда? Папа - русский, коренной москвич, вырос на Шабаловке, мама из Тверской губернии. Но армяне, грузины, действительно, подсаживаются как к своей и говорят на своем языке. Еще одна трагедия!

...Если услышать, что родила девочка тринадцати лет, то первое чувство - естественно, удивление. А далее? Действительно, это личное дело, даже если случилось вдруг, незапланированно. Так считаю. И когда Любовь Николаевна спросила - как поступила бы я на ее месте, ответила, что меня об этом лучше не спрашивать. Ни при каких обстоятельствах в свои личные дела никого не вмешиваю.

Но когда неслышно вошла Алена с толстенькой Сонечкой на руках, ни для какой философии не осталось места. Не зря пишут, что рожать надо в молодости - ну такая красивая "пара" - хоть на картинку. Жаль, что очень любительский снимок из альбома не передает волнующего видения мадонны с младенцем.