Вместо Крафта выберут... Крафта?

С профессором Высшей коммерческой школы Тийтом МАДЕ беседует Татьяна ОПЕКИНА.

- Нет, сегодня уже не тянет. Хотя поначалу, в первые месяцы после окончания моей работы в парламенте, такая тяга была. Ведь я был депутатом двенадцать лет подряд, еще со времен движения "зеленых", предложения четырех о хозрасчете Эстонии. Два с половиной года участвовал в работе исторического Съезда народных депутатов в Москве. Двенадцать лет в парламенте - это, поверьте, много, очень много. Я уже чувствовал, что пора отходить в сторону, пора сесть за письменный стол, ведь последняя моя книга вышла в свет в 1985 году, а до этого их было написано семнадцать! К тому же я понимал, что если снова пойду на выборы и за меня проголосуют, то все равно останусь в оппозиции, ибо с теперешней правящей троицей у меня никаких связей не было.

Сейчас я очень хорошо себя чувствую, снова занимаюсь тем, чем занимался до политики, - преподавательской работой.

- А в ней допустимы двенадцатилетние перерывы?

- Вполне. Тем более что я преподаю сейчас как раз то, что хорошо узнал за парламентские годы, - политическую и экономическую жизнь Эстонии. Молодые люди, идущие в бизнес, почему-то уверены, что бизнес и политика существуют отдельно друг от друга. А я им объясняю, что это заблуждение, что бизнесмен не может игнорировать политику и политиков, потому что именно политики принимают решения, способствующие либо препятствующие успеху того или иного бизнеса. Если вы хотите иметь свою фирму, хотите, чтобы она процветала, то надо обязательно определиться, какое течение в политике, какая партия отвечает вашим устремлениям, надо знать, как складывается обстановка на Тоомпеа, какой там расклад сил, кто с кем и против кого дружит. А еще у меня с сыном есть своя фирма "Политический эксперт". Мы консультируем своих клиентов, а это довольно часто иностранные предприниматели, на предмет кто есть кто в эстонской политике, какие партии исчерпали свой потенциал, какие, наоборот, набирают силу и т.п. Признаюсь, за двенадцать лет я не так уж часто ошибался в своих прогнозах. Во всяком случае, не чаще, чем метеорологи.

- В отличие от метеорологов, хорошо оснащенных технически, вам в ваших прогнозах приходится рассчитывать, как говаривал Пуаро, только на серые клеточки?

- На интуицию, во всяком случае.

- Прекрасно. Сегодня у нас есть великолепный повод эту вашу интуицию испытать.

В политической жизни Эстонии, как и в любой другой стране, время от времени на первый план выдвигается то или иное событие, которое становится предметом всеобщего интереса, споров и даже обострения политической ситуации в обществе. Сейчас мы переживаем сразу два таких события - дебаты в Рийгикогу по поводу налога с оборота на тепло и затянувшуюся историю с выборами президента Банка Эстонии, которая обернулась настоящим спектаклем и на наших глазах из драмы превращается в трагикомедию. Постановщики этого спектакля до сих пор неизвестны, но главную роль в нем согласился играть сам президент республики Леннарт Мери. Давайте порассуждаем на эту тему, а также подумаем над тем, какой вывод из этой истории может сделать каждый житель республики.

Итак, история тянется с апреля, когда закончились полномочия президента Банка Эстонии Вахура Крафта и совет Банка предложил большинством голосов на освободившийся пост не того же Крафта, вторично на этот пост претендующего, а 58-летнего профессора Велло Вензеля. Затем Вензель был утвержден президентом Леннартом Мери, но... не приступил к исполнению новых обязанностей, неожиданно сославшись на болезни, в частности гипертонию. На несколько дней он исчез из поля зрения СМИ, его телефон молчал. Правда, чуть позже профессор извинился перед обществом. Надо сказать, в эту печальную гипертоническую сказку мало кто поверил. А вы поверили?

- Конечно, нет.

- Кто же в таком случае надавил на Вензеля, лишил его возможности поработать? Ведь он рвался на этот пост, у него были свои планы и замыслы, которыми он успел поделиться в своих интервью, в частности журналу "Лууп"...

