Трагедии нашего времени

Любовь СЕМЕНОВА.

Подкравшись незаметно, наркомания вдруг влетела в нашу жизнь ураганом, сметая на своем пути все, не разбираясь и не взвешивая невиновных и провинившихся, ломая судьбы и забирая жизни. Усиленно в свое время замалчивая проблему, стараясь не признавать того, что она уже есть и уже пожинает свои плоды, мы лишь усугубили ситуацию, с тем чтобы несколькими годами позже пожалеть об упущенном времени. Ни взрослые, ни их дети не были готовы к восприятию реальности и, оказавшись перед ужасом произошедшего, просто растерялись.

В поисках выхода бросившиеся за помощью к специалистам - наркологам и психологам родители, сначала каждый сам по себе, наедине со своей бедой, в конечном итоге пришли к тому, что в одиночку со страшной проблемой не справиться, как ты ни бейся. Помощь пришла со стороны Центра профилактики СПИДа. С подачи Нелли КАЛИКОВОЙ и при содействии Калле ЛААНЕ из Общества реабилитации зависимых больных, который проводил лекции и объяснял, что же такое изначально наркотическая зависимость и как близкие люди могут и должны способствовать преодолению зависимости, родители в конце концов организовались, и в январе 1998 года появилось и продолжает работать некоммерческое общество "Родители против наркомании". Первоначальной целью ставилась попытка помочь себе выйти из состояния подавленности, страха, отрицательных эмоций, найти способы преодоления такого состояния. А потом, когда пришла уверенность в своих силах, появилось желание помочь другим, кто надломлен, мечется в поисках выхода и поддержки. Члены общества ходят в школы, встречаются с родителями и детьми, разъясняют, беседуют, распространяют литературу, всеми силами стремясь помочь тем, кто в такой помощи нуждается.

Дважды в неделю, по понедельникам и средам, по адресу: Таллин, Каху, 4, в здании Ласнамяэского открытого молодежного центра родители детей-наркоманов собираются, чтобы поддержать друг друга, поделиться пусть даже небольшими радостями, вместе поискать новые варианты выхода из проблемы. Уже появились свои наработки на основе личного опыта, вследствие чего появилась программа "Жесткая любовь". Всем известно, как тяжело переживается потеря близкого человека. Ребенок, ставший наркоманом, тоже потеря в переносном, а нередко и в буквальном смысле. И тоже опускаются руки, и жизнь становится ненужной и лишней. И тогда на помощь вам придут такие же, как и вы, переживающие или пережившие, но не замкнувшиеся в своем горе люди, придут, чтобы помочь вам. Это своего рода группа поддержки в кризисной ситуации. Нет, они не будут лечить ваших детей, для этого существуют врачи, но помогут обрести смысл жизни, и отступит кризис, и появится вера и оптимизм. А это очень важно и для вас, и для ваших детей. Главный принцип - не замыкаться в своей беде, выбираться из нее самому и пытаться вести за собой других. И не пытайтесь бежать от своих проблем, потому что они побегут за вами.

