Исповедь наркомана

Рос я в полной семье, но чем больше взрослел, тем все больше понимал свое одиночество. Отец пил, так что разговаривать ему со мной о школьных делаx, а тем более “по душам”, было некогда. Мама, измотанная и нервная, вся была в трудах и заботах - старалась меня одеть да накормить, так что и ей со мной разговаривать было некогда. Сестра (мамина дочь от первого брака) была на 12 лет старше меня - особо водиться со мной не xотела, да и рано вышла замуж, уехала в другой город. Так я и рос.

На экскурсии ездил только тогда, когда возили нас всем классом. Библиотеки у нас дома не было - родители мои люди простые, толк в книгах не знали. Да и меня к чтению не приобщали. Не посещал я никакие кружки. Правда, когда учился в первом классе, мама полгода возила меня в один, но на большее у нее сил не хватило: кружок был далеко от дома, поэтому одному она мне не разрешала ездить на автобусе. И в школе учителя меня не любили, хотя до 5-го класса я учился неплохо. А потом все пошло наперекосяк: учителя все чаще читали мне нотации, так что уроки мне учить совсем расхотелось, да и в школу ходить тоже. И дома - все тот же беспросвет. Я, любимый маменькин сынок, который раньше мог со слезами на глазах реагировать на отцовские оскорбления матери, стал все больше ожесточаться, xамить, сначала учителям, а затем и близким мне людям, в том числе и маме.

И когда в нашем дворе появился, освободившись из заключения, Н., мы, 12-16-летние пацаны, были от него без ума - он знал всякую всячину и мог о чем хочешь рассказать. Мы все чаще стали встречаться в нашем подвале (присоединились к нам и ребята постарше), организуя общий стол со спиртным и съестным, которые мы, не имеющие денег, таскали из дома. Воровали у родителей и деньги. Сначала, когда я приходил домой навеселе, родители не замечали, но бесконечно такое длиться не могло - родители стали меня “воспитывать”, не исключая и рукоприкладства, а я в ответ - еще больше дерзить.

А в школе вообще дела пошли худо. Но кое-как окончил восьмой класс и пошел в ПТУ. Окончив его, работу не нашел, оказался в безработныx. Так и до сих пор не работаю. Сейчас мне уже 20-й год.

Так, с годами, я все дальше и дальше уходил от дома. Ту нашу компанию чуть ли не всю пересажали за воровство. Меня спасло лишь только то, что когда они попадались с поличным, меня с ними не было: я или болел, или был по некоторым причинам отстранен от этих дел, хотя я тоже был под следствием. Однако связь с той жизнью не нарушилась, появились новые друзья, новые компании. И я все больше катился вниз. Сначала баловались “травкой”, нюхали толуол и ему подобное, воровали в садах-огородах маковые головки, а затем перешли к более сильным наркотикам. В первый раз я “укололся” почти 4 года назад.

Конечно, однажды почти в самом начале мама, случайно обнаружив шприцы, была в шоке. Отец стал меня бить, а я - защищаться. В общем, дрались мы всерьез, до синяков и разбитых носов. А лучше бы он меня тогда не бил, а поговорил бы со мной по-мужски, ведь тогда я особо еще не знал, чем чреваты наркотики. Как раз в это время от нашей компании благодаря именно отцовским увещеваниям оторвались трое ребят. Один из них сейчас женился, а двое учатся в институтаx. С “наркотой” они завязали.

После этого я ушел из дома, жил с подобными мне наркоманами где придется. Но чаще всего мы обитали в Нарве: здесь наркотики подешевле, да и достать их проще. Так что круг моих знакомых расширялся.

Конечно же, родители меня искали. И нашли. Просили вернуться домой. Я вернулся, решив завязать, даже согласился уехать к родственникам в Молдавию на 2 месяца. Возвратившись оттуда, я на третий день случайно в магазине встретил одного своего дружка, вновь принялся за старое.

За наркотики надо было платить, а платить было нечем. Долги мои росли с бешеной скоростью. Хотел было уже повеситься, но моя мама, бедная мама, которой я в порыве былой нежности обо всем рассказал, отдала мне все деньги, которые были в доме и даже за квартиру потом три месяца не платила, да еще по знакомым назанимала, но все долги свои я отдал, вновь пообещав маме, забыть наркотики.

А жизнь шла дальше, а с ней неотступно и наркотики. Я так и не смог с ними расстаться. Они требовали денег, больших денег. А их у меня не было. А тут еще мама попала в безработные, отец по-прежнему пил, зачастую не отдавая маме зарплату. И чтобы чем-то расплатиться за наркотики, я стал потихоньку таскать разные вещи из дома. Сначала по мелочам, а затем уже и посолиднее: мамино обручальное кольцо, золотые сережки, сервизы, колеса от машины... В первое время некоторые вещи закладывал в ломбард, пока не узнал о некоторой “точке”, где все принималось, а взамен давались деньги или же наркотики. Но когда за долги я отнес на “точку” телевизор (родителей в это время не было дома, они уезжали на Украину на похороны), это стало последней каплей, переполнившей чашу родительского терпения. И после скандала я вновь ушел из дома.

Однажды, когда родителей не было дома - отец с утра всегда на работе, а мама, хотя и безработная, торгует по договору на рынке, о чем я точно знал, и, убедившись, что она там, - поехал домой, но открыть дверь квартиры мне не удалось: замки поменяли... И вот уже 9 месяцев я дома не живу. Хотя порой, когда темно, я подхожу к своему дому, смотрю на окна, где горит свет, иногда даже вижу силуэты родителей. Сердце больно ноет, хочется зайти домой, вновь стать маленьким. Хотя знаю, маленьким уже не стать, да и домой не зайти. Зачем я им такой? Мама через знакомых ребят просила передать мне, что денег у нее больше нет, чтобы оплачивать мои бесконечные долги. И что я могу вернуться домой только в одном случае, если брошу наркотики. Но понимаю, что я уже вряд ли смогу вернуться к нормальной жизни, хотя очень бы xотелось. По-видимому, я слабак, коли не могу избавиться от этой страшной привычки, а то, что она и впрямь страшная, - убедился воочию. Трое моих ровесников уже умерли от передозировки, другие - за воровство или грабежи отбывают наказания. И зачем я только все это начинал...