Война без особых причин?

На центристских позициях держался
Андрей ДЕМЕНКОВ.

Часть 1. Две фракции одного товарищества

- На первом общем собрании председателем товарищества избрали Валерия Петрова, к тому моменту нигде не работавшего, - рассказывает одна из наиболее активных оппозиционеров Людмила Кузнецова.

- А почему вы решили избрать на столь ответственный пост безработного? - интересуюсь я.

- Видите ли, - хором объясняют все шестеро, - многие жильцы вселились сюда сравнительно недавно, друг с другом были не знакомы. А Валерий... Он ведь - само очарование. Никогда не грубит, со всеми вроде бы предельно вежлив. И поскольку у него было много свободного времени, выбор пал на него совершенно естественно.

На том же (первом) собрании было принято решение о последующем присоединении к товариществу дома на Маяка, 40: чем больше жильцов, тем проще решаются многие проблемы. Однако г-н Петров использовал все свое обаяние на то, чтобы уговорить соседей на раздельное существование.

- Две зарплаты лучше, чем одна, - с грустью констатирует Людмила Кузнецова. - Однако претензии возникли совсем по другому поводу.

- Первоначально ревизором товарищества была я, - рассказывает Татьяна Естина. - Изучая сметы расходов за 1998 год, я не находила ничего предосудительного. Но в ту пору практически ничего и не делалось. А вот итоги 1999 года, когда у нас проводились многие ремонтно-строительные работы, поставили меня в тупик. На беду Петрова, я работаю в строительной фирме и кое-что понимаю в подобных расходах. И, изучая документацию, задалась вопросом: как это на покраску двух подъездов могло уйти 5300 ЕЕК? Для чего было израсходовано какой-то пленки на 1665 ЕЕК, которую никто в глаза не видывал? Когда я поинтересовалась у специалистов своей фирмы, могут ли стоить три трехметровые водосточные трубы 2250 крон, немного поразмыслив, они ответили: "Нет. Даже если покрыть их золотом и выгравировать узорчик, все равно обойдется крон на 500 дешевле".

Всплыли какие-то липовые чеки. Да и сами сметы расходов на ремонтные работы не соответствовали элементарным требованиям для подобных документов. Как можно проверить достоверность расходов, если в перечне указаны только материалы и затраченные на них суммы, а объемы покупок и стоимость расчетных единиц отсутствуют напрочь?

И как только я обратилась с этими вопросами к председателю товарищества и бухгалтеру, в доступе к какой-либо документации мне было отказано. В лучшем случае, позволялось изучать какие-то материалы дома у бухгалтера. Делать какие-либо копии при этом запрещалось категорически.

- Да мы в глаза не видели даже ни одного протокола собраний товарищества! - подхватывает Виктория Скрынникова.

- И когда я попросила предоставить их для ознакомления, - говорит Татьяна Естина, - Валера ответил: "Это секретная информация". ( Из устава квартирного товарищества "Маяка-42": "3.1 Член товарищества имеет право: ...4) В установленном правлением порядке получать информацию о деятельности и решениях правления и ревизионной комиссии.)

Что ж, пришлось работать с той информацией, которую мне предоставило правление нашего глубоко засекреченного товарищества. И все равно, кроме вышеуказанных, были обнаружены прочие странные несоответствия и подозрительные перерасходы. Согласно уставу, имея на это полное право, я развесила в подъездах объявление о созыве внеочередного собрания с целью объявить жильцам о том, что на основании предоставленной мне правлением крайне куцой информации о финансовой деятельности товарищества, я не могу составить добросовестный анализ и требую предоставить мне всю документальную отчетность. Валера сорвал мои объявления, против меня началась травля, преследующая одну-единственную цель - переизбрать нового, более покорного ревизора.

- Внеочередное собрание было проведено, - рассказывает Людмила Кузнецова. - Однако повесткой его стало переизбрание ревизора, как не справившегося со своими обязанностями. Хотя Таня честно сказала, что для составление отчета ей недостаточно той информации, которую предоставило правление товарищества.

- На этом собрании еще до разбора поставленных мною вопросов было допущено грубейшее нарушение эстонского законодательства, - продолжает Татьяна. - Моя соседка попросила обеспечить ей перевод на эстонский язык, поскольку она очень плохо понимает русский. Как известно, она имела на это стопроцентное право уже хотя бы потому, что в Эстонии государственным является эстонский язык. Однако правление проигнорировало заявление. Ладно, когда мне предоставили слово, я перечислила все возникшие при изучении документов вопросы, на которые г-н Петров не дал мне ни одного ответа. Вспыхнул галдеж, который едва удалось приглушить, затем одна из женщин сказала, что председатель физически здоров, морально устойчив и, соответственно, все обвинения в его адрес беспочвенны.

