Что за комиссия, создатель...

Итак, парламент намерен расследовать обстоятельства прекращения деятельности КГБ на территории Эстонии. Заметим, не моментов, связанных с подписанием в декабре 1991 года так называемого соглашения Варе - Широнина, а именно - прекращения деятельности КГБ. Еще попутно заметим, что до этого была создана комиссия по расследованию деятельности КГБ. О том, что таковая была, кое-кто помнит, а вот о результатах ее деятельности что-то не слышно...

Инициаторами создания комиссии выступили представители фракции “Исамаалийт”. В сопроводительной записке сказано, что комиссия создается из необходимости провести непредвзятое и объективное расследование обстоятельств, при которых правительство Эстонии подписало соглашение с КГБ.

Кстати, оказывается, эстонско-российских соглашений о ликвидации КГБ, подписанных в то время, было почти столько же, сколько так и не найденных секретных протоколов к пресловутому пакту Молотова - Риббентропа. Легенды о взаимной “любви” правящего большинства и оппозиции получили столь широкое распространение, что президент Мери решил посвятить последний год своего пребывания в Кадриоргском дворце примирению пылких любовников. О чем не так давно было заявлено вполне официально. Памятуя это, отметем все сомнения в “непредвзятости и объективности расследования”. Хотя раз это подчеркивается, значит, возможно и обратное.

Одной из главных бед, видимо, является то, что это было правительство Сависаара, главного оппонента нынешней коалиции и особенно партии “Исамаалийт”. В свете этого преступным пытаются представить сегодня и то, что это соглашение не было предано гласности. Хотя и нынешнее правительство предает широкой огласке далеко не все из того, что делает. Либо предает после того, как оказывается припертым к стенке.

Такое, помнится, не так давно было с посланием Мадлен Олбрайт, касавшимся содействия в приватизации Нарвских электростанций американской фирме “НРГ Энерджис”. Заявив о частном характере, пресс-служба правительства так и не обнародовала его текст. Несколькими годами раньше, во времена первого правительства Лаара, от общественности утаивались отнюдь не комплиментарные послания Верховного комиссара ОБСЕ Макса ван дер Стуула в связи с лишением лиц без эстонского гражданства права участвовать в работе органов местного самоуправления, а также в связи с дискриминационными положениями Закона об иностранцах. Так что утаивание - почти что норма ведения государственных дел.

На днях мы, например, узнали, что в середине октября у премьера состоялась секретная встреча с четверкой ведущих эстонских бизнесменов, выразивших недовольство министром иностранных дел Тоомасом Хендриком Ильвесом, который своей неумеренной политической риторикой вредит экономическим отношениям Эстонии с ее ближайшими соседями. Из опубликованной по этому поводу статьи в “Ээсти экспресс” выплыла любопытная деталь. Когда нынешним летом бизнесмены порекомендовали властям не торопиться с приватизацией железной дороги, в ответ прозвучало: тогда ее приватизирует следующее правительство, а это может быть правительство Сависаара, и деньги в таком случае попадут “не в тот карман”.

Чувствуете, какой подход? Наивный обыватель, наверное, полагает, что в любом случае, когда государство что-то продает, то вырученная сумма неизбежно попадает в государственный же карман вне зависимости от того, какая партия в данный момент находится у власти.

Характерно, что и тут был упомянут лидер центристов. Думается, разворачиваемая политическая кампания в связи с соглашением Варе - Широнина по планам правящей коалиции должна подпортить в глазах все того же обывателя репутацию Сависаара и Центристской партии.

Но давайте посмотрим, что было бы, не заключи Сависаар это соглашение? Все равно КГБ - вспомните, какое это было время - завершил свою деятельность в Эстонии так, как это ему было нужно. Те же самые отставные сотрудники вряд ли отсюда уехали бы. А так хоть какие-то архивные дела получили, оружие, технику. Сависаар предпочел данное соглашение не разглашать. Если учесть тогдашнюю ситуацию, наверное, это было разумное решение. Скорее всего, и нынешний премьер в том положении поступил бы сходным образом. И точно так же, наверное, хранил бы молчание, пока этот документ не всплыл на суде.

Исходя из этого предположения, можно допустить, что любому из последующих правительств было выгоднее молчать об этом соглашении, нежели трубить на всех углах. Поэтому можно подвергнуть сомнению утверждение, что оставшийся здесь после подписания экземпляр соглашения исчез. Даже если бы он и был на месте, его следовало бы припрятать подальше. Потому что национал-патриотическое общественное мнение способно как-то смириться с тем, что среди нас живут бывшие кадровые сотрудники КГБ и члены их семей, но никак не может допустить мысли, что это делается с благословения властей.

