|
|
|
И жизнь - как музыка...
Таким человеком в моей далеко не музыкальной жизни оказалась Ольга Тунгал, чья жизнь, вся без остатка, связана с музыкой.
С госпожой Тунгал мы встретились в здании Эстонской музыкальной академии, в которой она преподает хоровое дирижирование с 1975 года. Четверть века. Немалый отрезок жизни. Но пленительная, прекрасная атмосфера музыки окружала ее с самого раннего детства, среди мелодий и нот она выросла. И вряд ли могла бы представить себя в каком-то другом качестве, кроме как имеющую отношение к музыке и только к ней. О себе говорить у нее никак не получалось, все больше о своих студентах из академии, о самой Музыкальной академии с ее уникальными архитектурными особенностями и, конечно, об участниках хора. Хор - это ее судьба и ее крест в течение вот уже двадцати шести лет. Чего только не произошло, не случилось за такой относительно долгий период человеческой жизни. Мы все имели возможность наблюдать многие взлеты и падения, разрушение старого и построение (не во всех, к сожалению, случаях) нового. А двадцать шесть лет существования хора - это что-то особенное. Но раз хор есть, значит, он нужен, востребован, значим. И заслугу руководителя здесь трудно переоценить. По словам О.Тунгал, в хоре около сорока человек. Самые младшие из участников (им по семнадцать лет) - два Саши - Яковлев и Давидович, старшему Юрию Шайхутдинову - шестьдесят пять. С музыкой связан каждый, практически сейчас в хоре нет ни одного человека, у которого за плечами не было хотя бы детской музыкальной школы. При этом трудятся в совершенно разных сферах, имеют самые различные специальности. Простые люди, которые два раза в неделю после работы спешат на репетиции хора. Потому что им это очень нравится. Потому что это стало частью их жизни. Отними у них эту частичку, и жизнь станет на порядок менее интересной, и проблемы, которые сейчас являются неотъемлемой частью их, так же, как и нашего с вами, существования, возможно, покажутся неподъемными. Но с музыкой и теми людьми, которые их окружают, все переносится значительно легче. Одна из участниц хора, Рита Кевато, поет с самой первой репетиции. А приходят они в хор совершенно разными путями. Кого-то приводит за руку учительница музыки, кто-то, уже будучи взрослым, находит свою дорогу в хор. А Сергей Широкий пришел сюда в составе рок-группы из шести длинноволосых, независимых парней. Было это пять лет назад. Сейчас изо всей компании Сергей остался в хоре один, прикипев за это время душой и к хору, и к дирижеру, и к репертуару, кардинально от прежнего отличающемуся. И по его собственному признанию, за прошедшие годы он изменился не только внешне. На жизнь он стал смотреть сквозь призму нового восприятия.
Главное качество потенциального хорис- “Хор - это инструмент, который я строю своими руками. Я его настраиваю, я его делаю. И я не могу смириться с тем, что эта нота у меня не играет. Я не могу с этим смириться. И тогда я заменяю человека, который не справляется, и ставлю на его место кого-то другого. Самая главная моя задача заключается в том, чтобы мои хористы не испортили голос. Чтобы не пострадал их голосовой аппарат, чтобы они умели петь, не напрягая его. И для этого в хоре есть постановщик голоса, профессионал. Замечательная женщина, которая работает здесь же, в Музыкальной академии. А с нами в хоре она уже года четыре. И теперь звучание хора изменилось, оно стало более светлым, жизнерадостным, свободным”. Ну а через месяц-два становится ясно, подходит человек для хора или нет. Именно для хора, потому что с ними, хористами, ему петь, выстраивать свои какие-то отношения. И потому еще, что даже наличие очень хорошего слуха и голоса перестанет иметь значение в том случае, если не сложатся отношения вновь пришедшего с окружающими его людьми. Тут играет немаловажную роль элемент интеллигентности, что ли, отсутствие или недостаток которой скажется на общем настрое. Без соблюдения этого условия петь в хоре просто не имеет смысла. Ведь хор, по словам Ольги Тунгал, - это живой организм, который должен существовать со знаком плюс. Ведь если заведется какой-то минус, то и самому минусу, и коллективу от этого плохо и неуютно. Поэтому такое серьезное значение придается человеческому фактору. Но вот если сложилось, пошло, удается - тогда все, начинается труд, два раза в неделю по два с половиной часа репетиций. Нагрузка огромная, если при этом еще учитывать, что у каждого есть работа, дом, семья. Своя личная жизнь, которая у каждого складывается по-своему. Но они все равно приходят и репетируют, вновь и вновь повторяя ноты, мелодию и слова исполняемых песен. Тяжелый труд. При этом ни та, ни другая сторона (преподаватель и хористы) никакой значительной материальной выгоды от этого не имеют. Но какова кульминация! С нетерпением ожидаемый артистами и публикой концерт, на котором опять охватывает ни с чем не сравнимое чувство единения друг с другом, с музыкой, наполняя звучанием и смыслом их настоящую и будущую жизнь. “В концертный сезон