- Начну с того, что история с выборами президента Банка Эстонии искусственно подогревается эстонской прессой, которая жаждет сенсаций, ищет их и, если не находит, сама их создает. Конечно, налицо жесткая борьба за один из ключевых постов в государстве. Это естественно и объяснимо, такое бывает не только в Эстонии. Но если уж мы говорим об Эстонии, то давайте прежде всего зададимся вопросом, кому это выгодно? Кто потерял власть в банке из-за того, что Вахура Крафта не переизбрали, а на вершине банковского олимпа могут появиться новые люди? Говорят, что две трети (или около того) работников Банка Эстонии являются членами Партии реформ или ее сторонниками. Говорят, что в Банке есть какие-то документы, которые могут пролить нежелательный свет на скандалы, к которым центробанк имеет отношение (Маабанк, история вокруг пресловутых 10 миллионов долларов и т.п.), и потому нежелательно, чтобы кто-то, не входящий в орбиту Партии реформ, имел к ним доступ. Говорят, что реформисты были в шоке, когда совет Банка избрал Велло Вензеля, а президент его утвердил. И была задумана некая хитроумная интрига, которая и была осуществлена. А именно: Велло Вензель находился в кабинете Вахура Крафта (своем будущем кабинете) и собирался затем встретиться с вице-президентом центробанка Пеэтером Лыхмусом. Но в это время позвонил Леннарт Мери и попросил немедленно нанести ему визит. Вензель поехал в Кадриорг, но оттуда не вернулся и с Лыхмусом не встретился. Вензель... заболел. Той самой гипертонией. Правда, она не помешала ему укрыться на несколько дней в Швеции. Чтобы самому успокоиться. И чтобы общественность успокоилась. О чем президент говорил с Вензелем, история умалчивает. Обнаружили какой-то скелет в его шкафу? Наскребли какого-то компромата? Поди знай.

А Вензель, действительно, хотел работать. И мог работать, ведь он высококлассный профессионал. Есть еще один немаловажный нюанс. Борьба между поколениями у нас идет сейчас весьма неприкрыто. Известно, что банковская молодежь, далеко не всегда образованная, беспардонно оттеснила людей постарше. Вензель же, приди он к руководству центробанком, мог бы показать, на что способен высокообразованный, знающий предмет специалист. И это еще один аргумент, почему его надо было отстранить. Не хотели допустить прецедент.

- Второе действие спектакля оказалось не менее драматичным, чем первое, ибо на этот раз Леннарт Мери не утвердил предложенную советом Банка новую кандидатуру - бывшего министра финансов Марта Опманна. Президент упрекнул кандидата в политической ангажированности. Когда разволнованные члены совета в назначенный час пришли к Леннарту Мери за разъяснениями, в кабинете президента находился госконтролер Юхан Партс, который положил на стол якобы компрометирующую Опманна информацию. Поскольку информация эта достаточно невнятная, возникает вопрос, чем же Март Опманн не угодил президенту?

- Видите ли, совет Банка, потерпев фиаско с Вензелем, снова попытался найти хорошего специалиста, а Опманн - очень хороший специалист. По моему мнению, это был самый компетентный министр финансов, которому, конечно же, по плечу был и пост президента Банка Эстонии, но... И тут мне впору снова повторить то, что я вам только что говорил в связи с Вензелем. Опманн - не реформист, он член Коалиционной партии. И, значит, неудобен правящей троице. Правящая коалиция, конечно же, очень хотела бы распустить совет Банка, который она не контролирует (он был скомплектован еще при правительстве Марта Сийманна). Хотела бы сформировать новый ручной состав совета.

- Если Леннарт Мери столь щепетилен к компрометирующим нюансам в деятельности высших чиновников, то почему его не смущает дело о 10 миллионах долларов Сийма Калласа, которое стало предметом судебного разбирательства?

- Смущает, конечно, но он этого старается не показывать. К тому же, если в Банке Эстонии действительно есть какие-то документы, которые характеризуют финансово-банковскую систему Эстонии не с лучшей стороны, то тут уж не до смущения. И президент прав, вмешиваясь в игру и несколько превышая при этом свои полномочия. Он заботится о реноме Эстонии.

- Представители оппозиционных партий страны выступили на днях с обращением к общественности, в котором заявили: демократическое развитие страны начали тормозить корпоративные интересы. По мнению оппозиции, примером лицемерия является упрек Марту Опманну в его политической ангажированности. Когда в начале 1995 года председателем совета Банка Эстонии был Уно Мересте, президентом Сийм Каллас, министром финансов Андрес Липсток, а финансовую комиссию парламента возглавляла Валве Кирсипуу, все как один реформисты, то президент Мери стоически молчал. Согласны ли вы с логикой, доводами оппозиции?

- Согласен. Потому что политическая ангажированность Опманна - абсолютно надуманный предлог. Известно же, что вся финансовая система страны находится, в основном, под контролем реформистов. И они из кожи вот лезут для того, чтобы не подпустить туда кого-либо другого.

- Так оно и есть. И потому спектакль продолжается. Вице-президент Банка Эстонии Пеэтер Лыхмус, кандидатуру которого никто и не предлагал, отказался претендовать на пост президента Банка. Зато член совета Банка Калев Кукк решил выставить свою кандидатуру, заявив при этом, что на самом-то деле он хотел бы видеть на посту не себя самого, а вовсе... Вахура Крафта! Круг замкнулся. Не это ли имя и есть то самое заветное, та идея, из-за которой два уважаемых специалиста - Вензель и Опманн - оказались между шестернями эстонской политики?

