Мариинка открыла очередной сезон

Едва начав спектакли, Мариинский театр уже заставил говорить о себе. Театр собирается выпускать по одной оперной премьере в месяц; перед началом сезона известный оперный меценат Альберто Вилар вручил театру 14 млн долларов; объявлена обширная программа освоения новых территорий - в сторону Новой Голландии, прелестного и, в сущности, бесхозного островка неподалеку от Мариинки. На открытие сезона - оперу “Мазепа” - приехал Владимир Путин, и этому тоже успел подивиться свет.

На первый взгляд, балет на фоне оперы заметно стушевался. В активе всего одна премьера (14 января - “Щелкунчик”) и один фестиваль, составленный из самых привычных спектаклей, правда, приправленных участием импортных гостей ранга Сильви Гийем и Владимира Малахова. Но приедут все обещанные звезды или нет - тоже неизвестно.

Петербургские балетоманы ревниво вспоминают годы, когда малорентабельную хиреющую оперу вообще хотели отселить от цветущего прибыльного балета. Теперь, когда старинное здание бывшего театра-цирка становится тесновато для могучих творческих и организационных свершений маэстро Гергиева, выселение вполне может угрожать балету - для чего-то Мариинский театр да затеял территориальную экспансию в сторону Новой Голландии. Потрясенные масштабом оперных преобразований, наблюдатели чуть было не упустили из виду, что именно балет в эти дни принес Мариинке едва ли не самую эффектную победу последних лет: о моральной капитуляции объявил московский Большой театр.

Можно подумать, что, ежегодно увозя из Москвы “Золотые маски”, срывая гастрольный банк и собирая урожаи од, Мариинка научилась не замечать “Большого” брата. Ничего подобного. Послушайте, как петербуржцы произносят монологи о своих успехах - в них постоянно присутствует невидимый собеседник-соперник, Москва. Причем не сегодняшняя, не вчерашняя и не будущая Москва, а Москва вообще, как некая абстрактная категория. То же и в московских речах.

Состязание виртуальное подкрепляется делами. Мариинка собрала лавры за своего Баланчина, и тут же Баланчина приобрел в репертуар Большой. Мало того - тоже выдвинул его на “Золотую маску”. Едва юная Светлана Захарова станцевала свою “Жизель”, а у Москвы - свое “чудо с косичками”, Светлана Лунькина, и тоже в “Жизели”. Только Мариинка отгрохала себе антикварную “Спящую красавицу”, и вот уже в Москве - “Дочь фараона”, спектакль не менее легендарный, чем “Красавица”. Или, скажем, Мариинский театр едет представляться к первым балетным дворам мира: в Лондон и Нью-Йорк. Глядишь, вот уже и Большой пакует чемоданы.

Столичный Большой театр надменно диагностирует у петербуржцев провинциальный комплекс, а Мариинка считает, что Большой чувствует себя малолетней дурнушкой, подражающей во всем старшей красавице-сестре. Теперь в Большом сменилось руководство. Казалось бы, никакого дела до Петербурга москвичам именно сейчас быть не должно: своих забот полон рот. Ничего подобного. Глава балетной труппы Большого Алексей Фадеечев, безошибочно предчувствуя близкое увольнение, собрал пресс-конференцию, обрисовал грозящие театру катастрофы (спровоцированные новым руководством). И добавил, что готов послать в Мариинский театр ящик шампанского. Как? - всполошилась аудитория. За что? Неужели? Фадеечев от прямых ответов ушел, но намек все поняли: в дело вмешалась рука Петербурга.

За всей московско-петербургской бускуладой - мотивы сугубо практические. В московской прессе до сих пор было принято противопоставлять худрука театра Владимира Васильева подчиненному ему главе балета Алексею Фадеечеву. Васильев сочинил курьезное “Лебединое озеро” - Фадеечев прибыльно отредактировал старый “Дон Кихот”, тут же раскупленный западными импрессарио. С подачи Васильева к юбилею Пушкина возникли провальные балеты “Балда” и “Бессонница” - Фадеечев курировал выгодное сотрудничество с фондом Баланчина. И так далее. То есть с именем Фадеечева связывалась политика “гонки за лидером”, призванная сбить спесь с Мариинки методами самой Мариинки.

Теперь Фадеечев уволен (вслед за Васильевым), гонка распалась, возобновлять ее пока что никто не собирается. Жаль. На дистанции, навязанной конкурентом, Большой балет должен был в конце концов либо окрепнуть, либо свалиться без сил. Какие стимулы найдет для движения новый худрук - дирижер Геннадий Рождественский, - неизвестно.

Строить прогнозы бессмысленно. Судя по рабочему темпу, установленному Мариинкой для себя на этот сезон, и тормозящему эффекту московских балетных склок, едва набравший остроту поединок двух театров-гигантов потерял всякий смысл.

Юлия ЯКОВЛЕВА.