* * *

У Людмилы сын, которому 21 год. Принимает наркотики с перерывами лет с шестнадцати. Там, где наркотики, естественно, и преступления. Кражи, во всяком случае, непременный спутник всей жизни под гнетом дурмана. Сын Людмилы тоже отсидел реальный срок один год и два месяца за мелкие кражи. В августе прошлого года вышел на свободу "чистый, красивый, даже не курил". Но для того, чтобы жить, как известно, нужны деньги. Если не воровать, то их необходимо заработать. А вот тут как раз первая проблема. Никому не нужен бывший вор. В нашей стране даже честные люди далеко не всегда обеспечены работой. До отсидки работал, но денег за это не получал. Не секрет, что некоторые "рабовладельцы" не хотят утруждать себя выплатой зарплаты своим работникам, обещая "потом да как-нибудь". И люди, надеясь, продолжают работать и ждать. А теперь совсем ничего. Отчаяние. Держался какое-то время, но опять пришел к тому, от чего уже попытался уйти - к наркотикам. Видимо, другого пути для себя не представлял. А деньги нужны. Стал врать: "Хожу на метадон", "Нужны деньги под суд, старые дела". Стал таскать вещи из дому. Практически ничего ценного в доме не осталось. Людмила, идя домой с работы, постоянно со страхом думала о том, что ждет ее там. Да и ждет ли вообще что-нибудь. А долги тем временем росли. В январе окончательно сорвался. Приполз домой (каким образом, непонятно) никакой. В отчаянии, не зная, что делать и предпринять, позвонила по телефону доверия. Оттуда узнала про больницу на Висмари. А на Висмари ответили: "У нас таких много, огромная очередь. Вот если будет терять сознание - звоните в "скорую". И все. После этого десять дней ужаса, к которому примешивались страх за сына и отчаяние от того, что ничего, ничего не может сделать. Записались к Добровольскому. Но, чтобы закодироваться, необходимо быть совершенно "чистым", иначе нет смысла что-то делать. Чтобы "очиститься", необходимо ставить капельницу. Стоимость одной капельницы - 400 крон. Одной не хватило. Ставили три раза - в сумме получилось 1200 крон. Опять стал врать про долги, про то, что деньги нужны на лечение. И однажды ушел, чтобы не вернуться. Позже узнала, что сидит под следствием в ожидании суда. Разбой. Мать произносит страшные слова: "Следователь обещал, что дадут три года. Слава Богу, что он там. Я хотя бы знаю, что он жив. Немного отдохну от проблем. Вот только что дальше, когда выйдет, не знаю. Неужели опять все сначала? Ведь они сами страдают от этого. А гадов тех, которые наркотики продают, расстреливать надо, не жалея".

* * *

Сергею почти 21 год. Он наркоман. Рассказывает о себе вполне спокойно, но проблемы с речью, это заметно: "Стал колоться с 18 лет, после травмы, хотя раньше траву курил, но не нравилось, эффекта не дает. Когда было семнадцать, вымогали деньги, сначала 500 крон, потом пять тысяч. Узнали, что с матерью собирались менять однокомнатную квартиру на двухкомнатную. Избили, закопали, травмировав позвоночник. Сам себе копал могилу. После этого - инвалид третьей группы. Полгода провел в психиатрической клинике. Друг посоветовал уколоться, чтобы снять страхи. Помогло. Стал колоться регулярно. Наркотики успокаивают. Работать на могу, инвалидность мешает, боль в спине, быстро устаю. Пенсия 800 крон. Где беру деньги на наркотики? Ворую. Попасться не боюсь. А чего бояться? Меня не посадят, потому что инвалид. Ворую один, если поймают, дадут месяц принудительного лечения или штраф. Тут как-то штраф назначили 1400 крон. Конечно, не заплатил. Пытался покончить самоубийством, надоело каждый день воровать. Резал вены, взял 140 таблеток снотворного, съел, провалялся три дня в коме. Но умереть, видно, не судьба. Выжил. И "завязать" с наркотиками тоже не могу. Прошлой весной полтора месяца жил на хуторе от Каликовой (место под Раквере, где можно жить, работать, освобождаясь от зависимости), переломался. Думал, все. Но страхи не покидают. Если раз в неделю не уколюсь, не могу жить. Алкоголь тоже не помогает, от него жить не хочется, а наркотики успокаивают. Чем колюсь? Судофед, он в аптеке без рецепта продается, героин, амфетамин, мак варю, да всем, что под рукой. Как бы попонятнее вам объяснить - "загружаюсь", чтобы жить легче было. Знаете дискотеку "Арктик"? Там первую дозу бесплатно дают. Почему наркоманом не стать? Сестра по отцу от его второго брака туда ходит. Ей восемнадцать. Сказала, что пробовала. Не знаю, может, и колется. Не спрашивал, а сама не говорила. А свободное время - у меня его много, сами понимаете, провожу в баре, на игровых автоматах, иногда в казино хожу. Да в общем-то в баре сижу целый день. Если не дома, то там".