- А теперь представьте себя на месте членов совета Банка Эстонии. Они ведь в большинстве своем не голосовали за Крафта. Не хотел бы я быть на их месте. К тому же еще не вечер. Быть может, еще и шведы скажут свое слово. Обладая контрольными пакетами в Хансабанке и Юхисбанке, они вряд ли будут безразлично наблюдать за происходящим со стороны.

- Велло Вензель в своих интервью указывал на необходимость усилить надзор за коммерческими банками, улучшить условия их конкуренции. Вы думаете, что и Крафт - не последняя кандидатура в этой игре?

- Я не уверен, потому что в Эстонии ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Мне ведь неизвестна вся подноготная, я только анализирую ситуацию. Кстати, это намного интереснее - вслух анализировать и прогнозировать ситуацию, нежели иметь настоящую информацию и молчать.

- Действительно, банковский сектор в сегодняшней экономике Эстонии занимает особое, элитарное место. У финансистов самые современные здания, самые высокие доходы, самые молодые лица. У них своя партия - реформистов. Получается, что и президент у них свой? Я имею в виду президента Леннарта Мери...

- Конечно, реформисты имеют на него влияние, как раньше имела влияние партия "Исамаа". Но, повторяю, быть может, Леннарт Мери, владеющий информацией в полном объеме, решил, что к Банку нельзя подпускать нового человека.

- Значит, в центробанковских шкафах и впрямь полно скелетов. А ведь Банк Эстонии - главная бухгалтерия государства. Он эмитирует крону, хранит ее, поддерживает стойкость обменного курса. Он должен быть консервативен.

- А он консервативен. Его прогнозы осторожны, не страдают чрезмерным оптимизмом. И он боится евро. Тревожится, что из-за евро потеряет свое могущество. Мы ведь только на словах очень торопимся в Европейский союз, а сами при этом думаем, как бы не переусердствовать с торопливостью. Конечно, готовясь ко вступлению в ЕС, мы интенсивно перестраиваем свое общество, подготавливаем к этому событию многие области своей жизни, тем более что получаем на это деньги, но в то же время прекрасно понимаем, что потеряем значительную часть своего суверенитета, и от этого на душе очень тревожно. Но это уже совсем другая тема.

- Возможны ли политически неангажированные чиновники в высших эшелонах власти?

- Нет, конечно. Ведь этих чиновников назначают политики, и, значит, каждый из них должен быть угоден той или иной политической группе, которая предпочла именно его. К тому же Эстония - маленькая страна, здесь все друг друга знают. Знают о симпатиях, знают и об антипатиях. И от этого никуда не денешься. Согласитесь, это чистый идиотизм, когда какой-либо политик, получив высокий пост, вдруг объявляет, что временно приостанавливает членство в своей партии. Он что, перестанет встречаться и общаться с теми, с кем встречался и общался до сих пор? Если уж хочешь перепрыгнуть свою тень, тогда, по крайней мере, совсем выходи из партии.

- Не кажется ли вам, что президент Мери на наших глазах перестает быть президентом всего народа?

- Да, сейчас он принимает решения, которые угодны лишь одной части общества, тормозит, вернее, даже препятствует демократическим выборам президента Банка Эстонии.

- Но он все же утвердил Велло Вензеля...

- Попробовал. Одной рукой дал, а другой взял. Значит, на него нажали. И, значит, было чем нажимать. Это мое предположение.

- Не только ваше. После строительства дома за полтора миллиона крон, жилая площадь которого составляет 300 квадратных метров, у самого президента, похоже, есть проблемы с коррупцией. Когда оппозиция говорит о коррумпированных группах, интересах, то речь ведь идет не о мифе, а о реальности.

- Конечно, о реальности. Любому ясно, кто руководит эстонским банковским делом, которое стало базисом и надстройкой Партии реформ. У этой партии сейчас крыша горит над головой. Не зря она теряет популярность, не зря ее называют партией кровопийц.

- Какие же выводы вы можете сделать из этой пока еще не законченной истории?

- А я думаю, что это уже почти законченная история. Президент, конечно, еще немного потянет резину, чтобы выйти из воды если не сухим, то хотя бы в более привлекательном виде. Эстонское общество успокоится, найдет новую тему для споров и забудет историю с утверждением президента Банка Эстонии. Просто будет знать, что долго искали лучшего кандидата. И нашли.

- Крафта?

- На сегодняшний день - 5 июня в 13.00 (в этот день состоялась беседа. - Т.О.) я на восемьдесят процентов уверен, что именно Крафта. А двадцать процентов... Их оставим на всякий случай. На шведский случай. Впрочем, если Крафт устраивает и шведских собственников, то с этой кандидатурой все в порядке.

- Спасибо за беседу.

P.S. Прогноз нашего собеседника оказался точным: 7 июня президент Леннарт Мери все-таки утвердил избранного с третьей попытки Вахура Крафта.