|
|
|
Что он Гекубе!
Ну что за жизнь, право! Вечная гонка, пульс зашкаливает, сердце
готово выскочить, торопимся. И куда несемся, что догоняем?
Может, потому и несемся бесконечно, что боимся остановиться, дух
перевести. А остановиться, честное слово, как раз надо бы. И тогда
может повезти: вдруг увидишь вокруг что-то в голубовато-серых
тонах, чуть колеблющееся, почти нереальное. Словно чей-то голос
слышишь, вслушиваешься в него, а расслышать не получается. Вот
ведь как все обернуться может, если с непривычки, бегом да бегом
в суете неизменной, в колесе беличьем. Нет, правильно народ
бывалый говорит: на выставки эти, на живопись в
серовато-голубоватых тонах лучше не ходить: одно баловство. Но
ведь затягивает, потому что от нормальных мыслей отвлекает:
почему, к примеру, у соседа все, а у меня ничего. После такого
обязательно чего не успеешь. А кто не успел, тот, как известно,
опоздал. Но опять же и сердцу - не прикажешь. И ни с того ни с
сего перестанешь торопиться и гнать волну. И все из-за полотен
на светлых галерейных стенах. И люди вокруг тоже какие-то
странные. Ходят, смотрят, молчат. Иногда словами перекидываются
тихими. Нет, что-то тут не так. Нас, вроде, на светское мероприятие
в четверг звали, а тут ни шума, ни гама, как это положено. И все
из-за картин на светлых стенах.
Но кроме театральных работ на этой выставке в галерее посольства РФ есть картины, которые Белов писал для себя, никогда их не выставлял, не заслуживали, мол, этого. Оказалось, еще как заслуживали. Одна даже на выставку в Лондон попала, посвященную 100-летию русской живописи. В самом конце жизни к натюрмортам привычным и милым среднерусским пейзажам добавил Белов цикл работ пронзительных и горьких, в которых постарался осмыслить все, что происходило с его страной в течение долгих десятилетий жизни в странном и страшном полусне. Хотел рассказать, о чем думает, а получился - документ эпохи. Теперь и у нас есть возможность познакомиться с этой частью его творчества. Из жизни Петр Белов ушел непростительно рано. Спасибо жене его и дочери за то, что дали многим и многим людям, а еще и нам с вами увидеть то, что считается семейной реликвией, работы мастера, отмеченные большим талантом и неменьшей горечью. Вот ведь как бывает на свете. Мы и сами не поняли, как светский раут обернулся совсем не светскими размышлениями. И слава Богу, что обернулся. А то все - кто с кем, кто в чем... Фото Николая ШАРУБИНА.
|
|
И написаны они были в разные годы московским театральным
художником Петром Беловым. Сцена была профессией его жизни, его
талантом, призванием. Он оформлял спектакли в московских
театрах, и на его счету их много, сотни полторы, классиков
русских и западных, современных писателей, и для каждого
спектакля сцену надо было обустроить особо. Он и обустраивал,
искал образ, метафору, но при этом, вот странность, писал:
"...Люблю пустую сцену. По вторникам, когда в театре никого нет,
а сцена тускло освещена дежурным светом, она - как затихшее
живое существо. В углах ее и у стен замерли декорации... Пустая
сцена - это так прекрасно, как чистый холст. Я люблю пустую
сцену не только за прошлое. Я люблю ее за все будущее..."