Стараясь успеть за рассказом, я записывала и вдруг написала что-то не так. Сергей сразу заметил ошибку, поправил. Спросила: "Внимательно следишь за тем, что пишу?" Нисколько не смутившись, спокойно ответил: "Привычка. Всегда слежу в полиции, когда протоколы пишут".

* * *

Мать Сергея тоже приходит на встречи с другими родителями, видимо, надеясь, что что-то вдруг изменится, да больше для того, чтобы самой свое жуткое состояние облегчить. Здесь же, на Каху, 4, с родителями зависимых от наркотиков молодых людей работают психологи из недоходного общества "Союз молодых психологов", работают бесплатно, при полном осознании того, насколько серьезна проблема, чтобы отмахнуться от нее или стараться не замечать. Психологи Александр НЕДАШКОВСКИЙ и Людмила ГЕРАСИМОВИЧ поделились своими мыслями по проблеме: "Наркомания - тяжелая болезнь, требующая основательного медикаментозного лечения и длительной реабилитации. Если не будет поддержки со стороны государства, не будет выработана специальная программа, нам никогда не преодолеть этого. Сейчас же нет никакого взаимодействия в работе полиции, больницы Висмари, да и мы сами по себе. Каждый работает по отдельности. А проблему можно решить только сообща, по-другому невозможно. Проблема требует всестороннего, углубленного рассмотрения. Наркомания - это не только сиюминутный сюжет-страшилка о бьющемся в ломке наркомане, а огромная беда как всех, кто вокруг наркомана, так и его самого. И нужно в конце концов понять это. Нельзя сказать наркоману: "Не будь наркоманом". Это все равно, что заявлять больному, скажем, диабетом о том, что болеть нехорошо. Почему идет сравнение с диабетом? Потому что и у больных диабетом, как и у больных наркоманией, существует такое понятие, как "сухая" ломка, когда отсутствие необходимой дозы лекарства или наркотиков может привести к необратимым последствиям. Это такая же пожизненная болезнь, излечиться от которой невозможно, можно только снять остроту заболевания и оттянуть кризис. Только через семь лет после прекращения приема наркотиков можно говорить о толерантности, восстановлении организма, возвращении адекватного восприятия, адаптации к окружающему. Известный факт, когда больной алкоголизмом после пяти лет непринятия алкоголя вновь стал выпивать, и уже через два месяца организм вернулся к тому состоянию, какое было пять лет назад.

* * *

По классификации Всемирной огранизации здравоохранения, наркомания - это заболевание, относящееся к группе "зависимость от психоактивных веществ", куда еще входят, кроме наркотиков, алкоголь, никотин и т.д. Метадон - это не лечение, тем более что назначается он с восемнадцати лет, а возраст наркоманов снижается изо дня в день. Рецепты, что выписываются в больнице для наркоманов, те же наркотики - транквилизаторы, барбитурат. Рецепт, допустим, выписывается в расчете на два месяца, а употребляется выкупленный наркотик в два-три дня. И - за новым рецептом. Что толку в таком лечении? Установка психологов должна быть такова, чтобы способствовать оздоровлению общества через семью. Все другие испробованные способы эффективного результата не дали. Придет время, когда и проблема наркотиков станет обыденностью, равно как и проблема 70-80-х годов - алкоголизм, и тогда на смену придет что-то новое, при этом ни алкоголизм, ни наркомания не исчезнут. И запускающий механизм находится в семье, где, по логике вещей, должен бы находиться и механизм сдерживающий. Подумаем, что может прийти на смену наркомании еще более страшное? Не дети ли монстры, рожденные насквозь больными родителями?

Вывод только один: до тех пор, пока власти предержащие не осознают всех масштабов и последствий наступающей эпидемии, все разговоры и потуги заинтересованных организаций и отдельных лиц не имеют никакого смысла.

