"Вменяем, но очень опасен"

Юрий ГРИГОРЬЕВ.

У жителя Мяннику Пеэтера Буланцева не было ни малейшей возможности вырваться и тем спасти свою жизнь, потому что сразу три пары рук кольцом сдавили его горло. На групповое убийство решились братья: родные - Шастины и двоюродный Горчинок. Их соседи и знакомые только через год узнали об этом жутком преступлении.

С барскими замашками

Станислав Шастин, как и положено вожаку, на суде сидел отдельно. Во всяком случае, максимально, насколько позволяет скамья подсудимых, отодвинувшись от младших братьев. Он держался, как римский император, важно смотрел на прокурора. Весь процесс вел себя нагло, позволял вслух комментировать ответы свидетелей, препираться с судьей, а на последнем заседании громко заявил, что "прокуратура законов не знает совсем..." Улыбок не сдерживали даже адвокаты.

Окончательно Станислав Шастин добил всех, когда одновременно уверял, что абсолютно вменяем и что ему срочно требуется психиатрическая экспертиза. Суд отказал Шастину в таком ходатайстве, видя насквозь и хитрость, и глупость обвиняемого.

Шастину чуть больше тридцати, он выше среднего роста, спортивен. На суд ходил со странной трехсантиметровой ширины бородкой, которую по зековскому поверью сбрил только в день приговора "чтобы длинной дороги в "зону" не было".

Но примета не сработала: Шастину "отмерили" дорогу длиной в одиннадцать лет, а младшим братьям - по семь. Двадцатитрехлетние Игорь Шастин и Геннадий Горчинок едва сдерживали слезы, зато родня в зале рыдала вовсю. Шастин-старший встретил приговор с деланной ухмылкой.

Возле скамьи подсудимых стояла огромная сумка - там вещи Шастиных, которые они возьмут в тюрьму, если, конечно, разрешит конвой. Их вряд ли кто-то будет навещать. Мать у Шастиных старая и очень больная женщина, а тетка наверняка не простит, что ее сына Генку втянули в убийство. Кстати, проститься с Геннадием Горчинком, помимо матери, пришли еще и сестра, и девушка.

Со слов мамы и дочки Горчинок, суду удалось достаточно точно определить, что за человек Станислав Шастин и как строились его отношения с братьями. Если коротко, он просто никого не считал за людей. "Вел себя, как барон, а все окружающие для него были бараны", - эта фраза принадлежит двоюродной сестре Станислава Шастина.

Гонял, прикрикивал, находил срочное дело братьям именно в тот момент, когда они садились, например, обедать. Силой вытаскивал из-за стола, за ослушание мог и наказать.

У Гены Горчинка был когда-то свой родной брат, он трагически погиб недавно. Несмотря на болезненность этой темы для семьи Горчинок, Шастин-старший в подробностях вспоминал в суде, как много лет назад учил мальчика уму-разуму, бил его плеткой, пока эта плетка не разорвалась. Должно быть, этим рассказом он хотел напомнить всем: "Бойтесь меня!"

Конец мечте

Мать Шастиных давно жила в доме своего сожителя - Буланцева, самого обычного мужичка преклонного возраста. Жили так себе, ругались часто, но тем не менее не расставались, видимо, не ожидая для себя лучшей доли.

В режиме постоянной перебранки были они и в те дни, когда у них гостили дети. Буланцев сильно заводился, если заходил разговор о "зоне": дело в том, что Стас недавно освободился и любил повспоминать тюремные порядки.

Буланцев же не хотел это слушать даже из вежливости. Только иногда затихал - в редкие минуты трезвости. Когда напивался, то сам нарывался на ссору. Легче всего ему удавалось скандалить с сожительницей - матерью Шастиных.

В один из вечеров та даже попросила сыновей найти Буланцеву какую-нибудь женщину. Расчет был прост: Буланцев увлечется, забудет сожительницу и уйдет к новой пассии. Но не тут-то было: Буланцев действовал по исторически сложившемуся мужскому стереотипу: жить в одном месте, а гулять в другом.

Если и была у шестидесятисемилетнего Буланцева мечта, то сводилась она к маленькому хутору на берегу Чудского озера, куда он бы переехал вместе с матерью Шастиных. Она относилась к таким планам нейтрально и однажды сказала Буланцеву: "Хочешь купить хутор, так поезжай и выбирай. Вот и дети с тобой поедут".

