Судьба вела не по прямой

С вице-мэром Хайфы, ученым и драматургом Валентином ФАЙНБЕРГОМ беседует Элла АГРАНОВСКАЯ.

Кроме того, в середине восьмидесятых на сцене Русского драматического театра шел спектакль "Кто-то должен уйти", поставленный по пьесе Валентина Красногорова - это литературный псевдоним Валентина Файнберга, перу которого принадлежит 25 пьес, и 15 из них успешно поставлены во многих театрах мира. При том, что вот уже восемь с лишним лет мой собеседник живет в Израиле, встретились мы не в Хайфе, где я была буквально месяц назад, и не в Эстонии, где тоже было бы вполне естественно увидеться, - встретились мы в Санкт-Петербурге: в Театре на Литейном была премьера пьесы "Торговцы резиной", которую перевел с иврита на русский Валентин Файнберг. Впрочем, и Петербург для него тоже - город не случайный: здесь он родился. Здесь жил всю жизнь, разумеется, за вычетом лет, прожитых в Эстонии и Израиле.

Сейчас профессор Файнберг занимает пост вице-мэра Хайфы, третьего по величине города Израиля, и, конечно, было интересно, как на этом фоне складывается его научная и творческая биография. Но наш разговор постоянно возвращался к Эстонии, где у Валентина Файнберга много друзей. И много замечательных воспоминаний, без которых даже насыщенная жизненная палитра утратила бы самые яркие краски.

И на прямой вопрос, как складывается сегодня его научная биография, ответ звучит так: "В Израиле продолжил научные исследования, написал около двух десятков научных работ, часть которых, кстати, опубликована в Эстонии, но в основном в журналах Европы и Америки".

- А как вы оказались в должности вице-мэра Хайфы?

- Получилось так, что спустя какое-то время после приезда в Израиль, я бы сказал, довольно случайно оказался вовлечен в политику. Люди, с которыми меня связали дружеские отношения, позже стали сильными мира сего - министрами, депутатами парламента, ну, а сам я стал вице-мэром города Хайфы. Сфера моей деятельности - культура. Но кроме того, я еще занимаюсь развитием связей между Хайфой, Израилем и странами СНГ.

- А что касается стран Балтии, в частности Эстонии?

- К сожалению, руки пока не дошли. Да и посольства Эстонии в Израиле пока нет - его интересы представляет посольство Латвии. Но, конечно, хотелось бы развивать такие связи, потому что здесь есть взаимный интерес, и экономический, и культурный. Недавно к нам приезжал хор из Эстонии, и я даже приветствовал его по-эстонски. И было очень приятно видеть знакомые национальные костюмы, привезенные из разных уездов, слушать красивые песни. Пели они замечательно! И хотя мое присутствие там было официальным, искренне скажу, что весь официоз растаял на фоне этого чудесного пения.

- И все же должность вице-мэра обязывает ко множеству хлопот. Как вы успеваете при этом писать пьесы, заниматься научной деятельностью, оставаться драматургом, оставаться ученым? Или вы не успеваете?

- Думаю, что не успеваю. Понимаете, есть птица гусь - она и плавает, и летает, и ходит по земле. Но я бы не сказал, что делает все это хорошо.

- Но вы ведь не скажете, что работа вице-мэра вас совершенно не привлекает, и вы занимаетесь ею только потому, что обязаны заниматься.

- Это зависит от настроения. Иногда кажется, что надо бросить это дело сегодня, потому что очень утомляет непрерывное давление снизу, сверху, сбоку, всякого рода политические движения - очень много завязано на этой должности, начиная от правительства и кончая самыми низами. Все время существует брожение, особенно в такой стране, как Израиль, которая похожа на бурлящий котел. Там ни одного дня не бывает скучно, и каждый день - три решающие новости, которые переворачивают все сверху донизу. Но в хорошие минуты думаешь, что все-таки многое удается сделать, хорошее удается сделать, защищать интересы нашей части населения, помогать интеграции, помогать восстановлению отношений дружеских связей между оставленными странами и новой страной. В Израиле не очень ясно понимают, что такое Россия, что такое Эстония, что такое те страны, которые оставили репатрианты, какая там богатая культура, какая интересная история, насколько развитая промышленность, технологии. Все больше ориентируются на Запад, на Америку, а наша задача - повернуть Израиль лицом еще и к той стране, благодаря которой он фактически существует.

- Возникает ощущение, что Хайфа - наиболее "русский" город. Во всяком случае, на улицах, русская речь звучит гораздо гуще, чем в других больших городах.

