Мне кажется, я лечу над залом...

Певец Николай Басков давал пресс-конференцию журналистам. Слушать его было очень интересно. Спрашивать - тоже.

- Да, впервые.

- Как дорога?

- Дорога замечательная. Когда едет коллектив, атмосфера становится походной и интересной. И даже таможня имеет свои положительные стороны: декларации заполнять не надо было. При этом оказалось, что весь состав поезда едет на концерт в Таллинн.

- А как вы это узнали?

- Проводники все подходили, показывали билеты на концерт, просили автограф.

- Есть такое выражение "встать не с той ноги". Когда вы приезжаете в другой город, есть ли у вас такого рода приметы?

- Нет. Для меня хорошая примета - женщина с полным ведром. И вообще, женщина - это хорошая примета....

- Только примета?

- Нет, почему? Во многом я обязан женщинам - маме, любимой девушке...

- А в остальном кому?

- Всем остальным. Отцу, учителям, генеральному продюсеру... Но основа творчества - это любовь.

- А материальные моменты?

- Ну, нет. Это не так важно. Мои финансовые стороны пока меня мало касаются. Я занимаюсь больше творчеством, хотя я не скажу, что я - бедный человек.

- А бедность вам знакома?

- Знакома. У меня были разные ситуации. Помню, как вся семья потеряла свои сбережения. Нам даже не на что было хлеб купить. Пришлось продавать имущество, так что я знаю, что такое нужда.

- Как вы вышли из той ситуации?

- Удача подвернулась родителям, и все средства пошли на мою учебу.

- Вы говорили...

- Вы знаете, я много чего не говорил...

- Но тем не менее, ответьте, правда ли то, что известные люди часто бывают застенчивы.

- Да... На самом деле я часто встречаюсь с журналистами. Например, в Латвии давал интервью, и меня спросили про наши отношения с Пугачевой, про наш дуэт и как я отношусь к Алле Борисовне. Я ответил, что она прекрасная, умная, колоритная женщина во всех отношениях. Они написали: "Мы споем дуэт, когда она будет трезвая".

- У некоторых при виде вас возникают ассоциации с одним певцом, который сейчас почему-то в тени. У него был тоже и классический, и эстрадный репертуар...

- ...это Магомаев. Я лично с ним знаком. Магомаев в тени только потому, что ему это все надоело. Он сказал мне: "Коля, ты себе не представляешь, что это такое. Но пройдет время, и ты сам поймешь..." Месяц назад мы с ним встретились, он спросил "Ну, как?" Я ответил, что пока ничего.

- Но он позже вас начинал.

- Да. Я считаю ошибкой то, что он поехал в Италию. В Италии не учат.

- А что там делают?

- Там просто зарабатывают деньги.

- В Италии есть и признанные учителя.

- Чтобы попасть и выучиться у признанного маэстро, надо долго учиться. Как я. Учился семь лет у одного педагога, ни на шаг не отходя ни к какому другому.

- В Италии?

- Нет. В Москве, у моего частного педагога - заслуженной артистки России Лилианы Сергеевны Шеховой. Каждый Божий день я вставал к роялю и распевался, занимался именно школой. Чтобы выучить ученика по-настоящему - на это уходят годы. А вот так ехать к Кабалье... Однажды я ее спросил, может, мы позанимаемся? Она ответила: "А что заниматься? Петь надо!!! Опыт приходит с годами. Никому не доверяйте свое горло. Никогда!!!"

- Но многие же учатся...

- Дело даже не в этом. Дело в удаче. Чаще всего талантливые, состоявшиеся певцы учились у неизвестных педагогов, у ткх, кто в тени и тратит на учеников свое время, свою жизнь. Ни один великий педагог никого еще не выучил в Италии. Карузо вообще испортил двух учеников, ему это не дано. Я считаю, что Магомаева в Италии сломали.

- И все-таки, вы сейчас учитесь?

- Я заканчиваю в этом году Российскую академию музыки им. Гнесиных. Учеба - это замечательно, но каждый отвечает сам за себя. Ни один вуз не отвечает за судьбу своего выпускника. Каждый устраивает свою судьбу так, как он может.

- А если бы вас кто-то из начинающих попросил дать совет подсказать, вы помогли бы?

- Я сейчас не могу помочь, потому что сам учусь. Пройдет время, и я начну этим заниматься.

- Сколько времени?

- Думаю, года три-четыре. А сейчас мне помогают люди, которые стоят за моей спиной. Мне надо встать на ноги, чтобы я мог отвечать за судьбу других людей.

- Чего бы вы хотели добиться в жизни?

- Я не знаю. Судьба настолько неизвестна....

- А вы верите в судьбу?

- Верю, ведь я никого не искал в жизни, меня сами все нашли, честное слово.

- А вам не кажется, что это нескромно?