- А Таню переизбрали как не справившуюся с работой, - заключает Вика. - И избрали нового ревизора - женщину, которая не только не является членом товарищества, но даже не член семьи члена товарищества! (Юри Асари, юридическое бюро Invictus: "Законодательством ЭР не предусматривается такой орган, как ревизионная комиссия жилищных/квартирных товариществ. Так что ревизором, по идее, может быть любой человек, даже не имеющий никакого отношения к товариществу".) Таня только напоследок попросила внести в протокол, что отказывается подписывать акт ревизии по моральным и этическим соображениям. Однако было ли это сделано, мы не знаем, поскольку ни одного, кроме самого последнего и весьма забавного, так и не видели.

- Как бы там ни было, итог говорит о том, что большинство жильцов согласились с мнением г-на Петрова, - замечаю я.

- Да, он умеет вести "разъяснительную" работу среди жильцов, - кивает Тоомас Оя. - Я убедился в этом на протяжении нескольких месяцев работы в правлении. Однако очень скоро понял, что вся работа направлена на удовлетворение собственных интересов г-на Петрова.

Когда проводился ремонт крыши, ее обновили только над квартирой председателя. Или взять, к примеру, историю с магазином в нашем подвале. Когда-то подавляющее большинство жильцов высказались за то, чтобы он торговал только продовольственными товарами и ни в коем случае - алкоголем. Однако в один "прекрасный" день на прилавках магазинчика появились спиртные напитки. Вскоре после этого речь зашла о том, что в подвале соседнего подъезда откроется пункт приема стеклотары, хотя большинство жильцов против подобного заведения тоже: не хватало еще, чтобы наш двор превратился в обиталище асоциалов...

- Хотя и без тарного пункта мы насмотрелись на алкоголиков вдоволь! - восклицает Любовь Кузнецова. - Ведь 8 месяцев в подвале второго подъезда жили какие-то асоциалы, которые без конца устраивали пьянки со своими товарищами по статусу. Дважды жильцы единогласно выступали за их изгнание, но на Петрова это не возымело никакого действия. Он объяснял, что это строители, которые готовят рабочее помещение для какой-то фирмы, которая обложит нам камнем чуть ли не весь дом. Однако итогом их работы стал несусветный бардак и пролом в несущей стене, который с жильцами никак не обсуждался. И мы понятия не имеем, есть ли на это архитектурный проект!

- Чашу моего терпения переполнил следующий момент, - признается Людмила Кузнецова. - Вернувшись из отпуска, я попросила посмотреть протокол последнего собрания, на котором присутствовала от начала и до конца. Валера возражать не стал. И предложил ознакомиться с ним... в прихожей его квартиры. Естественно, я запросила копию, чтобы почитать ее в нормальной домашней обстановке. Однако Валера категорически отказал.

Тогда я подала правлению письменное заявление с требованием предоставить мне для ознакомления устав товарищества (который до сих пор в глаза не видела), копии ряда финансовых документов (затраты на размножение обязалась взять на себя), а также просила дать ответ на вопрос, может ли бухгалтер товарищества быть членом правления.

Через неделю меня вызвали на правление, и Валера вручает уже готовый протокол заседания, который осталось только подписать. Я обалдело интересуюсь, откуда он знает, что я могу сказать? "Не твое дело, - последовал ответ. - Подписывай". Для начала я потребовала предоставить мне 13 запрашиваемых документов. Валера дает устав, потом отчет о хозяйственной деятельности товарищества за прошедший год. Я объясняю, что эту липу, которую раздали всем членам товарищества смотреть еще раз не собираюсь: мне нужен настоящий отчет, подписанный бухгалтером и ревизором. Тут вскакивает бухгалтер и кричит: "Ничего ей не давай!"

Ну, с балансом мне позволили ознакомиться. Тут же, в подвале. Я говорю: "Вы соображаете вообще хоть что-нибудь? Я до утра буду здесь сидеть и все равно ничего не пойму!" "Тогда зачем тебе бумаги?" "Чтобы отдать для изучения знакомому бухгалтеру, который даст квалифицированную оценку". Дудки, ничего, кроме устава, мне так и не дали.