Гордостью общества "Родители против наркомании" является один (будем надеяться, что пока один) положительный пример взаимодействия матери и сына, который уже полгода наркотики не употребляет. Но какой ценой и какими усилиями это достигнуто, даже представить трудно.

* * *

Сын, бывший наркоман, 21 год: "Мне было четыре или пять лет, когда мама второй раз вышла замуж. Отношения с отчимом не сложились с самого начала. Помню, что решил для себя: они сами по себе, а я отдельно. Не хотелось, чтобы из-за меня у них с мамой портились отношения. Впервые попробовал наркотики, когда мне было 14 лет. Сначала за компанию, дружил с ребятами старше себя. Мне они казались такими крутыми, на тачках, навороченные. Воровал. Просто хотелось так же красиво жить. Романтика. Глупый был. Это я сейчас понимаю, что можно жить по-другому. А тогда об этом не думал. О наркотиках тогда практически и не говорили. Только помню, что как-то был разговор, что если начал, то уже все, не бросишь. Но все это не казалось тогда чем-то страшным. Начал принимать периодически, и через год появилась потребность. Когда начал, героина не было, "торчал" на маке. Сорок минут варишь - и "вмазывайся". Позже пошел героин. Вот только одно могу сказать: удовольствие от наркотиков получаешь только в первый год, а потом сам не понимаешь, зачем колешься. А остановиться уже не можешь. Это, как утром кофе попить, входит в привычку. "Вмазался" и думаешь - а зачем? А не колешься - ломает. И вот в таком состоянии постоянно - или под кайфом, или плохо. И главное, впереди - ничего, никакого просвета.

Вам, наверное, даже понять трудно, как страшно жить в состоянии полной зависимости от наркоты. Я ощущал себя находящимся в черной комнате, где нет ни окон, ни дверей и откуда нет выхода. Если бы не мать, я не знаю, что со мной было бы дальше. Знаете, полгода без наркотиков - это еще не срок. Должен пройти не год и не два, чтобы уже с уверенностью думать о том, что никогда к ним не вернешься. Пока мыслями постоянно возвращаюсь к наркотикам, когда наваливаются проблемы. Успокаивает то, что настал момент, когда стало страшно возвращаться обратно. Стараюсь держаться на плаву, хотя, говорят, наркотик умеет ждать.

Сейчас работаю, а деньги стараюсь отдавать матери, ведь я так и не научился обращаться с деньгами нормально. Теперь думаю, какой же я был глупый. Мои бывшие одноклассники стали благополучными людьми, некоторые уже обзавелись семьями. А я все это время ерундой занимался. Вернуться бы на шесть лет назад, я сейчас совсем по-другому свою жизнь построил бы. Обидно, что все так глупо вышло. А наркоманов очень много, вы даже представить себе не можете, сколько их на самом деле".

Валентина (мать): "Должна сказать, у меня даже мысли о наркотиках в связи с сыном никогда не возникало. Все, что угодно, только не это. Хотя и чувствовала, что чем-то сын все-таки повязан, так как не ночевал дома, начал воровать. Контакта с сыном не было никакого. Общение ограничивалось при становящихся все более редкими встречах одним вопросом: "Был ли в школе?". В девятом классе остался на второй год. По-другому и быть не могло, ведь в школу почти не ходил. Из дневной школы ушел в вечернюю, а я для себя решила: все, хватит, надоело, он должен закончить хотя бы девять классов, чего бы мне это ни стоило. И я стала ходить с ним в школу. Сидела на уроках, писала за него конспекты, вместе учили уроки, не отставала от него ни на шаг. Чуть ли не за руку водила на занятия. Было очень тяжело: сын отчаянно сопротивлялся такому способу воспитания. Когда пришла пора сдачи экзаменов и получения свидетельства об образовании, просто пришла к директору и спросила: "Сколько я должна заплатить, чтобы он смог получить свидетельство?". Директор сказал мне: "О чем вы? Вы это заслужили..."