- Нет. А чем же это нескромно? В том, что я не искал никого? Я все время трудился. Никто не может поверить, насколько это был адский труд. Я каждый Божий день с пяти часов до девяти вечера проводил со своим педагогом, сидя за роялем, беседуя с ней об опере, о концертах, расспрашивая ее... Потом провожал ее до дома, ехал домой спать, а утром просыпался, ехал в спортивный клуб, потом в институт, где занимался до четырех часов, и опять все сначала. Я почти не ходил на дни рождения, не встречался с друзьями, и то, что у меня получилось сейчас, - заслуженно. Ведь ничего не дается даром. И даже если на эстраде появляется певец, которого называют бездарным, - все равно за ним стоит труд окружающих его людей.

- Вы считаете, что количество людей на концерте - это всегда показатель успеха?

- Если вы не нужны зрителю, тогда можно закрыться в комнате и печь пироги.

- Вы получаете удовольствие от своих концертов?

- У меня не бывает удовольствий, потому что я еще не пришел к тому, к чему стремлюсь. Каждый раз, выходя на сцену Большого тетра, испытываю жуткий страх. Меня в 23 года судят уже как состоявшегося певца. Это ошибочно! Я по-настоящему могу состояться лишь лет через десять. А сейчас мне просто улыбнулась удача.

- А что будет, когда вы состоитесь?

- Тогда придут другие проблемы. Тогда можно уже будет говорить от своего имени, помогать культуре, просить деньги на какие-то мероприятия, создавать какие-то организации. Но это происходит тогда, когда твое имя что-то значит. У Кабалье однажды спросили: "Что для вас ваше имя?" - "Мое имя для меня - самое главное. Я являюсь послом мира, ЮНЕСКО, могу помогать людям, могу собирать средства под свое имя, заработанное честным трудом".

- Какую роль в вашей карьере играют экстрасенсы?

- На меня выходили люди, которые занимаются паранормальными явлениями. Они обследуют многих артистов, потому что держать в напряжении огромные залы не так-то легко. Мне кажется, здесь помогают какие-то высшие силы.

- Изменила ли вас свалившаяся на вас известность?

- Я так не считаю. Спросите любого из моего окружения, я остался почти таким же. Единственное, что мешает - когда узнают на улице, в магазинах. Кто-то просит на чеке расписаться, на батоне, кто-то даже забывает, зачем пришел в магазин. Мы сами создаем себе кумиров, идолов, возносим их, и сами же низвергаем. В этом смысле на моем месте может оказаться любой человек.

- А как ваша мама относится к тому, что о вас пишут?

- Она читает все и поэтому очень болезненно относится к этому, переживает.

- Как складываются ваши отношения с Большим театром? Вас пригласили работать по контракту?

- А там сейчас все по контракту работают. Меня пригласили на две партии, хотя сейчас Альфреда сняли. Все, что поставил Васильев, сняли. Я не знаю, как сложится у меня судьба в Большом в этой ситуации. Парадокс театра в том, что там нет звезд. На самом деле звезд бояться не надо. Была "Аида", например, и пела Образцова. Я не знаю, зачем шли зрители - больше слушать Образцову или их интересовало, как она похудела на 25 кг и какую подтяжку она сделала. Ведь на сцену вышла молодая девушка. Публика была в шоке, и ей было уже ничего не надо. Даже если бы Образцова чего-то недопела. Пришла звезда. Она внесла в атмосферу театра свой талант, свою красоту. И ошибка Большого театра в том, что он отказался от звезд.

- Вам не кажется, что эстрадная музыка мешает классическому репертуару?

- Нет. Только что вышло интервью с Кабалье, которая говорит, что эти два пласта надо соединить. Это говорит великая певица.

- Чему вы будете отдавать предпочтение?

- У каждого своя судьба, и я не знаю, как она у меня сложится. Меня часто сравнивают с Магомаевым, с Марио Ланца, но у меня своя дорога...

- Вы сами можете назвать себя талантливым?

- Да, я называю себя талантливым, потому что могу выйти на сцену. Это огромный талант, потому что нет ничего страшнее, чем побороть страх перед сценой. Многие певцы бесподобно поют в классах и на репетициях, но когда выходят на сцену, все пропадает.

- Что для вас счастье?

- Счастье, чтобы в семье все было хорошо, у родителей и у близких людей. Для людей моей профессии семья очень важна. Хосе Каррерас сказал, что он в свои 48 лет оказался один на больничной койке с раком крови, и никого не было рядом, кроме близких. Те люди, которые еще недавно им восхищались, поставили крест, забыли о нем все импресарио.

- Что вы считаете важнее: семья или профессия?

- Семья. Профессия может обмануть, профессию можно найти потом вторую, третью...

- А для вас страшно остаться без зрителя?

- Конечно, страшно, хотя единственное место, где можно от этого спастись, - это Большой театр. Туда все равно приходят посмотреть на зал, на люстры, кафе, автоматы, независимо от того, как ты спел.

- Для половины зала вы будете петь, как и для полного? Или расстроитесь?

- Нет. Расстройства не будет, и даже для половины зала я буду работать НА УРА, ведь они потом расскажут остальным, как это было, а в жизни всегда бывают перепады. Хотя, конечно, обидно.

Беседа продолжалась еще долго...

Записали
Елена ВОРОНЦОВА,
Лилия ПЕЧНИКОВА.