- Знаете, - подытоживает Татьяна Естина. - Самое обидное во всей этой истории то, что мы имеем прекрасные возможности для развития нашего дома даже в одиночку, но из-за некомпетентности и корысти правления не можем их реализовать...

- Какие возможности? - изумляюсь я. - У вас всего 20 квартир.

- Да, но два удобных подвальных помещения, в одном из которых уже сегодня находится магазин. Кроме того, можно было бы построить квартиры на чердаке и выгодно их продать. Но с нынешним правлением ничего не получается. Для этих людей существуют только собственные интересы.

- Буквально пару недель назад жильцы нашего дома и двух соседних своими руками привели в порядок наш двор, - добавляет г-жа Кузнецова. - Привезли песок, гравий, высадили кусты, покрасили детские аттракционы. Естественно, пришлось пройтись по квартирам, собрать с семей по сто крон на некоторые расходы. Только наш председатель не дал ни сента!

Правящая коалиция

- Начнем с того, что безработным я не был никогда, - ответил на мой первый вопрос председатель правления Валерий Петров. - Действительно, проработав долгое время в строительных организациях, несколько лет не имел постоянного места работы. Обрел его снова после того, как организовал в 1998 году правление нашего товарищества.

Я вовсе не против объединения с нашим товариществом еще двух соседних товариществ, в которых являюсь исполнительным директором. Но сами соседи относятся к объединению очень настороженно. Ведь доходы и расходы могут очень разниться в различных домах...

- Соседние с вами дома находятся примерно в таком же состоянии, как и ваш, - напоминаю я.

- Это верно, - соглашается г-н Петров. - Поэтому мы и хотели бы объединиться, но пока не получается, - и тут же добавляет, - а на чем основано заявление оппозиционеров о том, что я препятствую объединению домов?

- На том, что еще на первом общем собрании большинством голосов было принято решение об объединении Маяка, 42, и Маяка, 40.

- Вот протокол первого собрания. Данный вопрос даже не обсуждался, - утверждает г-н Петров.

- Протоколами подобные бумаги можно назвать с очень большой натяжкой, - говорю я. - Каким образом зафиксировано хоть одно слово конкретных членов товарищества? Хотя бы ваших оппозиционеров.

- Мы не вели стенограммы... Может, форма наших протоколов не совсем соответствует требуемым нормам. Нас бюрократическим премудростям не обучали...

- Тогда они вряд ли являются официальным документом! Вы ходили на курсы для председателей товариществ?

- Несколько раз, - кивает г-н Петров. - Но темой были преимущественно хозяйственные вопросы... А протоколы наши в общем-то нормальные... (Владимир Демчук, председатель правления квартирного товарищества Brikk: "В протоколе общего собрания обязательно отражаются основные реплики присутствующих. Лично я всегда слежу за тем, чтобы секретарь заносила в документ все, что возможно. Это же официальный документ".)

- Да не обсуждался вопрос об объединении! - хором восклицают присутствующие. - Ни разу!

- Что касается претензий Татьяны Естиной, - продолжает бухгалтер товарищества г-жа Попова, - они совершенно необоснованы. Общее собрание дважды просило ее составить акт ревизии, лично я, облегчив ей работу, подготовили необходимые документы и первоначальные расчеты. Однако, проигнорировав мою работу, Татьяна вдруг представила правлению странный акт, который не содержал практически никаких цифр, но был полон обвинений в адрес правления в злоупотреблениях. (Из акта ревизионного контроля Т.Естиной: "Бухгалтерские документы составлены некорректно, на чеках отсутствует наименование KU Majaka 42... Председатель правления В.Петров отказался предъявить документы, связанные с арендой подвала... Оплата за аренду должна была быть 7527 крон за период август 1999 - январь 2000 гг., поступило только 1300 ЕЕК...)

- Г-жа Естина была переизбрана как не справившаяся с составлением акта ревизии, - напоминаю я. - Все присутствующие здесь сожалеют теперь о том, что избрали такого некомпетентного человека на этот пост. Но ведь был и отчет по балансу 1998 года, который составила также Естина, и в тот раз в ее компетентности не было сомнений. Не потому ли, что она тогда не предъявила правлению никаких претензий?

- Да ну что вы, - обижается г-н Петров. - Когда Естина заявила о том, что подозревает правление в нечестности, мы провели внеочередное собрание, на котором провели голосование за нового ревизора и новый состав правления. Большинством голосов Естина была переизбрана, остальные остались на своих должностях.

- На самом деле инициатором "оппозиционных" действий был Тоомас Оя, - говорит Ольга Дунаева. - Он с самого начала, как появился в нашем доме, не скрывал, что хочет быть председателем...

