Хочу стать эстонцем

Эрика КЛААТС.
("Maaleht").

Русские отдают детей в эстонскую школу, не учитывая, что ребенку будет трудно учиться на чужом языке, да и родной язык он как следует не выучит.

"Я ходил в эстонский детсад и осенью пойду в эстонскую школу", - на чистом эстонском говорит Владимир Мосейчук из Кивиыли. Его мать Ангелина родилась в Кивиыли и тоже ходила в эстонский детсад, но язык как следует не выучила. "Я беспокоюсь о будущем сына, хочу, чтобы он получил хорошее образование и хорошую работу", - так Ангелина объясняет, почему она отдает сына в эстонскую школу. Мать Владимира старается изложить свои мысли по-эстонски, но запутывается и переходит на русский. "Муж мой родился в России, он вообще эстонского не знает. Дома мы разговариваем между собой по-русски". Родители Владимира решили, что если у него в школе возникнут трудности из-за языка, они наймут ему репетитора по эстонскому. Их не волнует, будет ли он хорошо знать родной язык. "С русским пусть будет, как есть", - говорит Ангелина. Таисия Петерсон всю жизнь преподавала русский на Сааремаа. Она видит опасность в том, что если русский ребенок научится писать по-эстонски раньше, чем по-русски, он никогда не сможет правильно писать на родном языке. Кроме того, может вырасти поколение русской молодежи, которое не будет знать своей культуры.

Работа в свободное время

Директор средней эстонской школы Кивиыли Рейн Оселин также не видит повода радоваться тому, что русские дети идут в эстонскую школу. Он говорит, что до сих пор слышал этому только три причины: ребенок выучит эстонский, образование на эстонском конкурентоспособно на рынке труда, в эстонской школе спокойнее - драк меньше. Директор же считает, что ни одна из этих причин не оправдывает двойную нагрузку на ребенка - учебу в школе и изучение языка. Выдерживают это лишь самые способные дети. "Поэтому мы стараемся брать в свою школу только детей из смешанных семей. Если один из родителей эстонец, он поможет ребенку". Оселин говорит, что и в его школе есть учащиеся, которым приходится выступать в роли переводчика в разговоре директора и родителей, но сами они - в числе лучших учеников. "Но есть и другие примеры. Некоторые ученики ушли от нас в русскую школу". Три года назад в средней школе Азери появился класс, где эстонцы учились вместе с русскими. Дело закончилось тем, что русских оставляли после уроков, потому что они не могли как следует усвоить эстонский. Из 13 русских детей 7 перешли в русский класс, остальные остались. "Поставьте себя на место эстонских родителей", - советует Оселин. "В начальном классе, где учатся несколько неэстонских детей, скорости развития детей мешают два фактора. Это - эстонские дети, которым плохо дается учеба, и неэстонцы, которым учитель вынужден уделять больше времени на уроке. Тем самым нецелесообразно расходуется время других детей", - приходит Оселин к простому выводу. Так как ясно, что неэстонские дети все равно будут учиться в эстонской школе, Оселин считает необходимым разработать специальную систему. Сейчас учитель занимается с неэстонскими детьми дополнительно и в свое свободное время.

