|
|
|
Жил-был у бабушки...
Тем не менее подобная история случилась минувшей весной в Таллинне. В июле нынешнего года состоялся суд, приговоривший внука-убийцу к девяти годам лишения свободы в тюрьме закрытого типа. В сентябре в Окружном суде рассматривали его апелляционную жалобу: он посчитал наказание слишком суровым и утверждал, что старушку бил кулаком, а не молотком... Суд второй инстанции оставил приговор без изменения. Если вам еще не противно разбираться в этой истории, в том, как нормальный любящий внук может дойти до жизни такой, давайте вместе посмотрим уголовное дело Александра П. Фамилию мы не называем из сострадания к его родственникам, перенесшим весь этот позор. Не в фамилии дело. “Внук мой, Сашка” Он появился на белый свет тридцать пять лет назад. Его назвали Александром в честь отца. Маленький Шурик был желанным ребенком, особенно у бабы Клавы, которая тогда была еще молода, внучка баловала, и он подолгу жил в ее доме. После школы поступил в училище, а затем работал на “скорой” фельдшером, баба Клава радовалась: вот лекарь у нее свой домашний на старости лет появился. Не даст бабушке болеть. Когда в армию пошел в войска связи, старушка с гордостью говорила соседям: защитник свой у нас теперь есть. После армии Саша женился, а баба Клава правнуков стала ждать. Но через полгода тот с женой развелся. Поступил на физкультурный факультет, потом перевелся на заочное отделение. Бабушка надежды не теряла: физкультурник - это ведь тоже неплохо для парня, сильный да ловкий Сашка вырос. А когда в Таллинне в РОВД участковым его взяли на работу, она вовсе внука зауважала: в органы кого попало не возьмут, тем более не на периферию отправили, а в самой столице пристроили. Он тут же снова женился. Но потом неожиданно Александра попросили из милиции, говорят, выпивал он на работе. И со второй женой на этой почве расстался. Как-то не до гордости за внучка стало бабуле. Его словно подменили. Вообще она и раньше за ним перемены наблюдала, он после армии другим человеком вернулся: мог нагрубить, напиться, а главное, замкнулся в себе. Друзей у него близких не было, так, одни собутыльники. А в последний год вообще нигде не работал, загулял. К врачу его дядя водил кодироваться. Тот месяц продержался. Потом снова за старое. Трезвый - нормальный человек, как выпьет - зверь зверем. Один раз мать даже милицию вызывала, чтобы забрали его, проучили. Целый год Александр на глаза бабушки не показывался. Жил с родителями. Видно, где-то в глубине души стыдно было: начнет расспрашивать, что с работой, почему мотаешься без дела - что ей ответить? Стал он бабушкин дом за версту обходить. Поэтому, когда после столь долгого перерыва он появился на пороге ее квартиры, сердце бабушки дрогнуло. Надо же, вспомнил внучек. Сейчас чайку попьем, поговорим наконец-то. Но открыв ему, поняла, что не затем он пришел. В пьяном мужике не сразу можно было узнать ее Шурика... Следствие ведут соседи Соседи спохватились на третий день. Что-то не видно тети Клавы: свет у нее в квартире не горит, и кошек на улицу своих не выпускает. Обычно по выходным сыновья к ней приходят, чаевничают. Восьмидесятилетняя тетя Клава детей и внуков вырастила, жила одна. Сидеть на шее у детей не хотела, вязала варежки и продавала их у входа на Центральный рынок. Старость не сделала ее сварливой, была она по характеру спокойной, но могла и правду высказать, ту, что глаза колет. Но по делу. Соседи и дети ее уважали, жили дружно. У одной из соседок был ключ от ее квартиры. Зашли. Дернули дверь - она и открылась. В доме темно. Позвали тетю Клаву, никто не отозвался. Заходить дальше в комнату побоялись. Одна из женщин позвала мужа с фонариком. Тот, зайдя в коридор, включил свет. В раковине на кухне лежали нож и молоток. И снова на зов никто не отозвался. В квартире никого не было. Одна из соседок заметила, что диван непривычно далеко стоит от стенки. За его спинку заглянул мужчина: “Бабы, там тело полуголое, видно, это тетя Клава”. Затем все бросились звонить сыновьям, которые тут же, в Таллинне, жили. Не дозвонившись, поехали за ними на машине. Примчался сын Александр, после того, что увидел, позвонил в полицию. Следователю он сказал, что сразу обратил внимание, как отодвинута на кухне занавеска. Значит, мать видела в окно, кто пришел, была осторожной, могла открыть только своему человеку. Тем более живет-то она на первом этаже. Не сговариваясь с женой, они одновременно подумали, что этим своим человеком мог быть их Сашка, три дня назад сгинувший из дома. А значит, и убийца - он. Рассказ матери - Сын был хороший, перемену в нем мы заметили после армии. Я пыталась наладить с ним отношения, лечить его от пьянства. Но он лишь смеялся надо мной. Меня он, можно сказать, не понимал и не уважал. Был со мной жесток, груб, мог сказать что угодно. Его кодировали от пьянства, но через месяц он снова запил. За неделю до убийства сын три дня подряд приходил домой пьяный, но на своих ногах. Потом перестал пить вообще и никуда из квартиры не выходил. В то воскресенье он вел себя хорошо. Во всяком случае - не грубил, был спокоен. Не знаю, были ли у него деньги. Я ему иногда давала по необходимости. Перед его уходом спросила, куда он собрался. Он ответил: в хорошую компанию. Я подумала: может, к женщине? Он ведь даже белье новое надел, надушился. После этого мы его уже не видели, ночевать он не пришел, не явился и на другой день, и на третий... Рассказ отца - Сашке мать открыть могла, наверное, обрадовалась, что пришел наконец. Он этот дом знал хорошо, пацаном жил у нее. И потом частенько бывал. Никаких ценностей - драгоценностей у матери не было. Икон дорогих - тоже. Одна икона в спальне как висела, так и висит. Кошелек с деньгами на месте лежал. Брать у нее было нечего. После похорон мы внимательно осмотрели квартиру: никаких пропаж не обнаружили. Сын наш по натуре с чужими был трус, с родственниками же мог себя вести по-наглому. Мы с женой пришли к выводу, что убил он... Показания убийцы - Отношения с бабушкой у нас были отличные. Она меня вырастила. В детстве я больше у нее рос, чем у родителей... В то воскресенье я собирался поехать в Мяннику к друзьям. Хотел узнать, может, кто-либо из них поможет с работой. Но вначале пошел в сторону алкогольного магазина, расположенного на трамвайной остановке возле Балтийского вокзала, купил бутылку. Мы распили ее - на троих с мужиками там же, у магазина. Потом купил пива, увидя знакомого с приятелями, выпил с ними пива и водки. Потом не помню, что было со мною. Опомнился возле дома бабушки. Как я попал в квартиру, Бог его знает. Помню, что разговаривал с бабой Клавой, когда она сидела на стуле между умывальником и столом. Помню, что бабушка спросила у меня, почему я в крови? Я ей ничего не ответил. Только попросил выпить чего-нибудь, так как мне было плохо. Имелось или нет у нее спиртное, я не задумывался, просто хотел выпить. Бабушка выпить не дала, сказала - нет. Но я продолжал просить у нее. Потом помню, что ударил ее кулаком, но куда точно, не помню. Вероятнее всего, по голове. Потом толкнул ее к стенке, она ударилась затылком и упала лицом вниз. Я хорошо знал, где бабка хранила самогонку - за диваном. Там я и увидел банку. Достал ее и начал пить, сколько было сил. По вкусу это была самогонка. Пришел в сознание на улице. В руке у меня была тряпочная сумка с банкой самогонки. Я попытался застегнуть куртку на “молнию” и увидел, что рубашка спереди вся в крови. Снял куртку, затем рубашку, забросил ее в какой-то ровчик. Снова надел и застегнул куртку. Я подумал, что ударил все-таки бабу Клаву, испугался и, достав из сумки банку с самогонкой, снова выпил. Закурил. Махнул рукой встречной машине. Она остановилась. Водитель сказал, что едет в Маарду. Я попросил подвезти и сразу заснул на заднем сиденье. В Маарду встретил знакомую из Таллинна, которая потом стала свидетельницей в суде. Ей вид мой показался подозрительным. И куртка в крови. В Маарду несколько дней колымил у чужих людей. Пилил дрова за еду и небольшую плату. Оттуда позвонил домой, разговаривал с отцом. Он спросил: “Что ты сделал с бабулей?..” И разговор сразу прервался. “По всей строгости закона”... Его нашли быстро. В суде было зачитано заключение судмедэксперта, из которого стало ясно, что тяжкие многочисленные повреждения на теле бабы Клавы, в том числе глубокую черепно-мозговую травму, он мог нанести отнюдь не кулаком, а “твердым тупым предметом”. Скорее всего, молотком. Дядя его родной просил судей отнестись к убийце “по всей строгости закона”. Бывшая жена Александра, с которой удалось переговорить в перерыве заседания суда, призналась, что ничего подобного не могла от него ожидать. Был он нормальным мужчиной, любящим супругом и отцом. Поначалу вообще избегал спиртного, пил одну “Вярску”. Правда, расстались они через год по причине начинавшегося его пьянства и безделья. Дочери она теперь говорит, что папа уехал далеко-далеко...
Юрий ГРИГОРЬЕВ. |
|
Бабушек убивать нехорошо, особенно своих. Тем более - за банку самогонки. К тому же, если убийца, пусть в недалеком прошлом, но был участковым, то есть главным заступником мирных граждан.