- Верно, - подхватывают остальные. - Говорил даже, что готов работать бесплатно. Но не справлялся даже с простенькой работой в правлении и подал заявление об уходе. И потом уже к нему примкнули Естина и остальные.

- Сути конфликта это не меняет, - пожимаю плечами я и задаю следующий вопрос. - Оппозиционеры утверждают, что не имели возможности ознакомиться с документами о деятельности товарищества и изучить их в нормальной обстановке. Правление не выдавало их на руки...

- Конечно, - кивает бухгалтер г-жа Попова. - А на каком основании им должны давать финансовые документы на руки? (Председатель правления товарищества Brikk Владимир Демчук: "Любой член товарищества может получить копию любого интересующего его документа, пусть даже касающегося расходования нескольких крон на новый ключ... Более того, наше правление ежемесячно вывешивает перед дверями кабинета данные о последних расходах.)

- Насколько мне известно, в пустующем сейчас подвальном помещении сделан несанкционированный проем в несущей стене, - продолжаю я. - У вас есть на него соответствующая документация?

- Нет, - отвечает после паузы г-н Петров. - Но мы надеялись отремонтировать помещение...

- Без проекта?

- Дело в том, что фирма Kivimeistreid намеревалась переоборудовать подвал в рабочее помещение для обработки камня. К сожалению, ее постиг крах, и замысел не удался.

- Еще бы, - киваю я. - Ведь они пользовались услугами очень странных работников, которые жили 8 месяцев в том же подвале, который должны были переоборудовать. Тут же и пьянствовали.

- Я живу как раз над этим подвалом, - рассказывает Зора Ассадулина. - И никогда не слышала хоть какого-то шума. Действительно, было очень подозрительно, что люди ночуют в том же подвале, где ведут ремонт, поэтому я тоже была против того, чтобы они у нас жили. К счастью, через три месяца их выдворили. Но как-то не по-людски, прямо в ночь. А на дворе был не то февраль, не то март.

- Значит, с того момента прошло полгода, - прикидываю я. - И до сих пор не только не появился проект на проем, но и не убраны тонны камня за ним. Кстати, можно это сфотографировать?

- Нежелательно... - мрачнеет г-н Петров. - Вы пользуетесь тем, что застали нас в неудачный момент...

- Момент длится уже полгода, - напоминаю я. - Так как насчет проекта и наведения порядка?

- Дело в том, что руководство фирмы ADELAN предложило нам оборудовать здесь пункт приема стеклотары. Они готовы вложить в ремонт десятки тысяч крон...

- Но большинство жильцов, как утверждают ваши оппозиционеры, все-таки против тарного пункта, поскольку опасаются, что возле него все время будут крутиться асоциалы. Почему же вы настаиваете на реализации идеи?

- Насчет асоциалов не уверен, - говорит г-н Петров. - И я действительно убеждаю жильцов, потому что считаю, что это выгодно товариществу. Ну если нет других подходящих вариантов использования подвала?

- Может, лучше было бы заняться сперва чердаком? - вопрошаю я. - Кстати, почему вы провели ремонт крыши только над своей квартирой?

- Как это? - смеется г-н Петров, и смех подхватывают остальные. - Ремонт проведен над тремя квартирами, в том числе, и над моей.

- А чердак мы давно намеревались перестроить, - кивают все присутствующие. - Как раз фирма, в которой работает Тоомас Оя, и предлагала построить там квартиры. Но жильцы двух или трех квартир отказались. В том числе и Естина, которая заявила: "Я покупала квартиру в трехэтажном доме!"

- А как вы объясните историю с долгом квартиры N13? - интересуюсь я. - Жильцы два года не платили по счетам, но вы, г-н Петров, невзирая на неоднократное решение общего собрания, "простили" (как считают оппозиционеры, небескорыстно) жившим там асоциалам накопившиеся пени в 12000 крон...

- Видите ли, сумма 12000 рассчитана, исходя из прежней ставки 0,5% в день. Однако в марте 1999 года был принят новый закон, согласно которому пеня по квартирным долгам не может превышать 0,07% в день. Поэтому сумма составила 1700 крон, ее мы и взыскали.

- Но вспомнили вы об этом в мае 2000-го.

- Просто до того момента вопрос не обсуждался...

- Но закон-то уже был, необходимо было привести пеню в соответствие с ним.

- В мае 2000 года мы так и поступили...

(Окончание в следующем номере).

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.