Евгений Цымбал в поисках определенности

- После этого фильма я снял художественный фильм "Повесть непогашенной луны" (1990 г.). Побывал с ним на 27 международных фестивалях. В 1994 году вернулся в Москву. Но меня уже ждала другая страна. Все изменилось. Написал несколько сценариев, которые осели в Госкино из-за финансовых проблем. В 97-м попробовал сделать документальный фильм "Обыкновенный большевизм". Это была тяжелая и серьезная работа с использованием материалов, никогда не видавших света. Но телеканалы России дружно отказались его демонстрировать. Теперь фильму два года, а в России его еще никто не видел. Гонений за это на меня не было, потому что всем наплевать, что ты делаешь и делаешь ли вообще. У фильма как-то сразу образовалась фестивальная судьба. А в общем, за документальные фильмы пришлось взяться потому, что другой работы просто нет. Нужно либо уходить из профессии, либо делать то, что приносит деньги. Конечно, я стараюсь совмещать неприятную обязанность с тем, что мне интересно, но все же главные планы связываю только с художественным фильмом.

- Разве сейчас возможно снять хороший художественный фильм?

- Бесспорно, шансов окупиться хорошему художественному фильму практически нет. Условия производства и покупки фильмов несоизмеримы. Система проката полностью разрушена. Среднебюджетный фильм, для которого не нужно строить декораций и шить костюмов, стоит 700 тысяч долларов. С печатью копий, рекламой и продвижением он обходится в один миллион долларов. В то время как американский фильм того же фасона стоит 5-6 тысяч долларов. Отсюда следует, что ни один нормальный прокатчик не потратит денег на отечественное кино. Он с удовольствием выложит финансы за сто второсортных американских фильмов с сюжетом на уровне одной извилины.

- Мы считаем себя русскими, однако через американское кино жадно впитываем их культуру и нецензурщину, как будто своей мало?

- Кино - это очень важный фактор средства самоидентификации нации. Для того чтобы ощутить себя эстонцами или русскими, нужно смотреть свои фильмы, где действуют персонажи, похожие на нас, говорящие на нашем языке, живущие в привычной нам среде и сталкивающиеся с нашими проблемами. В западноевропейских странах в этом смысле кино отводят главенствующую роль. Шведы ощущают себя шведами потому, что говорят на шведском языке и смотрят шведское кино. Давление американской культуры настолько велико, что весь мир постепенно превращается в провинциально-американский. Все ходят в одинаковой одежде, пьют кока-колу, а "Мак Дональдс" осуществляет гастрономический геноцид в рамках всего мира. Чтобы этого не было, нужна национальная продукция. А у нас государство устранилось от этого, тратя на культуру всего 0,025% от годового бюджета. Из них вычесть расходы на поддержание киносети, производство пленок, содержание учебных заведений и т. д. Что остается? Пыль, которая достается мэтрам кино: Михалкову, Рязанову, Абдрашитову. А что? Они заслужили это своими жизнями, фильмами, талантом. Но как быть остальным?..

- Из американского кинематографа вам какие-нибудь фильмы нравятся?

- Мало. Все они столь же стандартны, как гамбургеры в "Мак Дональдсе". Должны быть плохие парни, которые обижают хороших, последние долго терпят, а потом дают всем раскрутки. В результате добро побеждает зло. Все это смертельно скучно. Жизнь не укладывается только в эту схему. Она гораздо интереснее, сложнее и трагичнее. Мне нравится фильм "Невыносимая легкость бытия". Он с треском провалился в американском кинопрокате. Зритель его не понял. Америка - другая страна, с другой философией восприятия. Если в Европе, и особенно в России, кино - это некое послание зрителю, то в Америке - это средство развлечения, аттракцион. Да и называется оно не "кино", а "movies" - "двигалки". Туда идут с бутылкой кока-колы, пачкой поп-корна и ждут, когда на экране чего-нибудь отчебучат.

- Если есть хорошее кино, то почему его не показывают по телевизору?

