Имеет ли право зек хранить молчание?

Подборку писем подготовилЮрий ГРИГОРЬЕВ.

В редакцию довольно часто приходят письма из мест лишения свободы. Многие из осужденных жалуются на условия их содержания, некоторые требуют вмешательства газет в тех случаях, когда администрация тюрем попросту пытается навести в своем "доме" порядок, приструнить злостных нарушителей дисциплины. Еще одна категория осужденных с помощью "Молодежки" стремится внести свои коррективы в Уголовный кодекс и даже Конституцию страны, ссылаясь на то, что в Эстонии царит правовой беспредел. Значительно меньше приходит писем от людей, которые не пытаются оправдать себя за совершенные злодеяния, а желают одного - решить проблему, ставшую для них неразрешимой в условиях тюремного содержания. Сегодня им слово.

Эх, ты, воля, моя воля...

Так уж случилось, что я являюсь инвалидом II группы c 1985 года (у меня нет одной ноги и сильно повреждена вторая). В связи с этим вынужден носить протез, постоянно иметь при себе запасные части и инструменты для его ремонта. И все это - в условиях нахождения в местах лишения свободы.
Не так давно при обыске в моей комнате наряду с другими вещами администрацией тюрьмы были изъяты запасной протез, запчасти к нему и инструменты. Все это оперативники в список изъятых вещей вносить не стали, сославшись на выданное мне разрешение, хотя и просроченное. Сказали: "Оформишь новое - получишь свою утварь обратно".
Три месяца я стучался в закрытую дверь, пытаясь вернуть необходимые для жизни вещи. Меня не слышали до тех пор, пока в декабре 1999 года я не решился объявить голодовку и отправил жалобу в Министерство юстиции и Государственную прокуратуру.
На десятый день голодовки в свой кабинет меня пригласил заместитель директора тюрьмы И.Сасюк, который сообщил, что администрация учреждения может вернуть из вещей только то, что осталось после того обыска в моей комнате. Осталось же, как выяснилось, далеко не все: часть инструментов и несколько мелких запчастей от протеза. Так и не удалось руководству тюрьмы найти запасной протез и запасные шины к нему. И что ж тут удивительного: с тех пор прошло целых три месяца.
Пришлось составлять новое разрешение с конкретным перечнем возвращенных вещей. По поводу протеза договорились с господином Сасюком следующим образом, вот его слова: "Гарантирую тебе, что как только возникнет необходимость, отремонтируешь свой протез за счет тюрьмы". На подобных условиях я завершил голодовку и отозвал назад жалобы.
В феврале нынешнего года мой протез основательно сломался. Мне пришлось вновь обратиться к администрации тюрьмы за помощью. Вот каким образом она ее оказала. Вначале отвезла меня (за мой же счет!) к специалисту в Таллин для оценки состояния протеза. Тот дал письменное заключение: "Ремонту протез не подлежит, его эксплуатация опасна". Еще столичный специалист назвал цену за новый протез - 18500 крон. Таких денег не оказалось ни у тюрьмы, ни у Министерства юстиции, а директор учреждения господин И.Торм вообще снял мою проблему с повестки дня, сказав, что раз в перечне изъятого отсутствует запасной протез и инструментарий к нему, то их никогда и не... существовало в природе.

Через два месяца я должен освободиться из тюрьмы. Администрация тюрьмы просит у меня прощения, дескать, извини, что так нехорошо все произошло, выйдешь на волю, там и отремонтируешь свой протез. Люди добрые, но ведь до нее, до этой воли, еще надо дойти на одной ноге...

Андрей Лайдинен, Румму-3.

Пожизненное заключение

История моя проста. Не так давно, отбывая срок в тюрьме, я был осужден по статье 177 Уголовного кодекса ЭР, предусматривающей лишение свободы за хранение и употребление наркотических препаратов в местах заключения, и получил небольшой "довесок" к предыдущему сроку. Можно было бы с данным фактом смириться (сам виноват!), если бы не моя хроническая тяга к наркотикам. Как теперь я понял, избавиться от нее в тюремных условиях не удастся. И не только потому что здесь отсутствует надлежащее лечение этой страшной болезни, а главным образом в связи с тем, что любой наркотик в"зоне" достать гораздо легче, чем на воле. Разница лишь в цене.
Основным поставщиком порошка и "травки" в наше учреждение является младший состав охраны тюрьмы. Это ни для кого не секрет. Однако наркотик продолжает "гулять" по "зоне". Им торгуют, его подсовывают в оперативных целях строптивым зекам. В итоге многие мои товарищи по несчастью уже в третий раз получают дополнительные сроки все по той же статье Уголовного кодекса. В ближайшем будущем для таких как мы просвета не видно. Наш срок наказания из года в год все увеличивается и увеличивается, некоторые из нас стали называть его пожизненным заключением. Возможно, подобный вердикт, диктуемый обстоятельствами, и станет окончательным, если в "зону" и в дальнейшем будет открыт доступ наркотикам.

Дмитрий Сидоров, тюрьма Мурру, 3-й блок.

Без права на... очередь

О себе сообщаю следующее: пока еще не осужден (надеюсь, что и не буду), нахожусь в тюрьме под следствием. Проблема же моя заключается лишь в одном - я живу без документа, удостоверяющего личность. На все просьбы справить в надлежащем порядке для меня паспорт администрация тюрьмы отвечает категорическим отказом, мотивируя это тем, что подследственным подобного рода документы не оформляются. Но ведь я же человек, родившийся и выросший в Эстонии, а до настоящего времени даже не осужденный!
Узнаю из вашей газеты о том, как трудно так называемым негражданам продлить вид на жительство: приходится отстаивать огромные очереди в Департаменте гражданства и миграции. Понимаю, проблемы вольных людей, но они, в отличие от нас, хотя бы имеют право на очередь. Неужели верны утверждения моих сокамерников, что с момента прибытия в следственный изолятор человек лишается всех прав? В том числе - на право иметь удостоверение личности...

Александр Чубаров, Центральная тюрьма, комн. 244.