Наш заклятый друг "Ээсти телефон"

С пресс-секретарем АО "Ээсти телефон" Ану ВАХТРА беседует Татьяна ОПЕКИНА

- "Ээсти телефон" - дочерняя фирма "Ээсти телекома", в котором 49 процентов акций принадлежат финской фирме "Сомера" и шведской "Телиа", 27,3 процента - эстонскому государству и 23,7 процента - индивидуальным акционерам. Настольные телефоны и Интернет - наша сфера деятельности, мобильными телефонами занимается EMT.

- Эстонское государство, как видим, утратило контрольный пакет акций, которым владело в 1992 году, когда заключало концессионный договор с иностранными инвесторами.

- Действительно, у государства нет больше 51 процента акций, но договор заключен на 25 лет, и он в силе, его никто не отменял.

- Давайте напомним исходные позиции договора. Известно, что день рождения "Ээсти телефона" - 16 декабря 1992 года. А с 1 января 1993 года колесо закрутилось. Эстонское государство в качестве приданого внесло в общее дело старую, изношенную, давно вышедшую из телефонной моды технику, ни копейки денег и бездну обязательств. Но... согласно концессионному договору "Ээсти телефон" до 2001 года получил монопольное право на обслуживание всех международных и межгосударственных разговоров на территории Эстонии. Это значит: "Ээсти телефон" получил гарантированный рынок.

- Это льготное право сопровождалось отнюдь не льготными обязательствами за то же время построить по всей республике современную телефонную сеть, чтобы покончить, наконец, с телефонным дефицитом. В 1993-м году телефон был только у 39 процентов желающих, к началу 2000 года эта цифра возросла до 93 процентов. По уровню телефонизации в странах Восточной Европы Эстония сейчас занимает третье место, пропустив вперед только Словению и Чехию. А всего за 8 лет инвестировано более чем 4,5 миллиарда крон. Фактически Эстония почти полностью телефонизирована, поэтому к 1 января 2001 года, когда упомянутая вами монополия закончится и рынок телефонных услуг будет открыт, такое понятие, как очередь на телефон, практически исчезнет. К тому же у людей появится возможность выбирать оператора, хотя мы дорожим нашими клиентами и стараемся быть вызывающим доверие партнером.

- Господи, как вы все хорошо рассказываете, почему же плакать-то хочется? Все, о чем вы только что говорили, - святая правда. Государство, конечно, может быть довольно "Ээсти телефоном". Тем более, что отчасти оно и само "Ээсти телефон", правда, уже не на 51 процент, но все-таки на 27,3 процента. Но вот вам история рядового клиента за те же 8 лет. Того, у которого в советское время был телефон. Десятилетиями платил он за него одну и ту же мизерную цену. И мог говорить, сколько душе угодно. О делах и безделицах, о здоровье и о погоде. И даже задачки сыну-пятикласснику решать по подсказке умного друга, диктующего ход решения с другого конца провода. Потом этот клиент волею судьбы попал в руки "Ээсти телефона". И началась, как говорится в одном рекламном ролике, совсем другая жизнь. Сначала вы ввели повременную оплату. Потом дешевый аналоговый телефон заменили на более дорогой дигитальный. Потом - огромное неудобство! - поменяли все номера телефонов. Потом начали нещадно поднимать абонентную плату. Потом стали начислять плату за начало разговора. И параллельно все это время повышали тарифы!!! Какое же доверие может вызывать такой ценовой террор? Теперь когда дети-школьники подходят к телефону, у родителей начинается нервный тик. А одинокие старые люди, которым телефон нужен не меньше, чем бизнес-клиентам, просто в отчаянии.

- Помощь малоимущим людям - сфера компетенции государства, не "Ээсти телефона". Но то же государство заинтересовано в успешном развитии предприятия, в получении дивидендов, которые пополняют бюджет. И еще одно обстоятельство: когда в январе следующего года рынок телекоммуникаций будет открыт, возникнет конкуренция, которая приведет к некоторому снижению цен.

- Интересно, финны и шведы, владельцы акций "Ээсти телекома", довольны своим бизнесом в Эстонии?

- Наверное, этот вопрос лучше задать им самым, мы ведь здесь рядовые труженики, муравьи.

- Но вы же "муравей" по связям с общественностью... Давайте я иначе задам вопрос: прибыль у предприятия есть? Она растет?

- Прибыль есть, но по сравнению с оборотными средствами она невелика. В 1995 году она составила 140 миллионов крон, рекордной была в 1998-м - 266 миллионов крон и в 1999 году опять снизилась до 140 миллионов при обороте в 2,4 миллиарда крон. С 1 октября мы действительно повышаем тарифы на местные разговоры. Стоимость одной минуты вместо нынешних 16 сентов будет 24 сента, а в льготное время - 18 сентов, но полученные средства пойдут на понижение тарифов на международные и междугородные переговоры. Это и называется ребалансированием.