- Все телеканалы с ног сбиваются в погоне за рейтингом. Их интересуют только средненькие произведения, где ничего не раздражает, идет примитивная игра на эмоциях. Этакая жвачка для глаз. Как-то один канадский философ назвал телевизор "фонарем идиота". Идиот, сидя дома, желает видеть картинки идиотизма. В свою очередь телевизор, как элемент бытового обслуживания, наряду с ванной, туалетом, доставляет эту радость прямо на дом. Не поймите меня превратно, но это действительно так. До сих пор ведутся дискуссии на тему, является ли телевидение искусством. Современное телевидение - это продукт одноразового использования: сделали нечто, дернули за ручку - слили в эфир и забыли навсегда.

- Вы согласны с утверждением, что наши фильмы с профессиональной точки зрения не хуже американских?

- Я был на "Кинотавре" и хочу заметить, что чисто по профессии наши фильмы ничуть не уступают фильмам США. Недостатком могут быть только деньги. Если в американском кино бьются 22 машины, то у нас только две.

- Какой жанр кино присущ нашему зрителю?

- В отличие от американцев у нас иная страна, иные формы мышления, другая душа. Мне кажется, что наш жанр - мелодрама. Нам хочется пристально посмотреть на героев, на движения их души, увидеть, как возникают решения в трудных ситуациях. Мы любим переживательное кино. А мелодрама - это драматический фильм с любовью, грустью и иногда счастливым концом. Хотя, бесспорно, мы нуждаемся и в комедии. Ведь согласитесь, в нашей жизни столько юмора и абсурда, что грех его не показать.

- Как вы смотрите на то, что сейчас в фильмах полно неоварварства?

- В кино есть общие шизофренические для всего мира темы. На данном этапе кино активно "голубеет". В Сочи было представлено три фильма о мужчинах-проститутках. Почему-то эта тема всем кажется особенно актуальной. Что поделаешь? Дань моде. Хотя самым последним "писком" моды стал фильм об агрессивном феминизме, где банда женщин насиловала и убивала мужчин. Уверен, что такая тема унижения навряд ли приведет к какому-то прогрессу.

- У вас есть любимый российский фильм?

- "Дневник его жены" Алексея Учителя. Это история об отношениях Ивана Бунина с его ученицей Галиной Кузнецовой во Франции. На мой взгляд, потрясающий фильм.

- Евгений, вы никогда не считали кино скучным занятием?

- Что вы? Нет ничего интереснее кино. В первой картине "Соло для слона с оркестром" я работал с чехами-циркачами. В фильме "Восхождение" мы четыре месяца работали на зимней натуре по 12 часов по колено в снегу. Двенадцать картин я работал с удивительными режиссерами Рязановым и Михалковым. Пять с половиной месяцев работал в Эстонии с А. Тарковским над фильмом "Сталкер". Как видите, не до скуки.

- В чем радость вашей профессии?

- В том, что каждый раз перед тобой стоит новая задача, а впереди проходит неизведанный путь. Ты каждый раз должен кому-то доказывать свою состоятельность и право на эту профессию. Сейчас я хочу снять два фильма Л. Гайдая и А. Тарковского. Это два полюса человеческого интереса в 60-70-е годы. Если Тарковского можно назвать звездой интеллигенции, то Гайдай был звездой общенародной. Они имели максимально острое мировосприятие. Это два властелина дум, судьба которых довольно трагична, как и у всех наших кумиров. Когда умер Тарковский, страна этого просто не заметила. А после смерти Гайдая его дачу обворовали и сожгли. А этой зимой украли и бронзовый крест с его могилы. Тут нечему удивляться. Степень цинизма, равнодушия, душевного наплевательства к своим кумирам в нашей стране просто невероятна.

- Не пробовали себя в актерском качестве?

- Я снимался в "Вокзале для двоих" в роли тюремного доктора, в "Жестоком романсе" в роли матроса Егора, в "Сибирском цирюльнике" я сыграл швейцара в доме благородных девиц. Честно говоря, мне никогда не хотелось стать актером, я иной человек. Актеры - это сосуды, которые наливаются ролью (Ю.Яковлев, О.Табаков) или наливают собой роль (Е.Леонов, Е.Евстигнеев, И.Смоктуновский, А.Кайдановский). Какая категория лучше, сказать трудно, но я не отношусь ни к той и ни к другой.

