|
|
Лошадь захромала — конница бежит1. Смертельный номер с... клизмой в руках Одним из самых жутких моих детских кошмаров был не Крюгер, не «пятый элемент», а соседка по нашей коммуналке — тетя Дуся. Вернее, то, что сделали с ее лицом в больнице, куда она попала девчонкой. Вместо носа — одна провалившаяся ноздря, прихватывающая верхнюю губу. Если бы не ясные и никогда не унывающие глаза над всем этим безобразием и не приветливый характер городской почтальонши, тетю Дусю вряд ли любили бы соседи. Историю своей болезни она рассказывала почти с гордостью, а врачи и медсестры были для нее полубогами. После гайморита и осложнения лечили тетю Дусю с помощью пересадки кожи, но вышло у них как-то неудачно... Порушили и девичью красу, и здоровье, и личную жизнь. Кто ж ее такую замуж возьмет? К тому же наличие провалившегося носа могло навести на нехорошие мысли по поводу ее нравственного облика. А это уже ущерб моральный. Однако тете Дусе и в голову тогда не могло прийти, что можно потребовать возмещения морального и материального ущерба. Суд, даже гражданский — это было что-то чрезвычайное, государственное, и тревожить его по такому мелкому делу, как испорченный нос, было никак невозможно. Да что тетя Дуся, когда в наше время моему хорошему знакомому, корчащемуся от внутреннего кровотечения язвы желудка, юные фельдшеры «скорой помощи» назначали клизму... Возможно, это был бы смертельный номер, последуй он их рекомендациям. И опытный доктор, неудачно проведя тогда сложную операцию, до сих пор в терзаниях: то ли он жизнь спас моему знакомому, то ли чуть на тот свет не отправил. Сложное это дело — медицина. Ответственное. Но случись что, знакомому тоже вряд ли пришло бы в голову судиться с врачами и больницей. Мне так кажется. Не тот у нас пока менталитет, хотя мы строим правовое государство, которое должно защищать нас. А что может быть дороже права на здоровье и жизнь? 2. Перед судом все равны. У них. А у нас? Когда в Эстонии стали транслировать новости CNN, мы узнали из них много удивительного. Например, о том, что американские граждане могут по любому поводу обратиться в суд и выиграть дело. Получить целое состояние за ошибочно ампутированную ногу и сорвать миллион с авиакомпании, имевшей неосторожность предложить в полете слишком горячий кофе — обжечься можно. В бесконечной «Санта-Барбаре» герои, между прочим, тоже постоянно выясняли отношения друг с другом в суде. Мой любимый журналист Леонид Жуховицкий в свое время сетовал в «Литературке» по поводу того, что мы постепенно уподобляемся Штатам, где все постоянно с кем-то судятся. Конечно, ничего хорошего в этом нет. Но на сегодня в цивилизованном обществе, по сути, нет иного механизма защиты гражданских и потребительских прав. Перед судом все равны. Но это у них. У нас же дело пока обстоит несколько иначе. Читательница нашей газеты Тамара Константиновна Самарчук, выдержавшая после тяжелой черепно-мозговой травмы более двух десятков судов, изучившая гражданско-процессуальный кодекс буквально на себе, пытается действовать именно по западной схеме. Она без всяких комплексов и рефлексий считает, что предприятие и государство, по вине которых она стала калекой, должны расплатиться с ней сполна. И не боится доказывать это в самых солидных инстанциях. Несмотря на подорванное здоровье, Тамара Константиновна сохраняет завидную выдержку и упорство в достижении цели. Такие же качества понадобились и двум нашим читательницам, ставшим жертвами несовершенной медицины. Драма их усугубляется тем, что сами они — медики. 3. Пятая власть Возможно, это и есть самая первая и главная власть. Власть людей, которым мы доверили свое здоровье и жизнь. По крайней мере, когда прихватывает президентов и вождей, они становятся послушными и беззащитными. Когда же властители и распорядители наших жизней в белых и зеленых халатах сами лишены элементарного, унижены отсутствием самого необходимого, наступает девальвация профессии, а вместе с ней, как говорил один булгаковский герой, разруха. Но наша беда заключается в том, что в последнее время все чаще этой общей нищетой прикрываются чьи-то конкретные бездействие и непрофессионализм. Как в одной известной английской песенке: не было подковы — лошадь захромала — конница бежит. Не сразу, но Тамара Константиновна Самарчук и две другие наши читательницы, позвонившие в редакцию, поняли, что в поисках истины противостоять им придется не конкретному врачу или начальнику, а Системе, которая хоть и имеет в своем названии слово «охранение», но охраняет прежде всего себя самое. Ни в одной из историй, рассказанных пострадавшими женщинами, органы здравоохранения не выступили активными защитниками своих бывших пациентов, не дали достойной оценки ошибкам, халатности, волоките своих сотрудников. Страховые же компании, как показали эти истории, еще не имеют той влиятельной силы, которая способна противостоять правовому беспределу. 4. За свой счет Некоторые вещи просто недоступны нашему ограниченному пониманию. Человек, оказавшийся в беде, оставшись без почки или же другого жизненно важного органа, оказывается, вынужден за свой счет доказывать, что отсутствие органа повредило его здоровью, а не наоборот. Хотя из школьного курса биологии известно, что ничего лишнего, кроме аппендикса, у нас в организме нет. Он должен выложить огромные деньги за проведение судмедэкспертизы. И только в случае победы в суде ему эту сумму могут компенсировать. Правда, отдельным господам, среди которых есть и медики, непонятно даже, что такого сложного исследуют члены комиссии этой самой экспертизы, если она так щедро оплачивается? И почему порой недостаточно одной проведенной экспертизы? И отчего одна и та же экспертиза может быть и платной, и бесплатной? И как это сказывается на конечных выводах? В общем, механизм защиты прав отдельных граждан у нас пока несовершенен. Не доросли мы до гражданского общества. Правозащитные организации, делающие первые шаги, пока что сами слабы, малочисленны и действенной помощи оказать не могут. Но это вовсе не значит, что не следует пытаться напомнить о себе и своих бедах Его Величеству Государству. Еще классики предупреждали нас про утопающих, дело спасения которых по-прежнему остается в их собственных руках. |