На машине Буланцева приехали в дом Горчинков под Калласте. Там и поселились. С первых минут вся эта камарилья надоела тетке, и Стас перебрался на квартиру, которую снял на время. Его навещали братья с девушками, Буланцев, двоюродная сестра.

Одна из вечеринок проходила и в день убийства - семнадцатого октября 1998 года. Программа была незатейлива: несколько бутылок водки с распитием в квартире, похожей к тому моменту на притон, мат-перемат. Станислав Шастин выглядел нервным, метался из кухни в комнату, будто искал что-то.

Постепенно он сократил компанию: двоюродную сестру и ее парня отправил домой. Ближе к ночи подал идею покататься на машине. Братьям Шастин-старший сказал, что Буланцева сегодня же надо убить, что он всех достал, а значит, без него станет только лучше. Ни Игорь, ни Гена не посмели его ослушаться. Перед выходом из квартиры выпили еще по стакану водки. На суде объяснили - для смелости.

Смелость же братья должны были проявлять строго по команде старшего. Машину самого Буланцева и решили сделать местом убийства.

Буланцев ни о чем не догадывался: смело шагнул к автомобилю, место водителя уступил Стасу.

Уже возле первого пролеска Шастин-старший резко затормозил и навалился на Буланцева, стал душить, братья бросились помогать. Через несколько минут старик захрипел и обмяк. Тут же поступила команда "отбой".

Все расцепили руки и сидели молча. О чем они думали тогда, в суде у них не спросили. Каждый, впрочем, понимал, что сделал. Еще пара минут - и все они впопыхах начнут уничтожать следы своего преступления.

Тело Буланцева отнесли в карьер и закопали. Одежду предусмотрительно сняли, сотню денег вытащили из кармана. Уничтожили и документы Буланцева. У них был верный расчет: кто станет рыться в этом карьере? Кто вздумает искать в Причудье столичного мужика, об исчезновении которого никто даже не заявит? А потом - тело от влаги разложится так быстро, что вряд ли возможно будет определить, кому оно принадлежало...

Явка с повинной

Вначале действительно все развивалось по замыслу Стаса: родственники поверили, что Буланцев уехал в Россию, передумав покупать хутор. Для достоверности Стас рассказал тетке, как лично посадил Буланцева в Нарве на поезд до Питера, а там уж он сам. Никто не волновался, есть ли у старика деньги на дорогу, куда делась его машина...

Это потом выяснится, что машину бросили, думая, что кто-то ее подберет.

Куртку, снятую с трупа, стал носить Игорь Шастин. Правда, долго этого делать не смог: было противно, да и гнал он от себя страшные воспоминания.

Стас скрывался где-то у друзей, затих в зековской "малине". Игорь Шастин и Геннадий Горчинок приехали в Таллин. Последний ходил сам не свой, уклонялся от прямых вопросов матери, а потом не выдержал и сказал следующее: "Буланцева нет в живых. Его убрали".

Он ничего больше не говорил матери, помнил угрозу старшего Шастина расправиться с любым, кто выдаст. Мать все поняла. Когда через несколько месяцев сына арестуют, она скажет дочери: "Это за убийство".

А пока в карьере какая-то строительная фирма начала работы и наткнулась на странное и страшное месиво. Человек или нет? Никто ничего не мог толком понять. Хотя вот вроде голова, а вот - ноги... Вызвали полицию, та возбудила уголовное дело и долго пыталась определить, что за труп найден, чей он?

Первым не выдержал Шастин-младший, пошел с повинной. Взяли и Гену Горчинка.

За Шастиным-старшим тоже не особенно долго охотились: вычислили и схватили.

Младшие братья упорно говорили, что это они убили Буланцева, зато на суде оба заявили, что первым стал душить Станистав...

В полиции сам Стас Шастин тоже написал явку с повинной, но логично предположить, что это случилось по горячему желанию следователя. Расследование уже шло полным ходом, кому была нужна такая явка?! Видимо, Шастин рассчитывал, что на суде с явкой дадут меньше. Он уже был судим и порядки знал. Почему при этом менял адвокатов, оскорблял их, называл следователя сволочью - неясно.

И почему мать братьев Шастиных, которой дети "улучшили жизнь" убийством Буланцева, не пришла на процесс, также никто не знает.

Женщины в зале заседаний суда вздыхали: "Младшие ребята не только за убийство сели, а за трусость свою. Как этот старший мог их так запугать?!"

А правда, как?