- У вас есть друзья?

- Я кот, гуляющий сам по себе. Когда киношники обретали себе друзей во ВГИКе, я жил в другом городе и вращался в другой сфере. Так что я, скорее, человек университетский, нежели кинокомпанейский.

- Среди братьев по ремеслу понятие зависть существует?

- А как же? Редко когда найдется актер или режиссер, который после удачного твоего фильма порадуется за твой успех. Скорее увидишь "палку в колесе", нежели восторг со стороны коллег. Я же стараюсь всегда позвонить человеку и высказать свое признание. Другое дело, что не все в этом нуждаются.

- Вас узнают на улице?

- Иногда. Самое интересное то, что моя слава началась с передачи "Дог-шоу", когда я дважды был приглашен в судейство. Собак терпеть не могу, и, по-моему, они меня тоже. Я - кошатник по жизни. У меня дома британский голубой кот. На передачу пошел, чтобы заработать корм для своего кота. Но после этого меня стали узнавать. Вот видите, слава приходит неожиданно, и не оттуда, откуда ты ждешь. Теперь мне улыбаются на станциях обслуживания автомобилей, в аэропорту. Но это не радует. Ибо, выражаясь чеховскими строками, "попал под лошадь".

- Совершали когда-нибудь необдуманные поступки?

- Стараюсь всегда все взвешивать. Конечно, есть вещи, которые хотелось бы исправить. Но это приходит с опытом и с пониманием. Я не могу назвать себя спонтанным человеком: финты ушами не выкидываю - не мой стиль. Хотя иногда случается.

- А на съемочной площадке побуйствовать можете?

- Могу и отлупить... Когда сталкиваешься с хамством, наплевательством, наглой ложью, трудно контролировать себя. Я чувствую себя арбузом, наливающимся злостью. Но, по-моему, это свойство любого мужчины, доведенного до определенного градуса, когда он готов сорваться на физическое действие. Однако, выходя из себя, я стараюсь, чтобы мои действия были направлены только против делания или неделания. И ни в коем случае против личности. Ведь самое противное, когда человека унижают. Вообще, после всех картин у меня складывается абсолютно нормальное отношение со всеми людьми, которые были задействованы в фильме.

- Небритая борода - это ваш имидж?

- Мне с детства хотелось, чтобы на моих щеках росли волосы. Я в бороде уже тринадцать лет. Из них семь лет таскал хиповые бакенбарды, как у писателя Григоровича. Это было смешно. Но в силу своей молодости я мог себе это позволить. В 1987 году отрастил усы, затем стал бриться, чтобы ходить небритым. Мне это нравилось.

- Жена вам друг или...

- Быть женой творческого человека - тяжелая работа. Все по-настоящему творческие люди живут в своем фантастическом мире, непохожем на реальный. Тебе некогда думать о том, что течет кран. Ты погружен в творческие мысли, и если жена сверлит мозг бытовыми проблемами, то до добра это не доводит. Я знаю массу примеров, когда жены играли убийственную роль в судьбах творческих личностей. Возьмем, к примеру, того же Тарковского. Я благодарен своей жене за то участие, а иногда и неучастие, в моей творческой жизни. Она никогда не докучает мне своими советами и наставлениями. Она даже не знает, как я снимаю свои фильмы. И это для меня хорошо.

- У вас есть любимые праздники?

- Я всегда любил праздник 1 Мая. И не потому, что это - день солидарности трудящихся. А потому, что это - праздник весны, пробуждения природы после ненавистной мне зимы. Я - южный человек со средиземноморской ментальностью, отлично чувствую себя в Греции, Турции, Испании. Люблю их кухню: рыбную, душистую, ароматную. Тепло и вкусная пища всю жизнь соответствовали моему характеру сангвиника, экстраверта. Правда, с возрастом я погрустнел и помрачнел, но 1 Мая люблю до сих пор.