Без выкрутасов

Борис ПОЮРОВСКИЙ.

Не знаю, как вы, читатель, но я ужасно устал от бесконечных режиссерских выкрутасов. Может быть, сказывается возраст. (Говорю об этом без всякого кокетства.) А может быть, возраст тут и ни при чем? Во всяком случае, когда я отправлялся сейчас на "Нору" в Театр имени Вл. Маяковского, меня мучили сомнения: ну что еще можно прибавить к тому, что мы уже знаем о пьесе Г.Ибсена? Да и нужно ли прибавлять... Тем более что я видел когда-то прекрасных актрис, а однажды пережил подлинное потрясение от встречи с Норой Ирины Жданович в Минске.

Леонид Хейфец обратил внимание наше и особенно Евгении Симоновой на те места, мимо которых обычно проходили другие режиссеры. С какой неожиданно победительной интонацией говорит Нора о материальных благах, которые отныне открываются перед ней в связи с новым назначением ее мужа. А ведь мы привыкли считать Нору человеком не от мира сего. Но, оказывается, она достаточно прагматично умеет добиваться того, что хочет...

Однако цель не всегда оправдывает средства. К тому же Нора до сих пор была убеждена в том, что она за Хельмером как за каменной стеной. Одним словом, больше ста лет - с момент появления пьесы - все симпатии неизменно и безоговорочно доставались Норе, она воспринималась как фигура страдательная. Хейфец же решил посягнуть на установившуюся традицию и значительно усложнил задачу. При этом режиссер ничего не изменил в пьесе, он лишь слегка сместил акценты. В результате в спектакле не оказалось ни злодеев, ни ангелов, зато есть обыкновенные люди со всеми достоинствами и недостатками. И Крогстад никакой не шантажист, а такая же в сущности жертва обстоятельств, как все другие. (Я знаю Эммануила Виторгана больше четырех десятилетий, он прекрасный актер. Но Крогстад - особая его удача, она выводит исполнителя на совершенно иной уровень.) Хотя я никогда не забуду Р.Я.Плятта, впервые догадавшегося, что Крогстад - вовсе никакой не злодей. Но у Плятта Крогстад казался старше остальных. У Виторгана же - он всем ровесник. Отсюда и особое напряжение: Крогстад - не мститель, но человек, отстаивающий свое право на достойное существование.

Ибсен, как и Чехов, может состояться только там, где есть ансамбль. Л.Хейфец, ученик А.Д.Попова и М.О.Кнебель, знает об этом не понаслышке. Отсюда и неожиданное распределение ролей, но и не менее неожиданный результат. Теперь мне начинает казаться, что не только другие режиссеры и актрисы, но и сам автор не догадывался, кто есть на самом деле Нора. А Евгения Симонова догадалась: она без особого драматического надрыва, по-деловому уходит от Хельмера; не потому что не может простить обиды, а потому что действительно больше его не любит.

Игорь Костолевский, напротив, все эти годы замечательно подыгрывал роль счастливого супруга. Но после того, как Нора объявила Хельмеру о своем решении, кажется, впервые понял, что теряет свою куколку навсегда.

Доктор Ранк Игоря Кашинцева не любит бросаться словами: он ни на что не претендует, но считает себя вправе сделать свое признание Норе перед тем, как уйти из жизни...

Художник Юрий Устинов поместил несколько предметов мебели не в уютной гостиной кукольного дома, как это советовал автор и предписывала вековая традиция, а среди знаменитых норвежских фиордов - одновременно красивых и опасных в любое время года. Их монументальность скорее настораживает, чем создает ощущение надежности и уюта. Снег, что сваливается с небес и тут же растворяется в складках суровых скал - не то коричнево-бурых, не то сизо-черных, - помогает режиссеру и артистам поддерживать отнюдь не рождественскую благостную обстановку.

На фоне нынешней театральной неразберихи "Нора" Леонида Хейфеца выглядит счастливым исключением, за что и заслуживает особой признательности.