Я готова была заплакать от счастья, когда на семнадцатом году мой сын, наконец-то, получил свидетельство об окончании основной школы. Думала - вот теперь-то все будет хорошо, пойдет работать, будет сам зарабатывать деньги, не будет воровать. И вдруг этот сигнал из полиции: ваш сын - наркоман. Земля уходила из-под ног. Как в самом страшном сне. Оказалось, что уже лет с пятнадцати он на наркотиках. Сначала - "травка", потом - героин. Господи, как было страшно. Как я могла не заметить сразу? А теперь это уже такая доза, что требовалось снижение в больничных условиях. Три дня пробыл в больнице. За это время узнала, что из всего числа прошедших через больницу избавляются от зависимости только 3%. После выписки из больницы было две недели неусыпного, постоянного контроля. Держала его дома, ни на шаг не выпускала из виду. А потом узнала, что все эти две недели наркотики ему передавали ночами с крыши дома, спуская пакетики на нитке. Потом - новая напасть, заразился, видимо, через шприц, и заболел остеомиелитом, стали гнить кости. Как все это выдержала, не знаю.

Это сын от первого брака. А мой второй муж - его отчим. И когда начались проблемы, он просто поставил условие: или я, или он, выбирай. Как можно в такой ситуации кого-то выбирать? Но я выбрала сына. И поняла, что осталась совершенно одна, наедине со своей бедой, и никому нет дела ни до меня, ни до моего сына. Меня предали. К сожалению, физически сильный человек оказался в психологическом плане совершенно несостоятельным. Столкнувшись с ужасной проблемой, он не стал опорой и защитой, а отстранился, оставив меня наедине с моим горем. И тогда я увидела, что не смогу одна с этим справиться. Сил уже не осталось. И я оставила сына в покое. Но решила, что нужно найти таких же, как я, с такими же проблемами. Сама не чувствовала уже ничего, одна только кошмарная мысль, чувство вины: как мать я не состоялась. Целый год хождений к психологам - мне самой нужна была помощь, в таком состоянии я находилась. И в результате пришла вот сюда, в общество.

Сын все это время не жил с нами. Обитал где-то в нелегальном притоне, выполнял роль помощника хозяйки, подворовывал. Но связь с ним я все же поддерживала. И вдруг через некоторое время, совершенно неожиданно для меня, он стал проявлять интерес к тому, куда я хожу и зачем. И постепенно, не сразу, стал ходить со мной на занятия с психологами, смотрел, чем мы занимаемся еще. Главное, стал на многое смотреть другими глазами. И все разрешилось само собой. Он что-то понял. А я поняла самое, пожалуй, главное в жизни: а ведь детей мы должны просто любить, и ничего больше не нужно, все остальное придет само. И вот когда я это поняла, и заново мысленно опять прошла свой путь, я увидела, что ради сохранения хороших отношений с мужем чуть не потеряла сына, потому что недостаточно любила его и никогда не говорила ему о том, как я его люблю. А он нуждался во мне, в моей любви. И вот когда я поняла свою ошибку, решила наверстать упущенное и перестала сдерживать свои чувства. И тогда мы с сыном начали понимать друг друга. Вот только отношения с мужем разладились. Я просто вдруг увидела его совершенно другими глазами. Супруги, соединяя свои судьбы, дают обет верности в горе и радости. Мой муж оказался не готов к этому".

Я смотрела на эту невысокую, худенькую, такую молодую и красивую женщину и думала о том, сколько же всего ей пришлось вынести на своих хрупких плечиках: боль, страдания, предательство близкого человека. Но при этом она сумела не потерять самое дорогое в жизни - своего сына, который всегда останется ей благодарным за то, что она для него сделала, и никогда не забудет о том, чем ей пришлось пожертвовать ради него. Но вот когда она говорит, что все разрешилось само собой - это не так. Потому что она сама не осознала еще, какой подвиг ею совершен. Наверное, уже ради этого стоит жить.