готовится три-четыре программы. А в год даем примерно концертов десять-двенадцать. Это в Эстонии. Из них три-четыре концерта всегда бывают в Таллинне. Любимая наша концертная площадка - в Доме Братства черноголовых. Там самый хороший зал, с потрясающей акустикой. Еще - церковь Каарли, а также Пюхавайму. Это эстонские церкви, где мы поем. Возможно, поэтому эстонский зритель знает нас лучше, чем русский. Парадокс, мы ведь русский хор. Хотя у нас и есть свой определенный круг постоянных русскоязычных слушателей, которые приходят на наши концерты. При этом мы имеем две программы эстонской музыки, с которой ездим в Россию, программу зарубежной музыки”. Разумеется, побывав на концерте, а потом поговорив с руководителем хора, я не могла не напроситься на репетицию. Меня, вопреки моим пессимистическим ожиданиям, не прогнали. Петь, впpочем, тоже не заставили, но послушать было что. Мне, во всяком случае. Даже невзирая на тот факт, что очень, на мой взгляд, симпатичное пение то и дело прерывалось возгласами руководителя: “Солнышки мои, не слышу. Куда мальчики девались, где ваши голоса? Девочки, не спим. “Ре” сползает, “ми” сползает. Теперь молодцы”. И... камертон-голос, голос-камертон. В перерыве я послушала мнение “учеников” о своей учительнице. Самый главный вывод, который сделала: скучно здесь не бывает. Ни на репетициях, ни на гастролях. Столь энергичный человек, каким является Ольга Тунгал, не даст скучать даже самому флегматичному. Хотя таких здесь, насколько я поняла, и нет. Репертуар, наверное, не позволяет. А общее впечатление - собрались вместе родственники, у которых идентичные интересы, которых тянет общаться друг с другом. Психологический климат, по их же признанию, неповторимый. И никак не подумаешь, что это в общем-то чужие друг другу люди. Нет, не чужие, они сами признают, что так много общего между людьми бывает практически только в одной семье. Особенно на фоне всеобщей нашей нынешней разобщенности. А госпожа Тунгал, по словам Лены Вьюненко, просто-напросто их “мама”. И в качестве примера Лена приводит такой. На гастролях в Швеции в 1991 году она, тогда еще совсем молоденькая девушка, с такой же юной подружкой ушли прогуляться по ночному Стокгольму. Прогулка затянулась (видимо, достопримечательностей оказалось невероятно много) до четырех утра. Когда вернулись, выяснилось, что дирижер Тунгал все это время не спала. “Она нас так отругала, как мать родная. Я это на всю жизнь запомнила. Зато теперь обо всем могу с ней поговорить”. Большая редкость в наше время такие отношения. Конечно, как и всех нас, этот хор не обходят стороной материальные проблемы. Далеко не все поездки и гастроли финансируются. Выезды за рубеж, разумеется, тяжелым бременем ложатся в основном на плечи самих участников хора. И не каждый может позволить себе такие поездки. Из-за этого были отложены выступления в Барселоне, куда уже четыре года хор приглашают, но... Еще Италия, Польша... Можно перечислить десять-двенадцать таких международных конкурсов, куда их приглашали, но они вынуждены были отказываться, потому что просто не хватает денег. На культуру денег обычно не хватает. По словам Ольги Тунгал, и Министеpство культуpы, и Депаpтамент культуpы оказывают поддеpжку многим пpоектам. Без этого хоp пpосто не выжил бы. Но и этого все pавно мало. Пpиходится ходить и пpосить о помощи. И что самое интеpесное, помощь обычно идет от эстонских фиpм и оpганизаций. Хотя логичнее было бы pусскому хоpу ждать поддеpжки от pусских. Но нет. По всей видимости, благотвоpительность, когда-то являвшаяся хоpошим тоном, ушла в небытие. И тепеpь не в моде. А пока они живут и выживают так, как позволяет им их культурный уровень, присущее им морально-этическое восприятие всего происходящего. Они - это Нина Акилова, Саша Архангельский, Саша Дрелев, Инна Рюю, Юлия Хейнла, Эля Запольская, Володя Бань и другие замечательные люди, занятые прекрасным делом. Они - Хоровая капелла под руководством Ольги Тунгал. Русская хоровая капелла, которой мы с вами можем только гордиться.
Любовь СЕМЕНОВА. |
|
Так иногда бывает: слышал о конкретном каком-то человеке, вроде бы знаешь, чем он занимается. Но... Встречаться не приходилось, судьба не сводила. Просто идут параллельно две жизни: твоя и его. И вдруг, совершенно неожиданно, при каких-то случайных обстоятельствах (хотя ничего случайного в жизни не бывает, все закономерно) открываешь для себя этого человека, начинаешь видеть и потому иногда даже мыслить иначе.
А случилось это до банального просто. Всего лишь один-единственный концерт популярного певца из России, которому подпевал удивительный хор. Во всяком случае, мне он показался удивительным. И я в течение всего времени присутствия хора на сцене не сводила с него глаз. Вернее было бы сказать, не сводила глаз с хористов, настолько эта картина странным образом заворожила меня. Это была Хоровая капелла под руководством Ольги Тунгал. Уже во время выступления хора возникло желание встретиться и поговорить и с его участниками, и с руководителем.