- Хитрое какое-то ребалансирование получается. Понятно, что гораздо чаще и гораздо больше люди говорят (я имею в виду местные разговоры) в льготное время, а тариф на него повышается более чем вдвое. Между тем на международные переговоры тарифы понизятся только на 25 процентов. И при этом - внимание! - отменяется льготное время! Но большинство клиентов, уверена, и международные разговоры ведут в основном в льготное время. Значит, не выиграв от снижения тарифов на международные разговоры, они в целом проиграют, ибо будут нести дополнительные расходы в ходе местных разговоров - повседневных, важных, насущных. В конце концов, не так уж часто мы звоним за границу, а вот на соседнюю улицу позвонить очень хочется. Но накладно.

- Зато контакты с Пайде, Тарту, Йыхви, Нарвой будут совсем недорогие.

- Это, конечно, хорошо. А что вы скажете про ежемесячную абонентную плату в 75 крон? Ведь если человек покупает абонемент в филармонию, это означает, что в течение сезона он сможет послушать шесть или восемь, или пять концертов.

- Мы не можем сравнивать услуги филармонии с услугами телекоммуникаций. Знаете, как дорого стоит строительство каждой новой линии, подключение каждого нового абонента? От 6 до 8 тысяч крон, а на селе - еще дороже.

- Выходит, бедные старушки отсчитывают от своей пенсии ежемесячно 75 крон (900 крон в год!) на развитие "Ээсти телефона"? Но это не их проблема. Клиенты должны платить только за пользование своим телефоном, а на развитие предприятия его владельцы, насколько я понимаю, должны брать кредиты в банке.

- Если бы не абонентная плата, стоимость минуты разговора была бы намного дороже.

- Но 75 крон в месяц нам дополнительно никто не дарит, это же наши деньги.

- Абонентная плата нужна, чтобы "Ээсти телефон" мог содержать станции в порядке, обновлять амортизированное оборудование, продолжать дигитализацию строить новые линии. А повременная оплата - это оплата самой услуги.

- Давайте говорить начистоту. Мы покупаем телефонный аппарат, платим за его подключение, за начало разговора, за каждую минуту разговора. А еще и абонентную плату. Она составляет повторяю, 900 крон в год, а поскольку абонентов у вас теперь более 500 тысяч (где-то промелькнула такая цифра), то получается, что они вносят суммарно 450 миллионов в год в кассу "Ээсти телефона". Разве это - не инвестиции? И разве мы сами, клиенты-абоненты, - не инвесторы? А иностранные владельцы... Что ж, они хорошие менеджеры. И сумели эффективно здесь, в Эстонии, поработать, не разбазарить наши деньги, а пустить их в дело, захватив этот, пусть небольшой, но вполне прибыльный рынок телекоммуникаций. Разумеется, они тоже потратились. Но период активного строительства подходит к концу, а интерес у них долговременный. Не связано ли ближайшее, с 1 октября, повышение тарифов с тем, что через три месяца заканчивается ваша монополия, и надо постараться еще что-то урвать?..

- Нет, не связано. До сих пор плата за одну минуту местного разговора была ниже себестоимости, разница же покрывалась за счет более дорогих международных разговоров. В преддверии открытия рынка - так диктуют условия законов о конкуренции и о телекоммуникациях - мы должны привести цены в соответствие с их себестоимостью, ребалансировать их. Чтобы наши конкуренты имели равные с нами условия.

- А они появятся, эти конкуренты?

- Уже появились. В Департамент связи, как известно, две фирмы уже подали свои заявки. Финны и шведы. Те самые фирмы, которые и у себя на родине конкурируют с нашими иностранными собственниками.

- Вы ждете конкурентов со страхом? Или задушите их на корню? У вас же в Эстонии все схвачено.

- Мы готовы к конкуренции. А Закон о телекоммуникациях как раз и создан для того, чтобы все желающие могли функционировать на рынке на равных правах. По закону мы обязаны предоставлять в аренду свои сети, ведь строительство новых - дело очень дорогостоящее. А у клиента появится право выбора.

- Боюсь, что выбирать нам будет не из чего и не из кого. Что тот солдат, что этот. Ну, а почему вы закрываете свои центры обслуживания, принуждая нас идти в банк? Туда, где, как известно, берут деньги даже за то, что берут деньги, простите за невольный каламбур.

- Центры обслуживания не закрываются, они превращаются в центры продаж. Там можно будет приобрести телефонные аппараты и все, что к ним прилагается, получить консультации, предъявить претензии. А помесячную плату, открыв счет в банке и написав прямое поручение, можно будет осуществлять бесплатно.

- Банк, конечно, заинтересован в новых клиентах. "Ээсти телефон" заинтересован. И они между собой договорились... А с кем нам, измученным ценовым беспределом клиентам, абонентам, пациентам, посетителям, покупателям, а проще говоря, жителям Эстонии, заключить договор? Договор о том, чтобы нам не навязывали образ жизни, который нам не по карману. Потому что можно не ходить в филармонию и в театр, не покупать книги, не ездить в туристические поездки, не сдабривать морковные котлеты сметаной, не звонить по телефону... Но зачем тогда она нужна, такая жизнь?

Фото Файви КЛЮЧИКА.