По разным источникам, здесь находится около трехсот бывших сотрудников КГБ, пребывающих в постоянном страхе выселения. Ста с лишним, если верить данным комиссии, постоянные виды на жительство не предоставляются. Не создается ли таким образом иллюзия борьбы за укрепление государственной безопасности Эстонии именно на том участке, где этой самой безопасности, скорее всего, нет? Что такое три сотни отставных гэбистов в масштабе даже такого небольшого государства, как Эстония? Да еще с учетом того, что именно эти три сотни находятся в поле зрения властей и, будем надеяться, недремлющего ока эстонских спецслужб. Чего с ними бороться, если они на виду, своего прошлого не скрывают и, надо полагать, ни о чем противозаконном не помышляют.

В прессе несколько раз упоминалось о том, какой могла быть численность агентуры КГБ в Эстонии. Не будем гадать, какая цифра ближе к истине - пять тысяч или пятнадцать. В любом случае, дальше предположений нам пойти не удастся. Эти сведения недоступны и эстонскому руководству. Агентурная картотека, судя по всему, была вывезена еще до подписания соглашения и свертывания деятельности КГБ в Эстонии. Да и вообще, кто громче всех кричит: “Держи вора!”? Как бы там ни было, неизвестные агенты, а они наверняка есть, куда опаснее этих самых легальных бывших сотрудников КГБ. Но первые не известны, а последние под рукой.

Далее. Беда этих трех сотен бывших в том, что они: а) не принадлежат к титульной нации; б) не являются гражданами республики. Порядок с этими двумя анкетными пунктами автоматически решил бы все натурализационно-миграционные проблемы. Те, кого защищает хотя бы один из этих анкетных параграфов, могут спокойно жить и работать в Эстонии. А при благоприятном стечении обстоятельств - и на государственной службе, включая Полицию безопасности, где, говорят, имеющие “холодный ум и горячее сердце” в большой цене.

Когда стало известно о наличии соглашения Варе - Широнина, тут и там стали раздаваться голоса, мол, его огласка на руку прежде всего России. Не значит ли это, что Эстонии сподручнее было о нем молчать? Что, кстати, и делалось. Почему о нем ни разу за все эти годы не вспомнила Россия? Наверное, это не самая большая головная боль Кремля, Лубянки. А вот здесь о нем помалкивали по вполне понятной причине. Все-таки международное соглашение, которое способно подложить мину под принятый позже и противоречащий ему Закон об иностранцах. Его либо нельзя было принимать в той редакции, в какой приняли (если знали о соглашении), либо следовало пересмотреть, как только о нем стало известно.

Нависла опасность пересмотра закона, столь дорогого сердцу многих мечтателей о чисто эстонской Эстонии. Что в таких случаях полагается делать? Конечно же, объявить его юридически неправомерным. Доказательства можно подыскать потом. Что теперь и делается. Посшибали пару-тройку откликов местных юридических и политических авторитетов. Создали комиссию экспертов из тех же самых авторитетов, которая быстренько пришла к выводу, что соглашение является чуть ли не филькиной грамотой, так как было подписано еще до принятия новой Конституции и избрания на ее основе первого законного органа власти и формирования столь же законного правительства. Далее последовало утверждение, что соглашение не может быть правомочным и по причине того, что его не ратифицировал эстонский парламент.

Последний довод особой состоятельностью не отличается, так как практика предусматривает ратификацию договоров, а не соглашений. Что же касается конституционности органов власти 1991 года, то кто же все-таки привел Эстонию к восстановлению государственной независимости, если не тогдашний Верховный Совет и сформированное им народофронтовское правительство Эдгара Сависаара?

Репутация любого государства на международной арене зависит от того, насколько преемственна его политика от одного парламентского цикла к другому. При наличии многопартийной системы вполне естественно чередование партий у кормила власти. Каждая приходит со своим правительством. И что будет, если каждый новый кабинет министров начнет отрицать или подвергать ревизии сделанное предшественниками - недавними или отдаленными. Естественно, доверия от этого не прибавится.

В общем, положение у правящего большинства похлеще губернаторского. Надо и в глазах родного обывателя не прослыть предателем национальных интересов, и перед всем миром не осрамиться. Признавать это соглашение или не признавать? Надо взять тайм-аут, время на размышление. Создание парламентской комиссии - самый подходящий способ. Тем более что испокон веку известно: если надо какое-нибудь дело спустить на тормозах - создай комиссию. Сколько их уже было на коротком веку восстановленной независимости. Ну, будет одной больше.

Александер ЭРЕК.