Необдуманные решения только вредят

Степан Сахнюк - хирург Ряпинаской больницы. Двое его сыновей закончили русскую среднюю школу, а младшая дочь во втором классе перешла в эстонскую школу и в этом году закончила там 9-й класс. "Беда в том, что в Ряпинаской русской школе эстонский преподают недостаточно хорошо", - говорит Сахнюк. Преподавать язык нужно было бы так, чтобы учащиеся могли учиться в 10-м классе на эстонском, добавляет он. "А если этого нет, то нельзя устраивать детям трагедию, говорить, что в средней школе русского класса не будет - и все". Сахнюк считает, что класс должен быть, даже если в нем будет только пять учеников. Нужно дать возможность учиться тем, кто хочет учиться дома. Как врач Сахнюк считает, что 16-летний ребенок может сломаться, если почувствует, что не может вынести столько перемен сразу. "У него может возникнуть психоз, депрессия", - говорит Сахнюк. Министерство образования решило все же открыть в этом году русский класс в средней школе Ряпина. Директор объединенной гимназии Ряпина Оскар Тувик говорит, что их школа всегда страдала от того, что из русской основной школы к ним приходит мало учащихся. В этом году основную школу в Ряпина закончили 8 учеников, только пять из них пока подали заявление на поступление в русский класс гимназии. "А учителю приходится платить такую же зарплату, как и тому, у кого 30 детей в классе", - сокрушается Тувик. Решить этот вопрос можно было бы закрытием русского класса в будущем. Но для этого в русской основной школе нужно больше предметов преподавать на эстонском. Тувик считает это возможным, потому что ученики основной школы владеют эстонским. "Здесь у нас русских немного, и они общаются с эстонцами. Если бы захотели, знали бы язык лучше. В большой мере вопрос именно в желании. Ученики 12-го русского класса, который мы в этом году выпустили, очень хорошо знают эстонский. С учителями-эстонцами они говорили по-эстонски", - говорит Тувик. Тувик поражен, что нарвские дети приезжают в Ряпина учить эстонский, тогда как это нужно русским детям, живущим в Ряпина. "В этом году тоже было выделено 50 000 крон из какого-то фонда на изучение эстонского. Думаю, если бы был организован лагерь для детей из Ряпина, то за эти деньги дети бы хорошо научились языку". В русской основной школе Ряпина на эстонском преподают следующие предметы: физкультуру, компьютер, труд и, конечно, эстонский язык. Преподаватели получают 20% надбавки. "В городском собрании спрашивали у директора русской школы насчет качества преподавания эстонского, но проверить мы не можем - это задача отдела образования". Тувик считает, что вопрос скорее в родителях, чем в учениках. Он считает, что если бы в гимназии больше не было русского класса, детям первые полгода пришлось бы трудно, но они бы справились. "Мы бы отнеслись к ним с пониманием, дали бы им учителя, который бы при необходимости мог кое-что перевести на русский язык. Когда я учил русский, наша учительница не знала эстонского, но я справился".

Кто хочет, тот сможет

На Сааремаа обучение на русском языке было прекращено весной 1999 года. К тому времени русских учеников осталось лишь пять. "Двое детей пришли в Курессаарескую гимназию в мой класс, - говорит классный руководитель Мария Пярн. - Один из них успевает очень хорошо, но у второго большие трудности. Он и в русской школе неважно учился, а с изменением среды ему стало еще труднее. А ведь им обоим должно быть проще в том смысле, что один из родителей у них эстонец". Хотя русские дети должны бы выучить в школе эстонский, а для этого у них должно быть много предметов на эстонском языке, Мария Пярн не считает, что все предметы должны преподаваться на эстонском. "Если русских детей отдать с первого класса учиться на эстонском, потом они толком не будут знать ни эстонского, ни русского, особенно письменного. По крайней мере пять-шесть лет ребенок должен учиться на родном языке", - поддерживает ее Таисия Петерсон, которая долгие годы работала на Сааремаа преподавателем. По национальности она русская. "Я называю это насилием, когда маленького ребенка заставляют учиться на чужом языке", - говорит Таисия Петерсон и благодарит Бога, что она вышла на пенсию и ей не придется участвовать в этом насилии. Дома у Петерсонов говорят по-русски, потому что муж тоже был русским. Дети закончили русскую школу, эстонским овладели, играя и общаясь с эстонскими детьми. Петерсон говорит, что если русский ребенок овладевает эстонским, играя с эстонскими детьми, как ее дети, все происходит добровольно, и тогда это совсем другое дело. Таисия Петерсон до сих пор помнит слова покойного профессора Юрия Лотмана на всесоюзном семинаре, когда один московский инспектор спросил, нельзя ли эстонцам сделать какую-нибудь прививку, чтобы они быстрее овладевали русским. "На это Юрий Лотман ответил: "Подождите. Пусть дерево вырастет и окрепнет, нет смысла срывать зеленые яблоки, дайте им созреть". То же самое, считает Петерсон, относится к обучению русских детей эстонскому языку.