- В Хайфе живет 60 тысяч людей, для которых родной язык - русский. 60 тысяч - это целый город. Есть районы, где русский язык является доминирующим. К сожалению или к счастью, трудно сказать, образовалась такая вот структура, которая живет совершенно самостоятельно, со своими газетами, со своим телевидением, магазинами, врачами, бизнесом. В этом вполне нормально можно прожить всю жизнь, не зная ни слова на иврите. Хорошо это или плохо - другой вопрос.

- Какой? Хорошо или плохо?

- И хорошо, и плохо. Раньше люди приезжали и, как в холодную воду, бросались в новую жизнь. Начинали ее абсолютно беспомощные, не умеющие ступить шагу. Теперь есть своя среда, и человек себя чувствует комфортно: не пропадает его культура, его язык. Он может говорить, у него есть темы для беседы, ему нескучно, ему есть, как развлечься, у него есть источник новостей, он может найти работу, у него есть помощь. С другой стороны, все-таки он находится в новом государстве, и чтобы стать полноценным гражданином, внедриться, нужно знать язык, обычаи, традиции, историю. И эта изоляция, конечно, замедляет процесс интеграции.

- Но к молодым это не относится.

- Молодые интегрируются быстро, потому что дети идут в школу, там только один язык, они очень быстро отвыкают от русского. Но тогда возникает другая проблема - проблема поколений. Эта проблема существует всегда, но если еще родители и дети в буквальном смысле говорят на разных языках? И ведь не только в языке дело: есть мама и папа, которые знают, кто такие Лев Толстой, Тургенев, Чайковский, и вырастает сын или дочь, которым эти имена ни о чем не говорят, и все это им неинтересно. Они живут рядом, при этом - разные культуры, разное прошлое, разные интересы, разные намеки, разные ассоциации. Скажем, для нас фраза Высоцкого: "Я самый непьющий из всех мужиков, во мне есть моральная сила" - сразу вызывает целый ассоциативный ряд. А я знаю девушку двадцати лет, которую десяти лет от роду привезли из России - она просто не понимает, что эта фраза значит, хотя язык понимает.

- И все-таки странно, почему в Хайфе, культурном городе, где столько людей говорит по-русски, нет русского театра. Ведь, по идее, должен же быть!

- Причин несколько. Первая - государство не поощряет русскоязычную культуру.

- Вы это говорите с печалью?

- Я говорю это как объективную вещь. И говорю задумчиво, потому что был бы премьер-министром, я бы тоже не знал, надо ли ее поощрять. Все здесь очень сложно, все имеет свои плюсы и минусы. В общем, община должна об этом думать, и если общине нужен театр, она должна его поддерживать.

- Община не хочет?

- Община еще все-таки бедна, ее достаток пока еще ниже среднего уровня, еще мало богатых людей. Есть уже, но мало. Недостаточно меценатов - это дорогое дело. Кроме того, достаточно сильная конкуренция среди приезжих: приезжают самые популярные артисты и коллективы, вы, наверное, заметили.

- Заметила. У нас то же самое. И все это понятно. Но мы свой Русский театр очень бережем, потому что никакие гастролеры восполнить его не могут. Кстати, государство не перекладывает заботу о нем на плечи общины.

- Мы тоже считаем, что должен быть свой театр. Был когда-то "Гешер", но он постепенно переходит на иврит и уходит от нашей культуры, от нашего прошлого, от наших интересов в сторону. Возможно, это хорошо, но своего театра, который на русском языке выражал бы проблемы миллионной общины, в Израиле, к сожалению, нет. И вот вам печальный пример: режиссер Ян Баренбойм, молодой, талантливый, хочет ставить спектакли, умеет ставить, ставит, но для этого едет на Украину. Замечательная актриса Ирина Селезнева едет сниматься в Россию, в Белоруссию. Нет сферы применения своим талантам.

- Кстати, какой ваш рабочий язык? Вам приходится говорить только на иврите?

- Нет, конечно. В Хайфе - 60 тысяч, грубо говоря, моих избирателей, и все приходят со своими предложениями, бедами, просьбами, поэтому русский язык по-прежнему остается для меня преобладающим. Но как только поворачиваюсь лицом к коллегам и к власти, там, конечно, только иврит. Столько приносят в день официальных документов, циркуляров, правил, инструкций, законов, вся эта бюрократия, обсуждения, заседания, я член девяти комиссий, четырех директоратов - без иврита просто было бы невозможно работать.

- Давайте будем устанавливать контакты между нашими такими разными и вместе с тем чем-то очень похожими приморскими городами.

- Давайте.