Памятники в бронзе и камне

О память! Слабый свет среди теней!
Заоблачная даль тех давних дум!
Прошедшего чуть различимый шум!
Сокровище за горизонтом дней.
Виктор Гюго.

Болезнь борьбы с памятниками оказалась инфекционной. Сносили в 20-е годы, сносили в 40-80-е, сносили и в последнее десятилетие. Кажется, на пороге нового тысячелетия эта эпидемия уходит в прошлое, просто люди начинают понимать, что отношение к памяти и памятникам - это показатель культуры.

Памятники - страницы истории. И если мы вырвем их из календаря, наши потомки получат искаженную картину времени, в котором жили наши предки и живем мы. “Время мимолетно, - говорил Густав Флобер, - оно находится в беспрерывном движении, и искусство черпает из этого потока ключевые моменты и делает их вечными”. И коли памятник - искусство, он должен быть сохранен, если даже не согласуется с современным взглядом на событие или личность, коим он посвящен.

На старой открытке 30-х годов - площадь Вабадузе. На перекрестии осей бульвара Каарли и ул. Харью - большая клумба, окруженная литой оградой с четырьмя красивыми фонарями. В центре этой клумбы до 1 мая 1922 г. стоял памятник Петру Первому, созданный известным скульптором Л.Бернштаммом. Стоял недолго, всего 12 лет. На втором году существования Эстонской Республики его снесли: пятитонную бронзовую скульптуру распилили на части, бюст установили у домика Петра в Кадриорге, а во время войны он исчез. Возможно, вывезли в Германию на переплавку. То, что тогда торопились переписать историю, понять можно - Эстония впервые обрела государственность, но от сноса памятника город не выиграл, просто лишился одного из двух существовавших в ту пору в Таллинне монументов. Слава Богу, что сохранили памятник “Русалке”.

В 20-е и 30-е годы эстонская монументальная скульптура была в стадии становления. Много спорили и о многом мечтали, проводили конкурсы на монумент в честь обретения независимости, но за предвоенный период успели поставить только два памятника: жертвам расстрела на Новом рынке в 1905 году скульптора Ю.Раудсеппа и ученикам Реальной школы, участникам Освободительной войны, погибшим в ее огне. Его автор скульптор Ф.Саннамеэс.

В 1945 году кончилась война, и, что бы сегодня ни говорили, люди в большинстве своем радовались миру, а скульпторы и архитекторы проектировали памятники героям и жертвам. И опять проводили конкурсы, и вновь, как и до войны, местом для главного монумента избрали площадь Вабадузе, переименованную тогда в честь Победы. Первое место занял проект, по которому на Харьюской горке предлагалось установить высокий каменный блок со скульптурной группой на его вершине. В конкурсе на проект монумента И.Лауристину победу одержал известный архитектор Алар Котли, чей проект предусматривал сооружение мавзолея из доломита. Огромного размера памятник планировалось установить на проектируемой площади Виру. К счастью, ни один из этих гигантов монументального “искусства” не был создан (вот было бы забот для наших ура-патриотов). Отсутствие возможностей, вкус и здравый смысл возобладали. Их всех заменил памятник, установленный на Тынисмяги в 1947 году.

О памятнике Солдату писали и говорили немало, слава Богу, не зря, и повторяться не буду. Скажу только, что в середине 70-х годов приезжали в Таллинн старики-родители студентки училища им. Гнесиных, санинструктора Ленины Варшавской, погибшей под нашим городом в 1944 году, одной из тех, чье имя было тогда на памятнике Освободителей. Привезли они виолончель, на которой играла Ленина, и подарили одному из учеников Таллиннского музыкального училища. Так вот - мне в ходе борьбы за сохранение памятника на Тынисмяги было стыдно перед памятью Ленины и ее родителей.

За 47 послевоенных лет, с 1945-го по 1992-й, Таллинн обогатился прекрасными памятниками выдающимся деятелям эстонской культуры. В 1978 году был создан один из лучших монументов столицы - памятник классику эстонской литературы Антону Хансену Таммсааре (скульптор Я.Соанс, архитектор Р.Лууп). В нем нет пафоса, но он полон достоинства и глубины. Около 40 лет назад установили в Кадриорге памятник создателю эстонского эпоса “Калевипоэг” Фридриху Рейнхольду Крейцвальду. Этим было положено начало созданию в парке своеобразной галереи памятников деятелям эстонской культуры. Под кронами деревьев стоит на простом гранитном постаменте бюст одного из основоположников эстонской скульптуры Амандуса Адамсона, недалеко от него - бронзовая скульптура другого ваятеля - Яана Коорта. На террасе вглядывался в море Юхан Смуул (несколько лет назад его под каким-то не очень понятным предлогом убрали из парка). На кольцевой дороге под вековыми дубами стоял лучший, на мой взгляд, памятник писателю и школьному учителю Эрнсту Петерсону-Сяргева. Скульптор М.Варик высек из гранитной глыбы круглую колонну, похожую на ствол мощного дуба, на вершине которой голова сильного и мудрого человека, прожившего долгую и нелегкую жизнь. Теперь этот памятник в центре города, но там нет вековых дубов.

Перечислять все созданные за послевоенное время памятники нет смысла. Их много. Главное, не забывать - когда, в каких условиях и благодаря чему они созданы, и не решать их судьбы в зависимости от того, соответствует ли событие или деятельность тех, в честь и память кого или чего они созданы, “текущему моменту”... Я не говорю о памятниках-штампах - их давно убрали. Но вместе с ними среди более чем десятка снесенных монументов исчезли и произведения настоящего искусства, хотя бы памятник Юхану Смуулу, а это не на пользу нашему будущему.

Вскоре после Олимпийской регаты 1980 года мне довелось показывать Таллинн архитектору из Бразилии, работавшей в свое время с великим Нимейером. Наибольшее впечатление произвел на нее... нет, не Старый город, в Европе он далеко не единственный. Ее поразил мемориал на Маарьямяги. Околдовала мужественная простота решения и слияние всего комплекса с природой, и госпожа Парини просила передать авторам, что, по ее мнению, это один из лучших мемориалов в мире. И все-таки... главное, не оценка со стороны, а то, что мемориал - произведение высокого искусства. Но... давно погас Вечный огонь, исчезли бронзовые барельефы на обелиске, сквозь плиты пробивается трава, обвалилась штукатурка на треугольном холме под склоном Ласнамяэ. Особенно заметно это запустение и пренебрежение на фоне прекрасно оборудованного и ухоженного кладбища немецкиx солдат по соседству с мемориалом.

И еще об одном памятнике. Долго будет жить в сердцах скорбь о погибших на пароме “Эстония” в осенний шторм 1994 года. Уже через несколько дней, не знаю, кто, но, без сомнения, по наитию свыше, поставил деревянный белый крест на горке у Больших Морских ворот. А потом был конкурс, и создан мемориал, не ставший местом памяти и скорби. Смотрю на разорванную металлическую арку и думаю, что лучшего символа, чем крест, и лучшего места, чем горка близ моря, найти трудно. И видится мне на месте деревянного большой беломраморный крест на низком широком постаменте из черного полированного гранита, с высеченными на нем именами всех погибших.

Леонид СУРКОВ.
Фото А.ПРИСТАЛОВА.

На снимке: памятник А. Х. Таммсааре.