Живуч кустарь-одиночка!

Вольдемар ОЛЬЦВЕЛЬ.

Допустим, что в официальную структуру (штаты) принят некий потенциальный гений. Туда ему и дорога - пусть творит, что может. Об этой специфике мы еще поговорим. Ему придется нелегко. Но случается, что туда же затесалась посредственная личность. Такова была типичная практика в СССР, что, возможно, сохранилось и в ЭР. Что такой личности делать? Денежки ей капают, неспособность решить проблемы можно объяснить сложностью, а конкурентов можно отшить авторитетными аргументами на официальном бланке. Но как быть в таком случае постороннему изобретателю-одиночке?

У нас собственного опыта нет, поэтому обратимся к иностранному. Оказывается, изобретателю надо просто помочь.

Сотрудники экспериментального центра содействия изобретениям при университете штата Орегон (США) считают, что, несмотря на выражавшуюся уверенность в вытеснении изобретателей-одиночек лабораториями и вообще коллективами, одиночка продолжает свою деятельность.

Авторы провели изучение большого контингента изобретателей-одиночек с помощью контрольных тестов. Сопоставив эти данные с показателями контрольного списка из "неизобретателей", американцы отметили, что "...изобретатели-одиночки оказались более трудолюбивыми, более увлеченными умственной работой. Их мотивы направлены на достижение поставленной цели и менее связаны с конкуренцией... Изобретатели более независимы, находчивы и самостоятельны, одновременно более благоразумны и осмотрительны, чем не изобретатели. Изобретатели обладают спокойной уверенностью в своих способностях и достоинствах. Это осложняет их контакты с промышленными фирмами, куда они предлагают свои изобретения для реализации. Возникают недоразумения и конфликты, и некоторые из них объективно неизбежны: слишком велико количество изобретений, но и слишком велико количество фирм. Изобретатель зачастую просто не знает, куда ему обратиться, какая фирма потенциально заинтересована в его идее. В то же время технические отделы многих фирм завалены ненужными им изобретениями и не имеют времени и возможностей рассмотреть все поступившие предложения".

Американские авторы категорически убеждены, что "единственный разумный выход из создавшегося положения - посредничество, или брокераж, то есть создание посреднических "контор", которые должны навести мосты между промышленностью и независимыми изобретателями".

Как показала практика, такие "конторы" необходимы, поскольку изобретатели сами не ахти как ориентируются в производственной конъюнктуре. Многие из них склонны переоценивать важность своих изобретений, не отдавать себе отчета в финансовых, организационных, рыночных и т.п. проблемах. Порою изобретатели, опасаясь обмана, отвергают вполне сносные и разумные условия, которые предлагают им промышленные фирмы. Для этой цели при университете штата Орегон и был в свое время создан экспериментальный Центр содействия изобретениям, который взял на себя посреднические функции. Одна из первых и главных задач Центра - "предварительная оценка нововведения". При этом возникает обратная связь, которая "обеспечит изобретателю разумное объяснение сильных и слабых сторон его изобретения. Это позволит ему внести исправления и даст возможность взглянуть на свое детище и его элементы, которые подвергались критике".

Сотрудники экспериментального Центра оценивают каждое поступившее предложение по следующим параметрам:

1. Социальные факторы - законность, безопасность, влияние на окружающую среду, общественная полезность.

2. Факторы "делового риска" - техническая осуществимость, функция, степень доработанности, возможности массового производства, затраты капитала, стоимость, возможность получения и размеры прибыли.

3. Факторы спроса - величина будущего спроса, его тенденции и устойчивость.

4. Рыночные факторы (потребность, необходимость и возможность организации систем обслуживания).

5. Факторы конкуренции (внешний вид, сроки службы, наличие конкурирующих изделий на рынке).

Центр сразу же отвергает примерно 85% предложенных идей. Нет, не пугайтесь, не сразу, никто этой цели достичь не хочет, но так получается. Затем еще 10% отклоняются после более глубокой технической и коммерческой оценки. Остальные 5% предложений получают помощь в развитии, доведении и реализации. Конечно, ошибки не исключаются, однако их вероятность значительно сокращается. Важно то, что авторы считают, что лучше одобрить сомнительную идею, чем отклонить хорошую.

В конце своей статьи американские авторы подчеркивают, что для "изобретателя с жизнеспособным изобретением система предварительной оценки представляет хороший шанс... В нашем обществе существуют Лэнды, и Беллы, и Форды... Если им не будет предоставлена возможность преодолеть препятствия, мы станем от этого беднее".

А что думает по этому поводу сам директор Центра содействия изобретениям при Орегонском университете г-н Дж.Юделл?

Он пишет, что "промышленные фирмы и корпорации считают поток предложений, поступающий от изобретателей-одиночек, бесполезным. По их мнению, он создает лишь дополнительные трудности, связанные с тратой времени и энергии на рассмотрение заявок и составление отказов. Частенько бывают и юридические тонкости, приводящие к затруднениям и хлопотам. Монополисты нередко приходят к выводу, что "самотечные идеи не представляют какой-либо выгоды для корпораций".

Однако сам директор смотрит шире: "Если попытаться проанализировать историю многих изобретений, то все выглядеть будет по-другому... Авторами наиболее выдающихся и ценных изобретений были как раз не сотрудники лабораторий промышленных фирм, а именно изобретатели-одиночки. Имена Фултона, Эдисона, Уитнея, Белла известны всему миру. Буквально в последние десятилетия были сделаны изобретения, которые фактически послужили основой создания новых отраслей промышленности... Таким образом, исторический опыт резко противоречит повседневному опыту промышленных фирм и корпораций".

Директор сетует: "Изобретателям-одиночкам в США приходится нелегко: они сталкиваются с непониманием, насмешками, у них мало шансов на реализацию изобретения и получение вознаграждения. Вызывает удивление тот факт, что они в таких условиях продолжают свою изобретательскую деятельность". Дж.Юделл очень обеспокоен тем, что творческий потенциал в США снижается: "...США теряют свои позиции. Четыре страны - Япония, Швеция, ФРГ и Швейцария сейчас выдают больше патентов на душу населения, чем в США".

Но если даже Штаты в этом признаются, то про Эстонию и говорить нечего. Наша статистика неумолима, наш творческий потенциал задавлен. Разумеется, ЭСИ (Эстонский союз изобретателей) добьется восстановления былой активности новаторов (о несуразных платежах за выдвижение идей мы уже писали), но что случится потом?

Нам следует изучить зарубежный опыт и тоже создать посредническую фирму для стыка между изобретателем и окружающим его миром. Никто не может быть семи пядей во лбу и знать одновременно и предмет изобретения, и технологию его производства и конъюнктуру сбыта. Нужны знатоки, способные ухватить суть новинки ("адвокаты автора") и способные преподнести ее потенциальному покупателю-внедрителю ("адвокаты спонсора").

Придумать нечто стоящее совсем непросто, но внедрить - это совсем из другой оперы. Изобретателю всегда пригодится поддержка - как моральная, так и материальная. Всякие инновационные фонды оказались дутыми. Реальной поддержки инновациям никогда не было. Поэтому кажется, что грандиозная перестройка всех целевых учреждений, затеянная Министерством экономики ЭР, очень перспективная вещь. Ведь намечено ликвидировать девять размытых "целевых учреждений" и создать всего два, но конкретных: одно из них должно оценивать суть проблемы (идеи, предложения), другое - найти источники финансирования.

Если бы эту абстрактную идею наполнить конкретным содержанием, как это было сделано в штате Орегон, - цены бы ей не было.